– Ну, что же случилось? – наконец недовольно буркнул он.

– Было, наверное, часов пять, когда я заснула, – продолжила миссис Розуэлл, спустя некоторое время. – Но минут через двадцать меня разбудил крик: «Жанетт! Жанетт! Жанетт!» Я мгновенно проснулась. Орал какаду, которого я держу в моей комнате много лет. Он сидел на своем обычном месте – на жердочке около окна – и выглядел ужасно обеспокоенным.

Сначала у меня создалось впечатление, что Жанетт побывала в моей комнате. Я пошла к ней и осторожно тронула ее за плечо. Но, насколько я могла судить, она спала. Когда же я вернулась к себе в спальню, с изумлением обнаружила, что дверца сейфа открыта, а все драгоценности и бумаги валяются по полу. Может, это грабители, проникшие ко мне, так напугали какаду, решила я. Но двери и окна в моей комнате и в комнате Жанетт были надежно заперты.

Подняв диадему, я заметила, что один бриллиант в ней отсутствует. Я поискала его на полу и в самом сейфе, но ничего не нашла. Значит, его специально вырвали из нее. И вот тогда у меня возникла мысль, что его исчезновение как-то связано с моей падчерицей. Вряд ли какаду стал бы выкрикивать ее имя, если бы она не заходила ко мне в комнату. И уж конечно, птица не смогла бы открыть сейф. Следовательно, я… я… – Она опять заплакала, и разговор надолго прервался.

– Вы зажигали ночник? – наконец нарушил тишину Мыслящая Машина.

– Да, – ответила миссис Розуэлл.

– Птица когда-либо беспокоила вас раньше, я имею в виду, по ночам?

– Нет.

– У нее есть привычка произносить слово «Жанетт»?

– Нет. По-моему, она произносила его прежде не более трех-четырех раз. Это глупая птица, и, похоже, она недолюбливает падчерицу.

– Пропало еще что-то: какое-нибудь письмо, бумага или драгоценность?

– Ничего, кроме одного маленького камешка.

Мыслящая Машина отложил в сторону том энциклопедии, который изучал какое-то время.

– У вас где-то записана комбинация замка сейфа? – спросил он.

– Да, но было бы невозмож…

Ученый сделал еле заметный жест рукой, словно желая остановить ее.

– Где находится эта запись? – спросил он.

– Комбинация начинается с цифры три, – поспешила объяснить миссис Розуэлл. – Я записала ее во французском издании «Отверженных», которое лежит в моей спальне вместе с другими книгами. Первая цифра, три, находится на третьей странице, вторая – на тридцать третьей странице, и третья на странице триста тридцать три. Вся комбинация полностью: три, четырнадцать, девять. Ни один человек не смог бы связать цифры в этой книге с комбинацией, даже если бы он заметил их.

Мыслящая Машина снова нетерпеливо взмахнул руками, и мистер Филд воспринял это как признак раздражения.

– Вы говорите, ваша приемная дочь нервная, – продолжил ученый. – Что-то серьезное? Она, случайно, не лунатик? Вы не замечали ничего такого?

Миссис Розуэлл еле заметно покраснела.

– У нее нервное расстройство, – призналась она. – Но мне ничего не известно относительно лунатизма. Ею занималась полдюжины специалистов. Два или три раза мы боялись… боялись… – У посетительницы сорвался голос, и она замолчала.

Мыслящая Машина странно покосился на нее, затем снова поднял взгляд к потолку.

– Я понимаю, – сказал он, – вы боялись за вменяемость девушки. А у нее не может быть привычки гулять во сне, о которой вы не знаете?

– Да, может, – пробормотала миссис Розуэлл.

– Ну а теперь давайте поговорим о вашем сыне. Расскажите мне что-нибудь о нем. У него есть карманные деньги, я полагаю? Он учится охотно или нет? А подружка у него есть?

Миссис Розуэлл снова покраснела. Ей явно не нравилась попытка ученого связать ее сына с этим делом. Она опять вопросительно посмотрела на мистера Филда.

– Я не думаю… – начал тот недовольно.

– Мой сын не может иметь никакого… – поспешила вмешаться миссис Розуэлл.

– Мадам, вы представили мне некую абстрактную проблему, – нетерпеливо прервал ее Мыслящая Машина. – Я думаю, вы хотите, чтобы ее решили. Конечно, если вы не… – добавил он и сделал вид, что собирается встать.

– Прошу извинить меня, – произнесла миссис Розуэлл быстро. – Мой сын получает десять тысяч долларов в год на карманные расходы, дочь столько же. Сыну нравится заниматься политикой, а дочь интересуется благотворительностью. У него нет подружки, за исключением… если не считать того, что он очень привязан к своей сводной сестре. К сожалению…

– Я понимаю, понимаю, – снова перебил ее ученый. – Естественно, вы возражаете против развития их отношений из-за опасений, касающихся психического состояния девушки.

– Ни в малейшей мере, – ответила миссис Розуэлл быстро. – Я сама очень привязалась к ней. Это просто беспокойство за счастье сына.

– Полагаю, сын понимает вашу позицию в данном вопросе.

– Я пыталась обсудить это с ним наедине, не привлекая к проблеме всеобщее внимание, – объяснила она. – И не думаю, что он понимает, насколько серьезным было и остается ее состояние.

– Вы не в курсе, ваш сын или девушка когда-либо брали книгу, где записана комбинация, или заглядывали в нее?

– Нет, насколько мне известно.

– А кто-то из ваших слуг?

– Нет.

– Диадема, случайно, не с вами?

Миссис Розуэлл достала ее из своей сумочки.

Это была сверкающая и переливающаяся всеми цветами радуги вещица, шедевр ювелирного искусства, филигранная, изумительно изящная и в то же время удивительно тяжелая, так как была сделана из чистого золота. Шикарный бриллиант в четыре с половиной карата блестел на ее вершине, а в обе стороны от него расходились более мелкие камни, и одно место для них было пустым. Находившиеся там «усики» сейчас выглядели почти прямыми, свидетельствуя о том, что кто-то приложил немало силы, пытаясь вытащить камень. Мыслящая Машина молча изучал прекрасное украшение.

– Вы в состоянии разобраться с этим делом без моего активного вмешательства, – сказал он в конце концов. – Если не хотите, чтобы оно стало известно за пределами вашей семьи, лично займитесь поисками вора. Будьте настороже. Не доверяйте никому, особенно вашему сыну и падчерице. Законы логики, а она неумолима, указывают, что при таких же обстоятельствах может пропасть еще один камень.

Миссис Розуэлл выглядела по-настоящему ошарашенной, а мистер Филд всем корпусом подался вперед, явно сгорая от любопытства.

– Если вы станете свидетелем того, как исчезнет второй камень, – задумчиво продолжил Мыслящая Машина, не обращая ни малейшего внимания на то, какой эффект произвели его слова, – то узнаете, что стало с первым, и сможете вернуть оба.

– Но если новая попытка все равно должна произойти, – взволнованно воскликнула миссис Розуэлл, – не лучше ли положить драгоценности в другой сейф? И не может ли это быть опасным для меня самой?

– Вполне возможно, ваш сейф откроют снова, даже пустой, – ответил Мыслящая