– Как она? – Голос его охрип, видимо, после промывания желудка.

– В полном порядке. Они обе.

Сэм кивнул и неуверенно привстал.

– Пальто, – сказал он. – Вы знаете, где мое пальто? – Сэм начал осматривать комнату, попытался выглянуть за дверь. – Оно мне срочно нужно.

Лиз повернулась. В углу лежала свалка одежды, очевидно, со вчерашнего.

– Пальто, – повторил уже почти паникующий Сэм.

– Ты же не думаешь куда-то идти? – твердо сказала Лиз.

– Там кое-что, что мне нужно.

Лиз хотела начать спорить, но его надломанный, напряженный голос заставил передумать. Она неуверенно начала перебирать сырую стопку вещей (будет ли Мейси против, если она заберет все это и постирает?), пока не нашла холодное, влажное пальто – короткое, его и пиджаком не назовешь.

Сэм сжал его и лихорадочно ощупал карманы. С выдохом облегчения он достал белый комок. У Лиз сжался живот, когда она поняла, что это конверт.

– Его не открывали, – сказал Сэм и снова откинулся на подушки.

Лиз вдруг поняла, что смотрит на предмет в его руках с испугом.

– Оно важное? – спросила она.

Сэм поднял на нее взгляд.

– Мейси нельзя это видеть, – сказал он.

– Что это? – Сердце Лиз колотилось. В голове появился образ Пэт – руки на груди, «Я же говорила».

– Мейси не должна его увидеть, – повторил Сэм. А потом, к удивлению Лиз, протянул конверт ей. – Миссис Ньюсом, можете забрать и избавиться от него?

Лиз кивнула и неуверенно забрала из его рук мокрую бумажку. Она положила ее в пустую упаковку из-под платочков. Станет ли она теперь кем-то вроде соучастника бог знает чего?

Сэм с очевидным облегчением лег обратно на подушки.

– Спасибо, – сказал он, и вдруг крупные слезы побежали по его щекам.

– Сэм. – Лиз подала ему салфетку.

– Мне так жаль, – сказал он. – Так жаль.

– Ты не сделал ничего плохого. – Лиз старалась не думать о конверте, лежащем в ее сумке.

– Нет, – бросил Сэм. – Сделал.

* * *

Пэт думала о разговоре с подругами в кафе, пока ехала обратно в Борроуби. Она не хотела огрызаться, но Лиз так настаивала на своей правоте, а ведь Пэт своими глазами видела и Сэма, и письмо, и конверт… Она не была уверена, что он и есть аноним, но кто-то же им был… Кто-то, кого они знают. И, может… Может, Кейли и правда догадывается кто.

Пэт вздохнула. Хотелось рассказать подругам о пенсии мужа. А может, еще о том, другом. Но не получилось. И вообще, она не станет об этом даже думать, потому что погода после стольких мерзких дней наконец приятная. Плюс надо что-то приготовить для Сэма. Она подсмотрела у Анджелы Хартнетт рецептик с баклажанами, который как раз хотела опробовать. (Они же оба вегетарианцы вроде, да?) Мысли о готовке только вызвали очередной тяжелый вдох, потому что она боялась представить, в каком состоянии кухня. Когда Пэт уезжала, Род и Эндрю ели завтрак, так что тарелки как минимум надо будет убрать.

Во дворе не было ни грузовика, ни машины. Кажется, они за завтраком обсуждали что-то насчет столбцов и разметок? Пэт вдруг осознала, что дома будет совершенно одна. Она вышла из машины и постаралась насладиться этой перспективой. Она могла досмотреть «Настоящих домохозяек» и только потом браться за баклажаны. Может, даже позариться на фундучное латте и пирог из садового центра? Правда, это если на кухне не сильный бардак, подумала она и, готовясь к худшему, открыла дверь.

В комнате был порядок.

Не просто порядок. Там было чисто. Пэт поняла, насколько была напряжена, только когда облегчение теплой волной прокатилось по всему телу. Стол был чистый, столешницы протерты, посудомойка трудилась. Из прачечной доносился гул отжимающей стиральной машинки. Она прошла туда, заглянула в барабан, в котором вертелись явно не только штаны Эндрю. Когда машинка с выдохом замерла, Пэт расслышала, что со второго этажа доносится знакомый звук – периодичное глухое постукивание. Она взлетела по лестнице – две ступеньки за шаг, – позабыв о латте, «Домохозяйках» и штанах.

Лиам сидел за своим столом перед экраном, на котором светились горы. Будто никогда и не уезжал. Ларсон контролировал ситуацию с кровати сонным, но властным взглядом.

– Здравствуйте, маменька, – сказал Лиам.

* * *

– Представь, что ты шлешь анонимное письмо с мерзкими, ядовитыми оскорблениями. Какой у тебя мотив? – спросила Пэт. Она готовила Лиаму то ли на поздний завтрак, то ли на обед его любимый хлеб в яйце.

Лиам даже секунду не раздумывал над ответом.

– Я бы написал Тельме Купер: «Я все знаю. Отринь свои гнусные помыслы».

– Будешь глупости говорить, я не стану с тобой ничего обсуждать.

Пэт перебросила золотистые кусочки хлеба на тарелку и поставила ее перед сыном. Ларсон за всем этим внимательно наблюдал.

– Мы же обсуждаем школу Святого Варнавы? – уточнил Лиам, щедро поливая хлеб кетчупом.

– Тебе смешно, а люди там на нервах, – строго сказала Пэт. – Один парень почти приказал долго жить! – «И автором писем он не был», добавила она для самой себя.

– Ладно, отвечая на твой вопрос, – сказал Лиам, – я бы вообще не стал слать письма, еще с оскорблениями. Зачем?

– Чтобы обидеть.

– Я про формат. В нашем-то веке? Можно в интернете затроллить.

У Пэт было смутное представление о троллинге из дешевых журналов, поэтому она неуверенно кивнула.

– Зачем париться с письмами, – продолжил Лиам, – если всего парочка кликов по кнопкам, и весь мир узнает, что у кого-то нет мозгов.

Он был прав, конечно же. Пэт прекрасно помнила его травмирующий опыт появления на Фейсбук. Но кто-то же эти письма писал. Это факт.

– Мама, – Лиам отпихнул от себя тарелку и открыл свой ярко-красный ноутбук, – я тут изучил человека, которого твоя Виктория нарекла Стиви Вандером.

Пэт смотрела на него пустыми глазами.

– Стив Ньюсон и котельный скандал школы Святого Варнавы.

На экране появилась фотография мужчины, которого Пэт помнила со встречи в Балдерсби. Ее перекосило от злости и страха от его вида – с пивом в одной руке и талией «сделанной» женщины с идеальной фигурой в другой. На шее у Стива висела толстая золотая цепь. В нос будто по-настоящему ударил агрессивный запах лосьона для бритья. Она прочитала подпись: «Можно вывезти парня из Каслфорда…»

– Что это? – спросила Пэт.

– Его блог, – ответил Лиам. – Пресловутый рог изобилия, из которого так и сыплется доброта и радость… Слушай. – Он пролистнул страницу вниз и начал зачитывать с утрированным йоркширским акцентом: – Если иностранцы хотят приезжать в нашу страну и пользоваться нашим здравоохранением, может, НАМ тогда позволят платить им за работу столько, сколько МЫ считаем нужным? Ведь работа нужна