– В газетах три дня только об этом и пишут, – ответил я, – но хотелось бы услышать из первых уст.

– Рассказывать особо нечего.

Фредерик Гровер, малорослый стройный мужчина лет под тридцать, одетый так, будто сошел с картинки из журнала «Ярмарка тщеславия», обладал почти девичьими чертами лица и высоким голосом, что производило не самое выгодное впечатление. Через несколько минут я перестал обращать на это внимание. Он не был олухом. В деловом районе, где он стремительно развивал крупный и оживленный бизнес на акциях и облигациях, не слишком при этом задействуя отцовские миллионы, его считали парнем проницательным. И позже меня нисколько не удивил Бенни Форман, который сообщил, что Фредерик Гровер – лучший игрок в покер к западу от Чикаго. А уж Бенни знает толк в таких вещах.

Невысокий человек, сидевший передо мной, был невозмутим, уравновешен и сообразителен.

– Последние два года, – продолжил он, – с тех пор как мать умерла, отец жил здесь один, если не считать слуг. Я женат, как вы знаете, и обосновался в городе. В прошлую субботу отец отпустил Бартона, а Бартон служил ему дворецким много лет, чуть позже девяти вечера. Велел слугам не беспокоить себя до утра. Находился он здесь, в библиотеке, просматривал кое-какие бумаги. Комнаты слуг расположены в задней части дома, и ни один из них вроде бы ничего ночью не слышал.

В семь тридцать утра, то есть уже в воскресенье, Бартон обнаружил отца мертвым. Тело лежало на полу справа от того места, где вы сидите, из горла торчал латунный нож для разрезания бумаги. Нож, кстати, всегда держали вот тут, на столе. Что еще? Входная дверь была приоткрыта. Полиция нашла кровавые отпечатки пальцев на ноже, столе и двери. Но человека с такими отпечатками до сих пор не отыскали, и поэтому я обратился в ваше агентство. С полицией приходил врач, он определил время смерти: от одиннадцати до полуночи. Позже, в понедельник, мы узнали, что утром в субботу отец забрал из банка десять тысяч в купюрах по сто долларов. Эти деньги исчезли бесследно. Найденные отпечатки пальцев полиция сравнила с моими, а также с отпечатками слуг. Никаких совпадений. Кажется, это все.

– Что вам известно о врагах вашего отца?

Фредерик Гровер покачал головой:

– Не знаю ни одного, но не исключаю, что они имелись. Понимаете, мы с отцом были не слишком близки. Человек он был очень замкнутый, большую часть времени проводил в Южной Америке – там сосредоточены месторождения, которые он разрабатывал. А от дел отец отошел только пять лет назад. Не удивлюсь, если у него были десятки врагов, но кто ненавидел его настолько, чтобы убить, не скажет даже Бартон. А ведь Бартон знал отца лучше всех.

– Как насчет родственников?

– Я наследник и единственный его потомок, если вы об этом. Насколько мне известно, других живых родственников нет.

– Поговорю со слугами, – сказал я.

Горничная и кухарка не сообщили ничего, а из Бартона я вытянул лишь чуточку больше. Он служил Генри Гроверу с 1912 года, был с ним в Юньнани, Перу, Мексике и Центральной Америке, но, по всей видимости, о делах и знакомых своего хозяина знал крайне мало.

Он сказал, что Гровер перед гибелью не выглядел взволнованным или встревоженным. Почти каждый вечер Гровер отпускал дворецкого примерно в одно и то же время и приказывал не беспокоить до утра, так что ничего необычного в субботу не происходило. Бартон не заметил, чтобы Гровер с кем-то общался в течение дня. Денег из банка дворецкий тоже не видел.

Я наскоро осмотрел дом и окрестности, не надеясь что-либо найти, – и не нашел. Половина дел, поступающих к частному детективу, похожи на это: со времени преступления проходит три-четыре дня, а то и несколько недель. Полиция ведет расследование, пока не заходит в тупик, пострадавшая сторона вызывает частного сыщика, направляя его по остывшему и наглухо затоптанному следу, и чего-то ждет… Ох, ладно. Я сам выбрал, чем зарабатывать на хлеб, так что…

Сейф и стол Гровера были завалены бумагами. Я просмотрел документы, но радоваться оказалось нечему. В основном – колонки чисел.

– Собираюсь позвать бухгалтера, чтобы он занялся гроссбухом вашего отца, – сказал я Фредерику Гроверу. – Дайте ему все, что попросит, и договоритесь с банком – пусть окажут содействие.

Сев на трамвай, я вернулся в город, позвонил в контору Неда Рута и отправил его в дом Гровера. Нед – это арифмометр в человеческом обличье. Его зрение, слух и обоняние так обострены, что любой недочет в стопке бухгалтерских книг он подметит раньше, чем я успею рассмотреть их обложки.

– Накопай там что-нибудь на Гровера, Нед. Что угодно! Мне не с чем работать, дай хоть что-то – и поскорее!

Имелись все признаки, что убийство выросло из шантажа, хотя, как всегда, оставался шанс, что в основе лежит что-то иное. Но личный враг или грабитель действовал бы не так: и тот и другой уносит оружие с собой, чтобы не обнаружили на месте преступления. Конечно, убить Генри Гровера мог кто-то из слуг или даже сын… Но отпечатки пальцев этого не подтверждали.

Просто ради перестраховки я потратил несколько часов, добывая сведения о Фредерике. В ночь убийства он был на светском вечере. С отцом никогда не ссорился, насколько я сумел выяснить. И вообще Генри Гровер был к сыну щедр и давал ему все, что ни попросит, а от своей брокерской конторы Фредерик получал денег больше, чем тратил. Никакой причины для убийства на поверхности не виднелось.

В городском детективном бюро я выловил полицейских сыщиков, которые занимались убийством Гровера, – это были Марти О’Хара и Джордж Дин. Рассказ о том, что они разузнали, длился недолго. Кто оставил кровавые отпечатки пальцев, здешняя полиция не ведает: таких отпечатков не нашлось ни в одном ее досье. Характеристики были разосланы в крупные города по всей стране, но положительного ответа пока не пришло.

В ночь убийства был ограблен дом в четырех кварталах от особняка Гровера. Имелись небольшие шансы, что оба дела провернул один и тот же человек. Но кража со взломом произошла около часа ночи, отчего связь выглядела сомнительно. Грабитель, который убил человека и, вероятно, сорвал куш в десять тысяч долларов, вряд ли так скоро возьмется за следующее дело.

Я внимательно изучил нож для разрезания бумаги – орудие убийства – и фотографии кровавых отпечатков, но толку от этого не было. Казалось, мне остается лишь одно – рыскать по округе, пока не наткнусь на что-нибудь значимое.

Тут