– Они ко мне несправедливы, – мирно пожаловался он, закончив чтение. – Например, что украл китайскую канонерку – так это не я виноват. Меня же вынудили – на пулю взяли. Товар к себе погрузили, а платить не хотят. Я же не мог один выгрузить. Пришлось и канонерку взять… А страховым компаниям этот Пападопулос, видно, очень нужен, если назначили сто тысяч.

– За такую поимку – недорого, – ответил я. – Может быть, газеты на него лишних собак навешали, но хватит и того, что есть на самом деле. Он собрал тут целую армию бандитов, захватил квартал в финансовом центре, ограбил два самых больших банка, отбился от всей городской полиции, потом улизнул от армии, с одними своими помощниками перебил других помощников – вот тут и вашему брату Пэдди досталось, – потом с помощью Окуня Рива, Большой Флоры Брейс и Рыжего О’Лири убрал остальных подельников. И учтите, это были не школьники, это были тертые ребята, вроде Бритвы Вэнса, Дрожащего Мальчика и Котелка Маклоклина – молодцы, которые знали, что к чему.

– Угу. – Кери остался невозмутим. – А все-таки дело накрылось. Деньги вы отобрали, а сам он едва ноги унес.

– Ему не повезло, – объяснил я. – Выломился Рыжий О’Лири со своей любовью и фанаберией. Тут Пападопулос не виноват. Не думайте, что он дальше пяти не умеет считать. Он опасный человек, и страховые компании не зря решили, что будут спать спокойно, если его поместят туда, откуда он не сможет устраивать пакости застраховавшимся у них банкам.

– Не очень много знаете об этом Пападопулосе, да?

– Да. – Я сказал правду. – И никто не знает. Эти сто тысяч сделали из половины воров в стране стукачей. Они гоняются за ним не хуже, чем мы, – не только из-за денег, а из-за того надувательства. И знают о нем так же мало, как мы, – что он приложил руку еще к десятку дел, что он стоял за аферой Бритвы Вэнса с облигациями и что его враги имеют обыкновение умирать молодыми. Но никто не знает, откуда он взялся и где живет – когда живет дома. Не думайте, что я подаю его как Наполеона или какого-то стратега из воскресных приложений, но это хитрый, изобретательный старик. Вы правильно сказали, я мало о нем знаю, но на свете много людей, о которых я мало знаю.

Том-Том Кери кивнул, показывая, что понял последнюю фразу, и стал сворачивать третью самокрутку.

– Когда я был в Ногалесе, Анжела Грейс Кардиган передала мне, что Пэдди убили, – сказал он. – Это было с месяц назад. Она, наверное, думала, что я сразу понесусь сюда, а мне что, больше всех надо? Не к спеху. Но на прошлой неделе я прочел в газете, что за этого человека, который, она сказала, виноват в смерти Пэдди, назначена награда. А это уже разница – в сто тысяч разница. И вот я мотнул сюда, поговорил с ней, а потом к вам пришел – узнать, не встанет ли кто между мной и деньгами, когда я заарканю вашего Папу-до-Полу.

– Вас ко мне послала Анжела Грейс? – спросил я.

– Угу… только она этого не знает. Она помянула вас, когда рассказывала, – сказала, что вы приятель Пэдди и хороший человек, хоть и сыщик, что спите и видите, как бы поймать Папу-до-Полу. Я подумал: он-то мне и нужен.

– Когда вы уехали из Ногалеса?

– Во вторник на прошлой неделе.

– Это значит, – сказал я, покопавшись в памяти, – на другой день после того, как за границей убили Нью-холла.

Смуглый кивнул. В его лице ничто не изменилось.

– Это случилось далеко от Ногалеса? – спросил я.

– Его застрелили около Окитоа, километрах в ста к юго-западу от Ногалеса. Интересуетесь?

– Нет… просто подумал, что вы уехали оттуда, где его убили, на другой день и приехали туда, где он жил. Вы его знали?

– Мне показали его в Ногалесе: миллионер из Сан-Франциско отправляется с компанией покупать шахты в Мексике. Я решил: попозже попробую кое-что ему продать, но мексиканские патриоты добрались до него раньше меня.

– И тогда вы поехали на север?

– Этот шухер испортил мне коммерцию. У меня там было аккуратненькое дело… скажем так, с поставками через границу и обратно. После убийства все очень заинтересовались этой частью страны. И я решил: поеду сюда, получу сто тысяч, а там пока все уляжется. Честно, друг, не помню уже, сколько недель не убивал миллионера – если вы об этом волнуетесь.

– Это хорошо. Значит, насколько я понял, вы рассчитываете поймать Пападопулоса. Анжела Грейс вызвала вас, решив, что вы изловите его в отместку за убийство Пэдди, вас же интересуют деньги, поэтому вы намерены работать и со мной, и с Анжелой. Так?

– Точно.

– Вы понимаете, как она отнесется к тому, что вы связались со мной?

– Угу. Будет биться в падучей – щекотливая насчет связей с полицией, а?

– Да, кто-то однажды объяснил ей про воровскую честь, и она не может выкинуть это из головы. Ее брат отбывает срок на севере – его продал Джон Водопроводчик. Ее возлюбленного Пэдди расстреляли дружки. Открыло ей это глаза? Ничего подобного. Боже упаси помочь нам, пусть лучше Пападопулос гуляет на свободе.

– Не страшно, – успокоил меня Том-Том Кери. – Она думает, что я хороший брат – Пэдди вряд ли много обо мне рассказывал, – и я с ней полажу. Вы за ней следите?

– Да, с тех пор, как ее выпустили. Ее арестовали в один день с Флорой, Окунем и Рыжим, но у нас на нее ничего не было – просто подруга Пэдди, – и я договорился, чтобы ее отпустили. Какие она дала вам сведения?

– Обрисовала Папу-до-Полу и Нэнси Риган, больше ничего. Она про них знает больше меня. А эта Нэнси как сюда вписывается?

– Да никак – разве что выведет нас на Пападопулоса. Она была подругой Рыжего. Он пришел к ней на свидание и испортил всю обедню. А когда Пападопулос выкрутился, он взял с собой и девушку. Не знаю почему. К налету она непричастна.

Том-Том Кери свернул четвертую самокрутку, закурил и встал.

– Работаем на пару? – спросил он, взяв шляпу.

– Если доставите Пападопулоса, я добьюсь, чтобы вы получили все причитающееся вам до цента, – ответил я. – И обещаю свободу рук – не буду мешать слишком пристальным наблюдением.

Он ответил, что согласен, сказал, что остановился в гостинице на Эллис-стрит, и ушел.

Я позвонил в контору покойного Тейлора Ньюхолла, и мне было сказано, что, если я хочу получить сведения о его делах, надо связаться с