Повторяю, сейчас я не испугалась.

Да и он смотрел на меня без угрозы, мягко и даже как-то просительно, как бы извиняясь за неожиданный поздний визит.

— Здравствуйте, Евгения Сергеевна! — сказал он.

На площадке, этажом ниже, хлопнула дверь. Он глянул вниз, потом поверх моего плеча в прихожую, видимо, желая убедиться, что там никого нет.

— Здравствуйте! — наконец ответила я.

— Мне показалось, что вы меня не узнали.

— Нет, узнала. Просто удивилась.

— Можно мне к вам зайти?

Я ответила не сразу.

Перед моими дверями стоял человек, бежавший из-под стражи, его разыскивает милиция, следовательно, я должна помочь его задержать. Могу тут же захлопнуть дверь, быстро позвонить, пришлют «оперативку», район оцепят, и, вероятно, он не успеет уйти... И тут же решила, что делать этого не нужно.

— Я ненадолго, Евгения Сергеевна.

— А вы не ошиблись? — спросила я. — Вам на самом деле нужно ко мне, а не в милицию?

— Нет, не ошибся. Именно к вам.

В левой руке его были перчатки, правая глубоко опущена в карман пальто. Он опять глянул поверх моего плеча, а я пристально на его правую руку, он перехватил мой взгляд и тут же вынул руку из кармана.

— Тогда проходите, — сказала я.

Он вошел в прихожую, я закрыла за ним дверь.

— Может быть, я не вовремя?

— Нет, в самый раз. Только что вспоминала о вас.

— Вспоминали?

— А что же вы думаете? Слишком дорого обошлось это знакомство.

— Да. Мне — тоже.

— Раздевайтесь!

Он снял мокрую шляпу, аккуратно стряхнул ее в углу, стянул пальто, повесил на вешалку. Что-то стукнуло о стену. Я догадалась.

— Кроме меня никого в квартире нет. И никого не жду. Ботинки можете не снимать.

— Спасибо.

— Только подождите минутку. Я чуть приберу в комнате.

— Пожалуйста. Вы извините меня...

— Ничего. Я быстро.

Я вошла в комнату, застелила постель. Сняла халат, надела джинсы и свитер. Открыла дверь в прихожую. Башков стоял, засунув руки в карманы пиджака и поглядывая на дверь. Кто-то громко топал, поднимаясь по лестнице.

— Это не ко мне, — сказала я. — Проходите и устраивайтесь, где вам удобно.

Проходя мимо меня, он придержал правой кистью карман пиджака, и я поняла, что он переложил туда пистолет из пальто. Присел к столу, положил руки перед собой, крепко переплел пальцы.

Я молчала.

Пауза затянулась. Он отвернулся, уставился на свои переплетенные пальцы и трудно вздохнул:

— Вот... пришел. Извините, что поздно. Гости у вас были, ждал, когда уйдут. Сам полковник Приходько, собственной персоной.

Он взглянул на меня. Я опять не сказала ничего.

— Евгения Сергеевна, вы в милицию позвонить не желаете?

— А вы хотите, чтобы я позвонила?

— Нет, не хочу. В милицию я мог пойти и сам.

— Тогда будем считать, что вы у меня в гостях.

Он похудел за эти дни, черты лица стали резче, грубее. В углах губ прорезались глубокие морщины. Но как и раньше, он был аккуратно подстрижен, чисто побрит, воротник рубашки свеж и поглажен, и галстук завязан правильным узлом.

Вот только «Шипром» от него уже не пахло.

— По грузинскому обычаю, — сказал он, — даже враг, приходя в гости, может рассчитывать на гостеприимство хозяина, так, кажется?

— По-грузински так.

— А у вас?

— И у меня так. Пока вы гость.

— Понимаю.

— А я вот в этом не уверена. Уж коли вы вспомнили про обычай — когда идут в гости, оружие с собой не берут.

Башков повернулся ко мне, прищурился, на щеках его заходили злые желваки. Но я с упрямым спокойствием встретила его недоверчивый взгляд. Башков тут же отвел глаза, плечи его обмякли, он достал из кармана пистолет, подал его мне, но я не протянула руку, тогда он встал, положил пистолет на тумбочку возле кровати и опять вернулся к столу.

— Так зачем же вы ко мне пришли?

Он положил руки на колени, опустил голову.

— Смешно, конечно...

— Да нет, — возразила я. — Мне, например, не смешно.

Тогда он исподлобья быстро взглянул на меня.

— Вам неприятно мое присутствие? Может, вы боитесь меня или еще что, тогда скажите сразу, и я уйду.

— Нет, я вас не боюсь. Я вас просто не понимаю.

— Совсем не понимаете?

— Могу только догадываться, но все это на вас так не похоже. Вы — такой здравомыслящий человек, расчетливый.

— Как же — бухгалтер!

— И вдруг...

— ...веду себя так глупо и нелепо. То собираюсь вас утопить, потом бегу из-под стражи и опять прихожу к вам — к женщине, благодаря которой под эту стражу попал. Да еще рискую, что она позвонит по «ноль-два», и я опять отправляюсь туда же, откуда бежал. Вы это хотите сказать?

— Примерно.

— Да, на бухгалтера не похоже...

— Оправдываться пришли?

— А вы поверите?

Я помедлила:

— Не знаю.

Он опять потупился:

— Ну, поверите там или нет, а уж коли пришел... Утопить-то вас я по-настоящему хотел.

— Поняла уже, что не шутили.

— Не шутил, верно. Не до шуток мне было. Особенно, когда дали вы мне понять, что охотитесь за мной. Как кошка за мышью. И все у вас по форме сходится. Ведь на самом деле заходил я к Бессоновой, только убивать ее у меня и в мыслях не было. А тут вы на меня такую бочку катите, мне и посторониться некуда. Все подозрения на меня, и оправдаться нечем. И такое меня тут зло на вас разобрало. Раздумывать-то некогда было, вот и решил... концы в воду!.. Пьяный был, на трезвую голову такое бы не пришло.

Он замолчал, ожидая каких-то моих слов. Но говорить мне пока было нечего. Я не очень ему верила. Слишком уж прочно засела во мне убежденность в его вине.

— Поймали вы меня на испуг, — продолжал он. — На запахе «Шипра» и поймали. И здорово у вас получилось, ничего не скажу. Умница вы, Евгения Сергеевна... Ну, да я сейчас не о том говорю...

Он сильно потер лицо ладонью.

— Потом уж сообразил, кто вы и чего ради всю эту охоту на меня затеяли. А ведь когда в лодку садились и разговор свой завели — понимали, что рискуете. Что опасно со мной вам, женщине, в