– Простите за тот вечер, – вздохнула та.

– Вы здесь ни при чем, – отмахнулась хозяйка дома. – Надеюсь, вы не только извиняться приехали в такую даль?

– Сегодня утром меня допрашивала полиция.

– Насчет папки?

– Насчет папки.

– Я туда заглядывала, – призналась Бернис. – Наверное, не стоило. Это все равно что читать чужие письма. Непорядочно, но устоять невозможно.

– Вряд ли вы нашли там что-то интересное, – делано безразличным тоном ответила Нив.

– Наоборот. Взять даже то, что вы, оказывается, на восемь лет моложе меня. А еще я читала характеристику, которую Сол написал на вас от руки. Потрясающе, он уже мертв, и так странно видеть его почерк. Я прямо представляла, как он сидел за столом и подбирал верные слова.

– И то правда.

– Кстати, ваша характеристика получилась положительной. Даже больше того. Блестящей. Я и кое-какие цитаты запомнила: «ценный кадр», «ключевой сотрудник в команде». Сол подумывал о том, чтобы вас повысить. Мне показалось, вам было бы приятно это услышать.

– На самом деле я хотела расспросить вас о том, как папку просунули в щель для почты. Странно, не так ли? Некто приехал аж в Ройдон, чтобы просто отдать вам мое личное дело. Почему он не отправил папку полиции?

– Аж в Ройдон, – с улыбкой повторила Бернис. – Как будто мы живем где-то у черта на рогах.

– Я не то имела в виду.

– Мы не так далеко от цивилизации. Вы на электричке приехали?

– Да.

– И сколько у вас это заняло? Полчаса? Минут сорок?

– Что-то вроде того.

– О том и речь. Мне стоило догадаться с самого начала, – посетовала Бернис. – Он купил ту чертову квартиру пятнадцать лет назад под предлогом, что это хорошее вложение денег и удобное место, чтобы переночевать, если он допоздна задерживается на работе или ходит по мероприятиям. Но был ли смысл приобретать жилье в Ковент-Гардене, если до дома меньше часа езды? Мне еще тогда стоило понять, зачем на самом деле мужу нужна квартира.

– А вы сами там ни разу не ночевали?

– Раньше иногда завозила туда покупки. Еще разок-другой оставалась после походов в театр. Но ощущение было такое, будто живешь в отеле. Белье всегда свежее. Дома Сол его никогда не стирал, но каждый раз, когда я там ночевала, оно было абсолютно чистым.

Нив отвела взгляд и посмотрела в окно.

– Знаете что? – продолжила собеседница. – Сол женился на мне, потому что я умная, интересная и симпатичная, но со временем я наскучила ему и подурнела. Он ведь сам предложил нам переехать сюда. Сказал, мне так будет лучше. А еще твердил, что здесь Мэтту учиться полезнее. Ошибся: и насчет меня, и насчет сына.

– Обидно.

– Впрочем, кое в чем Сол оказался прав. Квартира – хорошее капиталовложение. Сейчас она стоит даже больше, чем этот дом. Хоть какая-то выгода.

Нив выдержала длинную паузу, во-первых, в знак сочувствия, а во-вторых, чтобы невзначай сменить тему. Вернуться к прежней.

– Я спрашивала насчет папки, – завела Нив, – о том, почему ее доставили сюда, а не прямиком в полицию. Вы видели, как ее принесли?

– Когда я утром спустилась, она уже лежала на коврике. Я поздно встала, – сухо усмехнулась Бернис. – Морально вымоталась после вашего званого ужина.

– Значит, вы не видели того, кто принес папку?

– Нет. Я в тот момент спала.

– У вас на участке нет сигнализации?

– Мне посоветовали ее не ставить, – пояснила собеседница. – Сказали, будет срабатывать даже на бродячих кошек.

– Во сколько вы легли спать?

– Вы прямо как Хитчинг. Вопросы, вопросы, – насмешливо заметила Бернис, или же Нив только так показалось.

– Но личное дело-то мое.

– Я наконец-то доползла до кровати примерно в три утра.

– В три. Хорошо.

– Домой добралась на такси. Водитель был очень доволен.

– А во сколько проснулись?

– Может, в полдесятого? Или чуть раньше?

– Значит, кто-то принес папку между тремя и девятью.

– Получается, да.

– Ваш сын был дома?

– Нет. Он ночевал у моей сестры, – сощурилась Бернис. – Итак, вы приехали ко мне домой. В такую даль, как вы сами выразились. Вас вызывали в полицию на допрос. И почему же? Откуда взялось именно ваше личное дело?

– Сама не знаю, поэтому и захотела с вами поговорить.

– Вы задали верный вопрос. Зачем было отдавать вашу папку мне, а не полиции? – собеседница выделила местоимения.

– Может, кто-то хотел сбить всех с толку, – поколебавшись, осторожно предположила Нив.

– В каком смысле?

– Вызвать подозрения?

– А кого подозревать? И в чем?

Нив приехала задать вдове вопросы, а в итоге сама оказалась на месте допрашиваемого.

– Я работала в крошечной фирмочке, которую поглотила другая компания. Сол был нашим начальником. Вернее, одним из начальников. И это устраивало не всех.

– И вас в том числе? – фыркнула Бернис. – Вы недолюбливали Сола?

– Раньше мы были независимыми. Сами себе хозяевами. Не всем легко смириться с новым положением вещей.

– Ваши коллеги винили во всем Сола?

– Некоторые разочаровались, конечно, но Сола не винили. Ну я-то точно.

Разговор опять уходил не в ту сторону. Нив было все равно, кто мог хотеть смерти Сола. Куда больше ее интересовало, кому понадобилось убивать ее саму.

– Можно я задам личный вопрос?

– Мне уже поздновато возражать, – ухмыльнулась Бернис.

Нив сглотнула: горло болело.

– Что бы вы сделали, если бы узнали, что у Сола любовница? В смысле еще пока он был жив.

Бернис посмотрела в сторону, потом оглянулась и резко прижала палец к губам: в кухню зашел Мэтт, открыл холодильник и достал оттуда картонный пакет молока. Затем вынул из шкафчика глубокую тарелку, насыпал туда хлопьев, налил молока и прямо стоя принялся есть.

– Это Нив, – представила гостью Бернис. – Она работала с Солом.

Мэтт слегка наклонил голову. Это движение вдруг напомнило Нив Сола. Словно призрак прошел совсем рядом. И в то же время она понимала, что парень всего-то на несколько месяцев младше Мейбл.

– Я тебе очень соболезную, – произнесла Нив. – Какой ужас, какой кошмар…

– Спасибо, – отозвался Мэтт через какое-то время: прожевывал хлопья.

– Ладно, мне пора. – Нив поднялась из-за стола.

Бернис проводила ее до парадной двери. Женщины обменялись рукопожатиями.

– Вы ведь что-то недоговариваете, так?

– О чем это вы?

– О фотографии, которая была в папке.

– А-а…

– Хороший кадр. Вы на нем такая счастливая.

Нив глянула на Бернис. Вспомнила, что на злополучном званом ужине порезала руку, и подумала, что, наверное, тогда и оставила за собой капли крови. Бернис была рядом, да и вообще у Коннолли в тот вечер собрались все.

– Я и была тогда