– Точно подмечено, Наследница. – Джеймсон умел сохранять иллюзию невозмутимости, но сегодня это тяжело ему давалось.

– Ты-то свою игру уже придумал, да? – спросила я.

– Можно сказать, этот город сделал все за меня. – И снова это кипучее воодушевление в голосе. Такое чувство, что Джеймсон не просто хочет поиграть, подумала я. Что-то случилось.

Есть у меня одна тайна…

– Один день на мою игру, – предложил красавчик-Хоторн, глядя на меня полными адреналинового нетерпения глазами. – Второй – на твою. В каждой игре – не более пяти этапов. Тот, кто быстрее пройдет все испытания, решает, что мы будем делать в последний день в Праге.

По тону Джеймсона несложно было догадаться, какой план он подготовит для нас, если победит. Я не понимала, что с ним произошло за последние несколько часов, но волнующий, мучительный привкус нетерпения растекся и по моему языку, и кровь в жилах тоже будто бы вскипела.

«Тайна у тебя и впрямь есть», – подумала я. А вслух сказала:

– Хорошо, Хоторн. Я в игре.

Следующим утром

Я

поднесла руку к пеплу на ткани белой рубашки, но прикоснуться к нему не решилась.

– От тебя дымом пахнет, – сказала я.

– Я не курю, Наследница.

Джеймсон Хоторн, виртуоз по части смены тем.

– Я не про такой дым говорю, – уточнила я, хотя Джеймсон прекрасно это понимал – как и я понимала по выражению его лица, что он ни словом не обмолвится о том огне, который едва не наградил его ожогами.

Что же случилось? Я вопросительно заглянула ему в глаза, потом скользнула взглядом по ране у шеи – глубже всего она была у нижнего края, а потом потихоньку сужалась. Кто это с тобой сделал?

Я не стала ни о чем спрашивать вслух, а просто провела пальцами по засохшим кровавым полосам на груди. Еще недавно капли крови стекали по коже, точно слезы, а теперь от них остались только яркие дорожки. Лоб до сих пор поблескивал от пота, а на лице застыло непроницаемое выражение.

Джеймсон все еще улыбался, но интуиция громко подсказывала, что эта улыбка лжива.

– Кровавые раны мне идут, – язвительно повторил он.

– У меня вопросы еще не закончились, – предупредила я.

Джеймсон протянул руку и легонько коснулся моей щеки – точно это я была ранена, а вовсе не он.

– Иного я от тебя и не ждал, Наследница.

Рядом послышались шаги, и я вспомнила об Орене. Глава моей службы охраны появился из-за угла и окинул быстрым взглядом место действия, Джеймсона, меня, кровь.

Потом скрестил руки на груди и произнес:

– У меня тоже вопросы имеются.

Глава 5

Два дня назад…

На второе утро в Праге я проснулась с рассветом. Джеймсон еще спал рядом. «Одну игру придумаю я, другую – ты», – объявил он накануне.

После долгих переговоров в стиле «18+» мы пришли к компромиссу по части правил. Игру, придуманную Джеймсоном, мне нужно было пройти до полуночи. Соблазн подольше поваляться в кровати был велик, но я понимала, что Джеймсон вряд ли придумал мне щадящее испытание, так что чем раньше начну распутывать загадки, тем лучше. Каждая минута – на вес золота.

Я перекатилась на другой бок, приподнялась и потянулась через Джеймсона к прикроватной тумбочке, точнее, к предметам, которые на ней лежали. Нож. Ключ. Я придвинула второй поближе к первому, чтобы удобнее было брать, и уже сомкнула пальцы на добыче, как вдруг Джеймсон зашевелился подо мной. Мой взгляд упал на мгновение на его голую грудь и неровный длинный шрам, который по ней тянулся. Я знала каждый его дюйм.

Как знала и то, что Джеймсон Винчестер Хоторн всегда играет исключительно ради победы.

– Доброе утро, Наследница, – сонно проговорил Джеймсон. Он не стал открывать глаза, но губы уже изогнулись в улыбке.

Всего секунда, чтобы принять решение, что лучше: и дальше опираться на локоть или переместиться так, чтобы обрести опору понадежнее?

Я предпочла второй вариант. И когда Джеймсон открыл глаза, я уже сидела на нем, упираясь одной рукой ему в грудь, а в другой крепко сжимая предметы, с которых и должна была начаться его игра.

Все-таки позиция сверху – более выигрышная, как ни крути.

Джеймсон не попытался даже приподняться на локтях. Только смотрел на меня со своей хоторнской ухмылкой.

– Тебе меня не сбить, Хоторн.

– Да я о таком даже не мечтаю, – с усмешкой возразил он. – Хотя сомнения, если честно, мучают.

– Знаю, – ответила я. – Ну и напрасно.

В Джеймсоне засело глубинное убеждение, что до звания «славного парня» или «героя» ему очень далеко, что он вовсе не тот, кто принимает верные решения. В самые мрачные дни он смотрел на меня и не мог отделаться от мысли, что я заслуживаю лучшего.

Но сегодня, решила я, я такого не допущу.

Я уселась на нем поудобнее и положила ключ ему на живот, твердый, как скала, а сама пока переключила внимание на нож. Мне и раньше доводилось его разглядывать – и даже держать в руках. Я знала, что в рукояти есть маленький тайник.

И за пару секунд догадалась, как он открывается.

Я повернула нож, и из тайника выпал маленький кусочек бумажки – как из надломленного печенья с предсказанием. Первой моей мыслью было скатиться с Джеймсона и только тогда прочитать, что там написано, но в последний момент я передумала. Крепче стиснув коленями его бедра, я подалась вперед, развернула тонкую бумажную полоску и положила ему на живот, рядом с ключом.

Обрывок бумаги был исписан каракулями Джеймсона. Он оставил подсказку. Стихотворение.

– Получается, первый этап я уже прошла? – спросила я Джеймсона. Накануне мы договорились, что у наших игр будет пять этапов.

Джеймсон заложил руки за голову и улыбнулся самой беззаботной на свете улыбкой. Точно в его теле не было и капли напряжения.

– А ты сама как думаешь? – лукаво спросил он.

Я-то думаю о том, что если не слезу с тебя, то вообще из этой комнаты не выберусь.

Я скатилась с него и спрыгнула с кровати на красный мягкий ковер.

– Думаю, прошла.

Я пробежалась взглядом по стихотворению, а потом медленно, строчка за строчкой, перечитала.

Украсть – или взаймы взять?

Поверь, нечего тут кивать.

Нынче, сэр, выиграна война.

Без девяти минут семь

В 1561 год, в январе второй день.

Я подошла к высокому окну, распахнула тяжелые шторы и взглянула на Влтаву и город, раскинувшийся за ней.

Потом услышала,