– А чем он занимался после этого? Пожалуйста, попытайтесь вспомнить все, что говорилось и делалось с момента нашего телефонного разговора и до конца рабочего дня.

Она откинулась на спинку стула, закрыла глаза и потерла лоб.

– Вы позвонили около двух часов дня. После этого мистер Дональд продиктовал мне несколько писем – на бумажную фабрику, сенатору Киферу и… Да, чуть не забыла! Около трех часов он уходил минут на двадцать. А перед уходом выписал чек.

– На чье имя?

– Не знаю, но я видела, как он выписывал.

– Где его чековая книжка? Он носил ее с собой?

– Она здесь. – Секретарша встала, обошла стол и дернула за ручку ящика. – Заперто.

Я подошел, разогнул лежавшую на столе скрепку и с ее помощью, а также с помощью перочинного ножа открыл ящик.

Девушка вынула оттуда тоненькую чековую книжку Первого национального банка. На последнем использованном чеке было вписано пять тысяч долларов. И только. Никаких фамилий. Никаких пояснений.

– Итак, он вышел с этим чеком, – сказал я, – и отсутствовал двадцать минут, да? За это время он успел бы дойти до банка и вернуться?

– Конечно, до банка от силы минут пять ходьбы.

– А до того как он выписал чек, ничего не произошло? Подумайте. Никто не приходил? Не звонил?

– Одну минуту. – Она опять закрыла глаза. – Сначала он диктовал письма, потом… Господи, какая же я дура! Ну конечно, ему звонили! «Да, – сказал он, – я могу быть в десять, но я буду очень спешить». Больше он ничего не говорил, только несколько раз повторил «да, да».

– А кто звонил – мужчина или женщина?

– Не знаю.

– Подумайте, ведь можно было догадаться по его голосу.

– Тогда женщина, – сказала она после паузы.

– Кто раньше ушел, вы или он?

– Я. Он… Я уже говорила, мой отец – секретарь мистера Элихью. Так вот, у него с мистером Дональдом в тот вечер, сразу после работы, была назначена деловая встреча. Нужно было решить какие-то финансовые вопросы. Отец заехал за ним в шестом часу. По-моему, они собирались вместе пообедать.

Больше из Льюис при всем желании мне ничего вытянуть не удалось. Каким образом Дональд Уилсон оказался накануне вечером в доме номер 1100 по Харрикен-стрит, ей было решительно ничего не известно. Насчет миссис Уилсон она также не имела сведений.

Мы обыскали письменный стол убитого, но ничего любопытного не обнаружили. Я обратился было за помощью к телефонисткам, но безуспешно. Битый час проговорил с курьерами, редакторами и другими сотрудниками газеты – тоже без толку. Маленькая секретарша не ошиблась, покойник и впрямь умел держать язык за зубами.

3

Дина Брэнд

В Первом национальном банке я разыскал младшего кассира Олбери, симпатичного блондина лет двадцати пяти.

– Чек Уилсона принял я, – сказал он, узнав, в чем дело. – Выписан он был на имя Дины Брэнд. Пять тысяч долларов.

– А вы ее знаете?

– Дину Брэнд? Конечно знаю.

– А мне про нее не расскажете?

– Только не сейчас, у меня свидание, я и так на восемь минут опаздываю…

– Давайте сегодня вечером вместе поужинаем, заодно и поговорим.

– С удовольствием.

– В семь часов у отеля «Грейт вестерн»?

– Договорились.

– Сейчас я вас отпущу, только один вопрос: у нее в этом банке есть счет?

– Да, и сегодня утром она депонировала этот чек. Полиция в курсе.

– Вот как? А где она живет?

– Харрикен-стрит, 1100.

– Так-так, – проговорил я, а затем, спохватившись, добавил: – До вечера, – и ушел.

Из банка я направился в муниципалитет, к шефу городской полиции.

Шеф полиции Нунен был приземистым толстяком с живыми зеленоватыми глазками на круглом, добродушном лице.

Узнав, что привело меня в Берсвилл, он, похоже, обрадовался, стал жать мне руку, предложил сигару, пододвинул стул.

– А теперь, – сказал он, когда мы оба сели, – рассказывайте, кто его укокошил.

– А я у вас хотел спросить.

– Вот видите, мы с вами друг друга стоим, – весело сказал он, исчезнув в клубах сигарного дыма. – Хоть догадываетесь, кто бы это мог быть?

– Я вообще недогадлив, особенно когда фактов нет.

– Почему же, факты есть, немного, но есть. Вчера перед самым закрытием Уилсон пришел в банк и внес на имя Дины Брэнд чек на пять тысяч. В тот же день поздно вечером его застрелили из пистолета тридцать второго калибра неподалеку от ее дома. Из окна видели, что над трупом склонились двое – мужчина и женщина. А сегодня рано утром, с первыми, можно сказать, лучами солнца, вышеозначенная Дина Брэнд идет в вышеозначенный банк и депонирует вышеозначенный чек. Каково?

– Кто такая Дина Брэнд?

Шеф полиции сбросил пепел прямо на стол, повертел сигару в толстых пальцах и сказал:

– Девочка что надо. Шлюха высшего разряда, профессиональная вымогательница.

– Вы ее уже взяли?

– Нет. Она на очереди. За ней установлена слежка. Только это между нами.

– Ладно. А теперь послушайте. – И я рассказал ему все, что видел и слышал накануне в доме Дональда Уилсона.

Когда я закончил, шеф сложил толстые губы бантиком, присвистнул и воскликнул:

– Интересно! Очень интересно! Кровь на туфлях, говоришь? Муж, сказала, домой не вернется?

– Так мне показалось. Вот именно. – Первая моя фраза была ответом на его первый вопрос, вторая – на второй.

– И после этого ты с ней больше не разговаривал? – спросил он.

– Нет. Сегодня утром я отправился было к ней, но меня опередил молодой человек по имени Тейлер, и я решил визит отложить.

– Надо же! – Его зеленые глазки весело сверкнули. – Выходит, у нее побывал Сиплый?

– Он самый.

Нунен швырнул сигару на пол, встал, уперся толстыми руками в стол и качнулся в мою сторону, всем своим видом излучая неподдельный восторг.

– Это уже кое-что, дружище, – промурлыкал он. – Ведь Дина Брэнд подружка Сиплого. Слушай, давай-ка съездим, навестим вдовушку.

Мы вылезли из машины перед домом миссис Уилсон. Поставив ногу на нижнюю ступеньку, шеф полиции на мгновение замер, разглядывая висевшую на звонке траурную ленточку.

– Ничего не поделаешь, работа есть работа, – вздохнул он и стал подниматься по лестнице.

Нельзя сказать, чтобы миссис Уилсон очень хотела нас видеть, но, когда в гости напрашивается шеф полиции, возражать не принято. А дело обстояло именно так. Миссис Уилсон ждала нас наверху в библиотеке. Она была в черном, от ее голубых глаз веяло ледяным холодом.

После того как мы с Нуненом по очереди, запинаясь, выразили ей соболезнования, шеф приступил к