упал, но сознания не потерял. Голова у меня крепкая – и я не шучу. Мне так сказал здешний врач. У некоторых черепные коробки довольно тонкие. А у меня, оказывается, крепкая. В общем, мне как-то удалось встать на четвереньки. Я ждал, что на меня снова набросятся. В голове была одна мысль: нужно встать на ноги. Лежачий, я представлял собой легкую добычу… И вдруг до меня донесся довольно громкий голос. Кто-то стоял снаружи и спрашивал, что здесь происходит. Должно быть, голос спугнул того, кто меня ударил. Я услышал, как он уходит прочь. С огромным трудом я поднялся и направился к выходу, на голос. Мне удалось дойти до бывшей двери. Кто там стоял, я не видел, потому что он светил фонарем прямо мне в лицо. Потом я потерял сознание и упал к его ногам.
– Теперь вы знаете, что там был Роджер Трентон.
– Совершенно верно, он совершал свой одинокий обход – так сказать, по-соседски патрулировал территорию. Потом, как мне рассказали, объявился старик Лейтон. Он откуда-то возвращался и увидел все происходящее в свете фар. Он вызвал скорую помощь и сам тоже поехал в больницу. Расспросил врачей, что со мной и как они намерены поступить. Просто молодец – а может, сказалась его медицинская подготовка. Или совесть. В себя я пришел в карете скорой помощи. Я мельком увидел Лейтона перед тем, как меня повезли на рентген. Он-то и сообщил, что меня нашел Трентон.
Дверь открылась, и в палату вошла сестра.
– Все в порядке? – осведомилась она у Джерваса, смерив Джесс и диктофон суровым взглядом.
– Все отлично! – заверил ее Джервас.
– Вам сейчас нельзя много разговаривать.
– Я почти закончила, – кивнула Джесс.
– Пять минут – и все! – предупредила сестра и удалилась.
– Раз у меня всего пять минут, – быстро сказала Джесс, – мне нужно задать вам один вопрос. Я уже спрашивала вас раньше, но… не знаете ли вы человека, который может быть вашим особенным врагом, затаил против вас зло? Помню, вы говорили, что не пользуетесь здесь особой любовью. Но одно дело просто не любить, и совсем другое – покушаться на вашу жизнь. Мистер Краун, сейчас не время хранить тайны.
– Здесь все хранят тайны, – сонным голосом ответил Джервас. – Извините, голова раскалывается. Больше не могу разговаривать. Попробую немного вздремнуть.
Джесс вернулась вниз и нашла врача, с которым уже беседовала раньше.
– Когда вы его выпишете? Полиции необходимо это знать.
– Мы хотели бы подержать его здесь хотя бы сутки и сделать еще несколько анализов перед выпиской. Повторяю, ему крупно повезло.
– Вы можете что-нибудь рассказать о самой травме? – спросила Джесс. – Есть в ней что-нибудь особенное?
– Получена вследствие удара тяжелым предметом. Большего я вам в самом деле не могу сказать. Разве что… удар пришелся по касательной? – Врач замолчал и как будто смутился. – Давайте я лучше не буду заниматься домыслами. Это не в моей компетенции.
– Но хоть чем-нибудь вы можете нам помочь? – с надеждой спросила Джесс.
– Насколько я понимаю, на него напали в темноте, – нехотя заговорил врач. – Может быть, именно темнота спасла мистера Крауна от более тяжких телесных повреждений? Нападавший не видел, что он делает, неверно рассчитал удар…
Учтите, я только предполагаю, ничего более определенного я вам все равно не скажу… В конце концов, я не детектив! Я имею дело с физическими травмами. А отвечать на вопросы, почему и как, предстоит вам. Но мне кажется, что удар был нанесен вот так. – Доктор коснулся рукой затылка, куда ударили Джерваса.
Джесс поблагодарила его и направилась к главному выходу. На пороге она едва не столкнулась со знакомой фигурой, которая двигалась ей навстречу: Поппи Трентон с большим бумажным пакетом.
– Здравствуйте, миссис Трентон! – сказала Джесс. – Пришли навестить Джерваса Крауна?
– Если меня к нему пустят… или нужно спрашивать позволения у вас? – Поппи бросила на нее встревоженный взгляд. – К нему пускают посетителей? Мы ведь не знаем, насколько серьезно он пострадал. Надеюсь, что не очень.
– Могло быть и хуже. Я только что от него. Мы поговорили; потом он сказал, что собирается вздремнуть, – ответила Джесс. – Вы можете передать ему записку… Кстати, возле его палаты дежурит констебль.
– Ах ты господи! – Поппи явно расстроилась. – Я прямо сама не своя с тех пор, как Роджер вчера вернулся домой и рассказал, что случилось. Подумать только, кто-то рыщет по округе и ждет удобного случая, чтобы напасть… Вчера я не хотела, чтобы Роджер выходил. Но он во что бы то ни стало решил дойти до «Ключа» и проверить, что там и как. Получилось, хорошо, что он настоял на своем… – Поппи помолчала и продолжала: – Сегодня Роджер весь день очень тихий. По-моему, он пережил сильное потрясение.
– Что там у вас? – Джесс показала на бумажный пакет и улыбнулась.
– Я знаю, что больным положено приносить виноград. Но винограда я не нашла, зато купила очень красивые бананы… Как вы думаете, Джервасу можно бананы?
– На вашем месте я бы спросила медсестру. – Джесс как бы невзначай раскрыла пакет и увидела четыре банана. Они в самом деле были красивыми, спелыми. – Если сестра скажет, что можно, передайте констеблю у двери, что вы поговорили со мной, инспектором Кемпбелл, и он передаст ваш гостинец Крауну. Советую вам не входить в палату, а помахать Джервасу с порога. Врачи предполагают, что у него сотрясение мозга.
– Хорошо, – послушно кивнула Поппи.
Внезапно в голову Джесс пришла одна мысль.
– А не могли бы мы с вами посидеть где-нибудь и поговорить? Мне очень нужно задать вам один вопрос.
Они вышли в приемную. Поппи села, а пакет с бананами поставила на колени.
– Насчет Роджера? – спросила она. – Я знаю, ему не следовало ходить в «Ключ» вчера вечером. Но он уже давно волнуется из-за «Ключа», потому что дом пустует и там время от времени появляются всякие подозрительные личности. Больше всего Роджер беспокоится, что Джервасу придется срочно что-то решать, еще до возвращения в Португалию. Но может быть, Джервас некоторое время вообще не сможет ничего решать. Конечно, по большому счету Роджера это не касается. Но он много думал о «Ключе», а когда Роджер что-то вобьет себе в голову, его трудно бывает переубедить.
– Понимаю. Возможно, его вчерашнее решение прогуляться до «Ключа» спасло жизнь мистеру Крауну, – напомнила Джесс. – Если честно, мне трудно его осуждать. Но пожалуйста, передайте ему от меня: я на самом деле не хочу, чтобы он или кто-то другой снова бродил в окрестностях «Ключа», пока мы не выясним, что происходит. Помимо всего прочего, в развалинах небезопасно находиться.
– Я передам
