Анна Акимцева
Секрет австрийского штруделя
Глава 1. Июнь. Пятница. Накануне.
Июнь в этом году выдался жарким, словно кто-то включил над нашей областью невидимую тепловую пушку, установив регулятор мощности на самый максимум. Солнце палило с самого утра так яростно, что за ночь раскаленный воздух не успевал остыть. За рабочую неделю квартиры и офисы превратились в душную ловушку. Открытые настежь окна, вентилятор, устроенный сквозняк не спасали от навалившегося пекла.
Обладатели кондиционеров, ежедневно благодарили себя за разумную покупку и не выключали аппараты круглыми сутками, наплевав на счета за электричество.
Небольшое офисное здание строительной фирмы «Авангард», в которой я тружусь начальником юридической службы, из за аномальной жары, к пятнице стало абсолютно непригодным для работы.
Наши офисные дамы с утра напоминали варенных в крутом кипятке раков. Чтоб хоть как-то освежиться, в ход пошли даже веера. Кто-то, смастерил их из остатков картонной коробки, кто-то, вспомнил о сувенире с южных морских берегов.
Прогноз погоды был неумолим в твердой уверенности, что наступившая жара – это только начало, и июль пропечет нас еще сильнее.
А потому, руководств, сильно загрустив, все же закупило кондиционеры, и разысканные, с большим трудом специалисты, с сегодняшнего дня приступили к их установке. Стрекот перфоратора звучал для офисных страдальцев, как музыка и давал надежду на то, что, не далее как в понедельник, наши печали закончатся.
Веера у меня нет, зато есть два вентилятора. Один напольный, крутит лопастями рядом с моим креслом, второй, поменьше, перемешивает очень горячий воздух, с просто горячим, уже на столе, совсем близко от моего лица.
Я пью обжигающий, зеленый чай, утираю, выступающие на лбу капельки пота. Пить кипяток неприятно, хочется воды со льдом, или просто льда, или ванну со льдом. Но ведь всем известно, что горячий зеленый чай это первое средство в борьбе с жарой, а потому давимся, но пьем.
Работа, будь она не ладна, при такой погоде, вовсе не работалась. Разложенные на столе утром документы, прижатые, чтоб не улетали от сквозняка, степлером, дыроколом, конфетницей, не были прочитаны. Компьютер, укоризненно гудел, воспринимая каждый взмах мышкой, как личную обиду. Выключить его что-ли? Жаль бедняжку, перегреется.
От сочувственных мыслей к родному компьютеру, меня отвлекла наш договорник Оксана Фомина, появившись на пороге моего кабинета, шелестя огромным, похожим на парашют, сарафаном на бретельках.
– Ульяш, привет. Я тебе торт раздобыла, – радостно сообщила она мне, торжественно прошествовала в кабинет и поставила на стол солидный кусок бисквитного великолепия с масляной розой посредине.
– Бухгалтерам кто-то из подрядчиков притащил. Представляешь, какие балбесы?! Лучше бы мороженое принесли! – искренне негодовала Оксанка. Она с размаху плюхнулась на маленький кожаный диванчик. От ее веса диванчик скрипнул тихонько и жалобно.
Ага, понятно. Торт по такой погоде есть желающих мало, потому-то бухгалтерши решили проявить невиданную щедрость и поделиться угощением со всем офисом.
– Ты попробуй, попробуй. Вкусно. Я два куска умяла, – Оксанка энергично обмахивалась кокетливым веером с пластиковой ручкой.
Обмахивание в борьбе с жарой Фоминой помогало мало, и, тщательно подведенные ею утром стрелки на веках, превратились в пунктир, отпечатавшийся еще и под бровями, а сквозь пудру, толстым слоем, не скупясь уложенную по всему лицу, проступали капельки пота.
Как она все это терпит? Мне летом, а особенно в такую лютую жару и ресницы красить лень.
Судя по всему, Фомина не просто забежала облагодетельствовать меня тортом, она пришла с явным намерением пообщаться. По своей природе Оксанка страшная сплетница. Она, не стесняясь, расскажет всем знакомым, любую, долетевшую до нее новость. Но иногда, до ее ушей долетает информация, распространять которую категорически нельзя. А очень хочется! Оксанкина натура требует рассказать секретик хоть кому-нибудь, «пошептать в норку», как говорила моя бабушка.
Так повелось, что этой «норкой» для Фоминой всегда была я, потому как послушать, послушаю, но не только не побегу пересказывать всей стране услышанное, но и спустя час благополучно забуду великую Оксанкину новость.
Вот и сейчас, по определенным признакам поведения Фоминой было понятно, что ей очень необходимы мои уши, но начать разговор она, почему-то, не решается. Поерзав на диванчике, Оксанка приняла удобную для себя позу, откинувшись и вытянув вперед ноги. Потом отжала кнопку автоповорота на вентиляторе.
– У тебя тут попрохладнее, – удовлетворенно заявила Оксанка и тут же спросила: – Как мои новые сандалии?
Для привлечения внимания к своей обувке, Фомина приподняла ноги от пола и подхватила подол сарафана.
Сандалии и вправду были шедевральные. К тоненькой, плоской подошве крепилось несколько, не менее тонких ремешков. Они обхватывали щиколотку, поднимались вверх, перекрещиваясь, едва ли не до колена, впиваясь в мясистую Оксанкину голень так, словно это был запеченный окорок в сетке. Фомину это обстоятельство нисколько не смущало, так же как не смущал и облупившийся, неоново жёлтый лак на ногтях.
В этом была вся Оксана Фомина. Простовата, нагловата, но бесконечно уверена в себе. Уверена до такой степени, что поменяла третьего супруга, безжалостно бросив каждого из предыдущих, едва на горизонте появлялся новый, более перспективный, по ее мнению кандидат в мужья.
Что привлекало в ней мужчин, лично для меня оставалось загадкой, ибо ни красотой, ни хозяйственностью Оксанка не отличалась. Но при этом она была твердо убеждена, что ее крепенькая, коренастая фигура – это предел мечтаний любого мужчины, а толстый слой тональной пудры и густые стрелки, самый лучший в мире макияж.
Года два назад, именно по моей протекции Оксанка пришла в «Авангард» и довольно быстро прижилась, показав себя неплохим работником.
Со мной Фомина вела себя бесцеремонно, стремилась дружить и по-своему опекать. Отвертеться от нее не получалось, намеков она не понимала, а сказать ей напрямую, что закадычной дружбы между нами никак не получиться, я стеснялась.
– Мы решили в субботу на реку махнуть, – сказала Оксанка. Одной рукой она отогнула верх лифа сарафана, а другой, энергично управляя веером, вентилировала свой монументальный бюст. – Поехали с нами, там лес, тенечек, шашлык пожарим.
– Неее, – замотала я головой, – у меня кухню и мебель в гостиную сегодня ставят. Я завтра буду коробки разбирать.
Три месяца назад мы с сыном переехали во вновь приобретенную квартиру. И все это время вели спартанский образ жизни, поскольку из мебели в нашем жилище имелись только старый кухонный стол, три табуретки, два дивана и письменный стол, а все наши вещи были упакованы в огромные коробки, разложенные в гостиной и коридоре.
Поэтому, какие уж тут могут
