– Минуточку.

В трубке повисла пауза, правда, на заднем фоне слышались голоса.

– Все готово, – наконец сообщил собеседник.

– Готово?

– Да, гравировка.

– Ах да, гравировка, – пробормотала Нив и сделала глубокий вдох. – «Нив», верно?

– Нет, – возразил голос, и на нее накатила волна облегчения. – Нет, там слова «Нив Дженни».

Все ее облегчение как ветром сдуло.

– Да, конечно. Я как раз в вашем районе, могу забрать.

– Заказ уже отправили.

– На Хилхерст-стрит, дом три, квартира?.. – судорожно сглотнув, уточнила Нив, стараясь не выдать дрожи в голосе.

– Именно так.

– А когда отправили?

– Вроде сегодня утром. Совсем скоро доставят. Возможно, завтра. Красивая вещь. Надеюсь, мистер Стивенсон будет доволен.

– Уверена, ему понравится, – промямлила Нив и положила трубку.

К ней приближался мужчина в серо-зеленом костюме. Темноволосый, голубоглазый, улыбающийся. На мгновение она увидела в нем Сола, и в ее груди затрепетала радость и истома.

Конечно, то был не он. Мужчина ничем не походил на Сола. К тому же Нив видела любовника мертвым, с проломленным черепом и с остекленевшими глазами. Она склонялась над его телом, обыскивала карманы. А теперь стояла столбом под дождем, чувствуя, как капли стекают по шее.

Итак, подарок уже в пути. Скоро приедет. Да еще там выгравировано «Нив Дженни», потому что «мне от Дженни звонкий чмок».

Она вернулась в здание, купила три порции кофе: с молоком, американо и двойной эспрессо – и отнесла обратно в кабинет, где села за компьютер и уставилась в монитор, видя перед собой отнюдь не брошюру, а серьезное лицо Хитчинга.

Нив зашла в туалет и глянула на себя в зеркало: от усталости под глазами залегли тени, а вот синяк на щеке почти зажил. Она осторожно дотронулась до него. Хитчинг, наверное, решил, будто ее ударил Сол: они повздорили, и Нив его убила. Ее фотография была в папке. Кто стащил снимок с доски? И когда? Скорее всего, недавно, иначе Нив заметила бы пустующее место.

Она прокрутила в памяти последние несколько дней, вернулась на рабочее место и вырвала из блокнота чистый листок. Составила еще один список – на этот раз включила людей, которые появлялись у нее дома после смерти Сола:

Рената

Гэри

Тэмзин

Бернис

Уилл

Джеки

Сара

Луи

Она еще вспомнила парня, который воевал с застрявшим креслом в тот день, когда Рената устроила жуткую вечеринку, – имя вылетело из головы, поэтому Нив вывела: «Приятель Мейбл с креслом».

Вписала Элиаса, Рори и Коннора, хотя это и выглядело нелепым, затем Флетчера и – неохотно – Мейбл. Опять эта Мейбл.

Кто еще? Конечно же, Хитчинг – она и его внесла, и Ингрэм.

А еще Чарли: Нив помнила лютую ненависть на его каменном лице, когда он приходил за Ренатой. Уж он бы и вправду пожелал убить Сола или даже собственную жену – но ее, Нив?

Она таращилась на имена, пока они не начали казаться ей непонятными иероглифами. Зато одно прямо-таки бросалось в глаза. Нив вскочила.

– У меня дела.

– Опять стоматолог? – ухмыльнулась Тэмзин.

– Много дел, – туманно пояснила Нив.

Выходя из офиса, она увидела Кэти, сидящую за столом в кабинете, соседствовавшем с пустым кабинетом Сола, где еще не успели прибраться. Она зыркнула на Нив. Та приветственно кивнула, но Кэти не улыбнулась.

Нив заранее позвонила, чтобы удостовериться, а затем доехала на метро до Ливерпуль-стрит и пересела на электричку. Они ходили каждые пятнадцать минут. Нив нужно было подумать, но она отвлеклась на проносящиеся за окном виды северо-восточной части Лондона, офисных зданий, парка Олимпик, Хакни Маршес и змеящихся вдоль реки Ли водохранилищ. По обеим сторонам Северной кольцевой простирались неопрятные запущенные окраины с торговыми центрами и фабриками, но, когда электричка пересекла трассу М25, вокруг открылся пасторальный пейзаж, а еще через несколько минут поезд прибыл в Ройдон. Нив залезла в телефон и проверила адрес. Стоило сойти на перрон, как ей почудилось, что она попала на маленькую деревенскую станцию, однако через минуту Нив уже шагала по улочкам, точь-в-точь как в пригородах Лондона. Впрочем, в каком-то роде она и находилась в пригороде. Ни души. Местные жители, позавтракав, уехали отсюда в столицу, а вернутся только к ужину.

Нив еще раз сверилась с мобильным. Да, все правильно. Малден-роуд, дом двенадцать. Огромный особняк на отшибе, защищенный высокой густой живой изгородью. Нив огляделась. По обеим сторонам дороги стояли похожие дома. Напротив какой-то мужчина подстригал изгородь, тщательно подравнивая ее электрической пилой. На голове у него была оранжевая каска с защитными наушниками, поэтому поначалу незнакомец Нив не заметил. А когда заметил, выключил пилу, отложил ее и снял каску. По румяному щекастому лицу ручьями лился пот.

– Вы журналистка?

– С чего вы взяли?

– Просто с полицией я уже разговаривал, вот и подумал, что вы репортер.

– Я знакомая Бернис. Бернис Стивенсон.

Мужчина не ответил. Тяжело дыша, вытер лоб рукавом.

– А о чем вас расспрашивала полиция?

– Не видел ли я, чтобы кто-то крутился возле дома напротив.

– Деревня есть деревня, – кивнула Нив. – Чужаки моментально бросаются в глаза.

– Раньше – да, – качнул головой незнакомец. – А теперь целыми днями курьеры, чтоб их, снуют, даже по воскресеньям. С ума сойти можно, – нахмурился он. – Ну да ладно. А вас-то чего принесло?

– Хочу поддержать Бернис.

– У нее и без вас полно забот.

– Вы знали Сола?

Мужчина пожал плечами.

– Только здоровались. Он дома почти не бывал.

Нив опять перешла дорогу и постучала в дверь двенадцатого дома. Открыла не Бернис, а какой-то парнишка, совсем еще мальчик. Очень худой и бледный, с прямыми темными волосами. На нем были черные штаны, синяя футболка с округлым рыжим узором и носки разного цвета.

– Мам! – проорал он и неслышно ретировался. Нив шагнула в просторную прихожую. Впереди располагалась широкая лестница, а по бокам – уйма закрытых дверей. Одна из них распахнулась, и на пороге показалась Бернис в тщательно отглаженных темных брюках и розовом свитере фактурной вязки.

– Так и знала, что вы объявитесь.

Бернис развернулась и повела гостью через огромную гостиную в не менее огромную кухню с французскими окнами, выходящими на широкую лужайку, окруженную деревьями и розовыми кустами. Нив приблизилась к стеклу и выглянула наружу.

– У вас растут яблони?

– И яблони, и груши, и одна вишня. Правда, все ягоды достаются только птицам.

Несколько минут спустя женщины уже сидели за деревянным кухонным столом и попивали кофе. Через широченные французские окна проникало столько солнечного света, что Нив пожалела, что не захватила темные очки.

– Спасибо, что нашли для меня время, – поблагодарила она.

– Я