— Юра, иди сюда! — Малинин помахал рукой. — Здоро́во, — он ответил на крепкое рукопожатие оперативника. — Лашников ввёл в курс дела?

— Да. С постели дёрнул.

— Ой, простите, мы не знали, что вы почиваете, — рявкнул Малинин. — А мы ещё не спамши и не жрамши.

— Ну ладно вам, Егор Николаевич, — протянул Береговой, который прекрасно знал, что не выспавшегося Малинина ещё можно терпеть, но вот голодного лучше близко к людям не подпускать.

— Прохладно, — как-то по-детски оскалился Малинин. — Иди к депутату и с живого не слезай, пока не даст тебе все номера телефонов, куда могла податься их дочь, — он остановил оперативника, немедленно развернувшегося, чтобы идти и выполнять указание. — Да погоди ты. Найдите ещё вменяемые, хорошие фотографии девочки. Пусть родители тебе перекинут.

Береговой молча выслушал начальство и снова развернулся, чтобы уйти, а Малинин постоял несколько секунд в нерешительности, потом вытер мокрое лицо ладонью и пошёл к показавшемуся из нутра машины следователю Гаврилову.

— Простите, пожалуйста, — путь ему преградила девочка, в намокшем платье, выдававшем все подробности худой девичьей фигуры. — Вы самый главный?

— Смотря где, — буркнул Малинин, но видя, с каким трудом дается девушке общение с незнакомцем, перешёл на более мягкий тон. — Да. Что ты хотела?

— Можем поговорить не под дождём? — еле слышно попросила она.

Малинин вздохнул, поискал взглядом сухое место и кивнул на ту палатку, где они недавно встретились с Софьей.

— Пошли туда. Там вроде даже полотенца сухие есть.

Девушка с Малининым скользнули в палатку, Егор переключил кнопку на своём фонаре и всё пространство ярко засветилось от встроенной боковой лампе на корпусе.

— Ох, простите, — послышался голос Софьи из угла.

Малинин обжёгся взглядом о её голую спину, на мгновенье запутался в мокром полотне свисающих почти до пояса волос, уткнулся глазами в мягкую округлость груди и, окончательно растерявшись, отвернулся.

— Простите, — выдавил он из себя. — Не знал, что вы здесь.

— Я вымокла до нитки, пришла одежду сменить, — проговорила Софья. — Всё, можете поворачиваться, — сказала она. — О, как ты вымокла, — заметила она стоящую в тёмном углу девочку. — Здесь есть сухие костюмы, давай ты тоже переоденешься.

— Простите, но, наверное, нужно было раньше сказать, — не отвечая на предложение, начала девочка. — Я думала, что мне показалось, и я не хотела беспокоить напрасно, — она облекала свою мысль множеством слов, — но тогда, когда пропала Олеся, я сидела в машине, мне мама звонила. Я смотрела через лобовое стекло. Сверкнула молния и мне показалось, — в голосе послышались слёзы, — поймите, показалось, что там среди тёмных веток человек стоит. На мгновенье показалось. Я с мамой закончила и уснула. Ну мы все пили, все плясали, потом я замёрзла и меня сморило в машине. Короче, я проснулась, а тут такое, — заикающимся голосом продолжила она, пока Софья промокала полотенцем ей волосы. — Я, когда проснулась, сразу-то и не вспомнила. А потом мне стыдно стало, скажут, что сказки рассказываю.

— Где это было? Можешь вспомнить?

— Я туда сходила, — пригвоздила она Малинина к месту своим ответом.

— У вас у всех, что ли, мозгов нет? — взвился Малинин.

— Тише, — остановила его Софья. — Ну что вы кричите?

— Извините, — буркнул Егор и глянул на плачущую девочку.

— Вот там на дереве висело, — рыдая, она протянула ему круглый медальон, надетый на простую холщовую верёвку.

Егор взял в руки медный кулон, повертел в руках, и он показался ему почему-то знакомым. Он точно мог сказать, что где-то видел такие символы. В этот момент в палатку влетел Береговой и, сунув под нос Егору свой телефон, проговорил:

— Слушайте, может, она на этот карнавал ускакала? Мать сказала, что папаша не хотел пускать, — на экране была изображена Олеся, в простом чёрном платье в пол с развивающимися белыми кудрями и нарисованным полумесяцем на лбу.

Малинин выхватил телефон, и долго в оцепенении смотрел на экран.

— Это что такое? — спросил он.

— Олеся на днях прислала, сказала, готовятся к какой-то вечеринке, советовалась по поводу платья с матерью.

— Откуда это? — Малинин потыкал пальцем в экран.

— Ну, с телефона её матери. Вы ж сами фотки просили, — развёл руками Береговой.

Егору стало нехорошо. Он сейчас чётко видел, что девушка фотографировалась рядом с тем самым посохом, обнаруженным Лизой ещё в той злосчастной усадьбе, откуда началась вся история.

Сбоку к нему подошёл нахмуренный Лашников, бесцеремонно потянул за руку и произнёс:

— Варя звонила. Кричит, что кто-то начал свою жатву.

Малинин тяжело опустился на стул, обозрел резко замолчавших людей, прислушался к воющему ветру, который терзал тряпичные стены палатки, так словно хотел прорваться внутрь и громко выматерился.

Глава 2

В кабинете Малинина, несмотря на распахнутые окна, висела душная, тягучая тишина. Ранний весенний рассвет уже укладывал причудливые пазлы теней на соседних крышах, птицы деловито занимались будничными делами, а ветер сгонял дремоту с полупустых улиц.

— Малинин, ты обалдел в такую рань будить? — дверь распахнулась, и внутрь шумно ввалил Медикамент.

Он так и застыл на пороге, потому что не ожидал увидеть внутри почти полный состав следственной группы во главе с Малининым. Не хватало только Унге и Вари Мечиной. Егор сидел за своим столом и смотрел в одну точку, Софья стояла чуть поодаль и листала одну из папок с материалами дела, Нерей пересматривал бланки с описанием событий с сегодняшнего места происшествия, Береговой мрачно протыкал листки бумаги, громко клацая дыроколом, а Лашников уже в сотый раз пытался дозвониться до Вари, у которой после ночного звонка был выключен телефон.

— Доброе утро, — откашлялся Денис. — Что-то случилось?

Малинин кивком показал на стол, где лежала увеличенная и распечатанная фотография Олеси Бо́ндаревой, пропавшей несколько часов назад. Медикамент глянул на снимок, пожал плечами и проговорил:

— Ну я как-то с ребусами не дружу. Но общий смысл уловил, — он задумчиво взглянул на лицо девушки с фотографии. — Хотя я среди жертв её не помню.

— Эта девушка пропала сегодня ночью, — тяжело сказал Егор, поднялся и подошёл к окну. — А снимок она делала на днях.

Денис опустился на стул и тоже погрузился в странное молчаливое состояние, когда вроде есть что сказать, и ситуация требует немедленных решительных действий, а ты похож на кисель. Каждый в этой комнате сейчас вернулся к событиям полугодовой давности и казалось, что не было этой краткой передышки после бешеной гонки, в которой они всё время отставали. И теперь, когда люди ещё сами не знали,