но она так и не появилась. И вдруг, совсем недавно, я встретила Поппи, и она сказала мне что-то очень странное. Ей, видите ли, показалось, будто она встретила у «Ключа» Джерваса Крауна. Она не знала наверняка, что это был именно Джервас, потому что уже темнело, к тому же она давно его не видела. И все-таки она была уверена на восемьдесят процентов… Я вернулась в «Средники», поднялась на голубятню и стала ждать. Через пару дней я увидела его собственными глазами – во всяком случае, мне так показалось. И еще раз он там появился через несколько дней. Я сказала себе: паршивец не просто так осматривает дом, наверняка собирается сюда вернуться! Он затаился, потому что понимает, что его здесь не ждут. Но все-таки хочет вернуться. Как же я разозлилась! После всех бед, которые он причинил, у него хватает наглости думать о том, как он вернется и заживет среди нас!
Мьюриел замолчала, но на сей раз они не повторили прежней ошибки и не стали ее торопить.
– После того случая я не видела его неделю или две. Подумала: вот и хорошо, наверное, вернулся в Португалию. Потом пошли дожди, довольно сильные. Я беспокоилась насчет крыши. Снова начала подниматься на чердак и на голубятню в разное время, проверять, не течет ли. Иногда поднималась даже среди ночи. Однажды вечером я заметила в «Ключе» свет.
Раньше туда часто приходил Альфи Дарроу со своими дружками, такими же сопляками; они там устраивали свои сборища. Я поняла, что с меня хватит. Пошла в сарай и взяла балдовку… Лучшего оружия и не придумаешь. Я не собиралась ни на кого нападать! – Мьюриел смерила их пламенным взглядом. – Взяла балдовку для самозащиты. Вы ведь знаете, когда эти юнцы пьют и глотают свои таблетки, они становятся неуправляемыми. Но я собиралась выгнать их оттуда, пригрозив, что позвоню в полицию.
У Картера вырвалось:
– Может быть, вам стоило позвонить в полицию сразу и не ходить туда самой.
– Ну и сколько вы добирались бы до нас? – язвительно поинтересовалась Мьюриел. – «Ключ» – частная собственность, а вы не любите нарушать ее границы. Наверное, если бы кто от вас и приехал, то только к утру!
К сожалению, в ее словах имелась доля истины. Если бы в ту ночь поступили сигналы о более серьезных происшествиях, вторжение в пустующий дом, где отключено электричество и нет мебели, скорее всего, передвинули бы в конец очереди.
– Поэтому я пошла туда сама, – продолжала Мьюриел. – Если бы встретила там Альфи, уж я бы ему выдала! Он меня хорошо знает. Даже когда он не один, а с дружками, старается держаться от меня подальше. Если бы я увидела, что в «Ключе» не Альфи, а кто-то незнакомый, я бы, скорее всего, поджала хвост и вернулась домой. Не стала бы ссориться с чужаками. Но, когда я подошла поближе, увидела, что у живой изгороди стоит машина, «клио». Я подкралась к дому и заглянула в окно. Внутри был всего один человек. Он переходил из комнаты в комнату и светил себе фонарем. Когда он обернулся, свет упал ему на лицо, и мне показалось, что там Джервас, – вот ведь и Поппи в свое время обозналась. Ну, я и решила: скажу ему все, что о нем думаю. Как попасть внутрь, я знала. Там на одном окне была сломана задвижка. Кажется, Роджер Трентон в свое время предупреждал Реджи Фоскотта насчет окна, и тот распорядился окно забить досками. Но доски очень скоро отодрали, наверное, Альфи с приятелями. В общем, я забралась внутрь и пошла искать Джерваса. – Мьюриел задумалась. – Повторяю, я только хотела сказать ему, чтобы он
убирался, объяснить, что здесь он никому не нужен, и спросить, какого черта он не продаст дом. Он был на кухне. Разглядывал буфеты. Новую кухню собирался купить, что ли? Подумала я об этом – и перед глазами как будто поплыла красная пелена. Вдруг все вспомнилось: гибель Норика, бедняжка Петра, даже то, как он бросил «Ключ» и сделал его приманкой для всяких подонков… И даже все, что случилось до того… Себастьян и Аманда… Тут Джервас, конечно, не виноват, но ведь в Библии сказано, что грехи отцов падают на голову детей. В общем, у меня промелькнуло: ты, Джервас Краун, ходячая неприятность, и если ты сюда вернулся, снова начнутся беды, горе, ты снова поломаешь кому-то жизнь. Ну нет, больше ты здесь жить не будешь! Я тебя остановлю. Я подошла к нему сзади и ударила его балдовкой, он рухнул как подкошенный. На всякий случай я ударила его еще раз. Он упал и весь обмяк… – Мьюриел нахмурилась. – После того я немного протрезвела. Только не подумайте, что я была пьяная. В тот вечер я выпила только пару стаканчиков бузинной настойки. Я хочу сказать, что в голове у меня прояснилось, и я поняла, что натворила. Я убила его.
– Почему вы решили, что убили его? – спросил Картер.
– Я посветила на него фонарем. Он лежал совершенно неподвижно, с закрытыми глазами, а рот был слегка приоткрыт. Я еще надеялась, что он только потерял сознание, поэтому наклонилась к нему вплотную, но не услышала его дыхания. Я встряхнула его и дала пощечину, чтобы привести в чувство, но его голова упала назад, как у тряпичной куклы. Я даже попыталась сделать ему искусственное дыхание! – Мьюриел наклонилась вперед и посмотрела на своих собеседников, чтобы проверить, поняли ли они, как она старалась. – Раньше я никогда его не делала и только читала о нем; ну и, наверное, видела картинки в пособиях по оказанию первой помощи. Я никогда не видела, как делают искусственное дыхание и не пробовала даже на манекене, и должна сказать, это вовсе не так легко, как вам пытаются внушить в книжках. Потом я стала искать у него пульс и не нашла. Он выглядел совершенно мертвым. Я подумала: ему крышка, ну, и что дальше, Мьюриел? Я решила, что теперь, избавившись от Джерваса, – я ведь еще думала, что прикончила Джерваса, – я довершу начатое и избавлюсь от его дома тоже. Вылезла в окно и снова увидела припаркованную машину. Ключи он оставил в зажигании. Я отогнала машину назад, на Длинную улицу, за «Средники», в рощицу. Туда никто не ходит, поэтому я решила, что машину не увидят, а позже я придумаю, как от нее избавиться. Потом я пошла к себе в гараж, налила бензина в пластиковую бутылку и вернулась в «Ключ». Полила кухню и чиркнула спичкой. Вот и все… – Она
