– Приходилось. – Его скупой ответ не устроил Грейс.

От своего эмоционального отца она ждала большего.

– И при этом кто-то умирал?

Дэниэл Келлер взглянул на неё и слегка прищурился.

– Да, Грейс. Мне приходилось убивать людей. Дважды. И оба раза я чувствовал себя дерьмово.

– Но у тебя разве был выбор?

– Нет. – Он покачал головой и завёл машину.

Грейс не пользовалась популярностью в старшей школе, потому что отец подвозил её на служебной машине, но ей было наплевать, она не стремилась стать королевой выпускного или выиграть в конкурсе «Мисс Роджерс Хай Скул 2009».

– Не было, малышка. Но если у тебя когда-нибудь будет – сохрани жизнь. Так ты будешь чувствовать себя, словно сохранила жизнь всем людям.

Грейс издала звук, очень похожий на рык или вопль животного, бьющегося в предсмертной агонии. Его эхо прокатилось осязаемой волной среди мраморных надгробий. Она снова встала на колени, чувствуя, что ткань джинсов пропиталась холодной влагой, перевернула Калеба на живот и завела руки за спину.

– Вы имеете право хранить молчание, – заговорила Грейс. – Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. – Она отстегнула наручники от кобуры и надела их на запястья Калеба, слыша, как вдалеке воет сирена «Скорой помощи». – Вы имеете право на адвоката. Если вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам штатом Вашингтон. Ваши права вам понятны? – спросила Грейс, защёлкнула наручники и резко потянула на себя, схватившись за металлическую цепь.

36

Глава

К больнице Харбовью Грейс подъехала ближе к вечеру. Из-за травмы Джеймс не мог водить машину, и она решила встретить его. Он говорил, что может взять такси, но Грейс настояла. Ей больше нечем было заняться: пока шло внутреннее разбирательство, её отстранили от работы. А Джеймс после выписки из больницы должен был какое-то время пожить у неё.

Всю последнюю неделю, после ареста Калеба, она занималась организацией похорон. Для начала Грейс позвонила приёмным родителям Мэдисон и сообщила им новость, затем встретила их в аэропорту и помогла заселиться в гостиницу. Она обратилась в похоронное бюро, сама выбрала платье из гардероба Мэдди, выбрала цветы, написала основные моменты для речи пастора – сделала всё, что требовалось, хотя Джеймс ни о чём её не просил. Грейс просто знала, что он не сможет собраться, и взяла всё на себя.

После задержания Калеба Грейс вернулась в свою машину. Она села за руль, расплакалась, как ребёнок: громко, срывая голос в вакуумном пространстве салона «Челленджера», с дурацкими судорожными всхлипами и крупными слезами.

Грейс рыдала и скребла кожу на лице, шее и руках ногтями. Она не знала, сколько длилась истерика, Келлер потерялась во времени, но к моменту, когда приехала в отдел, было уже глубоко за полночь. Следы и царапины от ногтей остались до сих пор.

Грейс без удовольствия взглянула сначала на часы, а затем на своё отражение в зеркале заднего вида. Похороны начнутся завтра утром, а ей ещё нужно успеть забрать костюм Джеймса из химчистки, привести себя в порядок и выспаться. Её ждал тяжёлый день. Рассчитывать на Джеймса и мистера и миссис Саливан было нельзя.

Нетерпеливо вздохнув, Грейс заглушила двигатель, вышла из машины и закурила. В последнее время она курила так много, что постоянно чувствовала на языке горьковатый вкус дыма. К моменту, когда сигарета истлела наполовину, Джеймс вышел на парковку через стеклянные раздвижные двери.

– Что сказал доктор? – спросила она и ощупала его плечо.

– Гипс со мной ещё как минимум две недели. – Выстрелив в него, Калеб попал в сочленение лопатки и плечевой кости.

Джеймс медленно говорил и выглядел слегка заторможенным из-за обезболивающих и седативных препаратов, которые ему давали. Но это было даже на руку.

– Ты в порядке?

– Я… я не знаю, Грейси. Нет, я не в порядке.

Грейс боялась пошевелиться, она понимала, чего Джеймсу стоило сказать то, что он только что сказал. Келлер уловила за этим бьющим наотмашь по лицу признанием просьбу о помощи.

– Станет легче. Правда. Однажды тебе станет легче. – Порывисто она подошла ближе, коснулась ладонью его лица и погладила большим пальцем по скуле.

Джеймс прикрыл глаза и наклонился к ней. Бесцеремонно, почти грубо притянул к себе здоровой рукой, коснулся целомудренным поцелуем уголка её рта и разомкнул языком мягкие, податливые губы.

Дыхание перехватило сразу. Джеймс отстранился, чтобы глотнуть воздуха. Грейс повело за ним следом – она не думала ни о чём, в голове было пусто, словно своими прикосновениями он выжег все воспоминания о прошедших месяцах, полных крови, непроходящей тоски и животного ужаса.

Вой разыгравшейся метели донёс до них звук сирены «Скорой помощи», обрывки чьих-то громких разговоров, музыку, звучащую из проезжающей мимо машины. Звуки быстро стихли, сменились завыванием ветра и холодной ночной тишиной.

Губы Джеймса, в противовес ночи, были горячими и нежными. Возможно, поэтому поцелуй вышел таким сладким, невесомым, невинным.

Что-то внезапно щёлкнуло в голове. Грейс мягко, но настойчиво толкнула Джеймса в грудь.

– Боже, Джей, Джеймс… – шепнула она в беспомощно приоткрытые губы. – Стой, остановись, – Келлер покачала головой.

Джеймсу потребовалось несколько секунд, чтобы отстраниться.

– Не нужно, – прошептала Грейс.

Джеймс выглядел растерянным, взгляд притупился и стал мутным. Губы разомкнуты, дыхание тяжёлое, тело напряжено. Он бессознательно тянулся к ней, игнорируя протесты.

– Не поступай так со мной.

– Почему? – глупо после долгой паузы спросил он.

Она покачала головой. Спрятала взгляд за опущенными ресницами, словно Джеймс мог прочесть в них что-то, для него не предназначенное. Грейс молчала, в бесконечном количестве слов пытаясь найти те самые, которые не причинили бы боль, чтобы острые лезвия, торчащие из каждого звука её голоса, не прикончили его на месте.

– Не нужно использовать меня как способ, чтобы забыть её.

Когда Джеймс целовал её, Грейс чувствовала язык Калеба у себя во рту, а когда касался, она не могла избавиться от ощущения рук Калеба на своём теле. Ей мерещился его запах с металлической нотой в сердцевине.

Калеб снился ей, и в этих кошмарах он вынуждал её смотреть. Смотреть, как он убивает. В этих кошмарах Калеб вымазывал её кровью и трахал среди мёртвых тел, навалившись на неё и сжимая горло обеими руками. Она просыпалась всегда от давящего чувства в груди, от нехватки воздуха.

– Ты должен… – подбирая слова, Грейс смотрела под ноги. Ей не хотелось встречаться взглядом с Джеймсом. – Должен написать речь на завтра. Садись в машину. – И не хотелось