сего на развод, папаша отправил бы ее работать. Зарабатывать, вернее. И пришлось бы Наталье либо выходить на Вокзальную магистраль, трясти рубашками и колготками, либо обучаться ненавистной компьютерной грамоте… Странно только, что она никак не отреагировала на мое заявление по поводу того, что Гоша, находясь в штате боцмановских головорезов, работает против него, будучи в коалиции с Кирсаном и покойным Толей. Почему же тогда они не хотели, чтобы Наташа увидела эту запись?.. Ответ напрашивался сам собой: не хотелось, чтобы она видела, как перед ее любовником кривляется проститутка на лоджии. Да, выходит, Гоша-Жора-Георгий не просто дружок для Натальи. Видимо, он для пользы дела сумел ее здорово окрутить… Для пользы их
общего дела… И все же чего-то тут не хватало для полноты картины. Боцман и без кассеты не удивился бы тому, что Кирсан переметнулся в другую команду. Значит ли это, что дело вовсе не в Наташе и даже не в Гоше?..
Все эти мысли пронеслись у меня в голове бешеным вихрем. А Гоша не стал пассивно ждать развития событий и решил напасть первым. Возможно, это с его стороны был правильный ход, будь на моем месте тот лох, которого он не далее как полтора часа назад караулил в чулане.
Конечно, стамеска — не бог весть какое оружие, но по сравнению с тем, что случилось в лесу возле карьера Мочище, мое оснащение позволяло надеяться на победу. Тем более что Гоша, как и Толя, являлся по-настоящему моим личным врагом, каких я, к счастью, до этих времен не наживал.
Но, видимо, моя ненависть по отношению к Гоше была значительно меньше той, что я испытывал к Толе. Не прошло и минуты, как я уже валялся на полу, упираясь разбитым носом в знакомое бельгийское покрытие, а на моей спине восседала эта гадюка, выкручивающая мне руки. Стамеска не помогла. Впрочем, как это ни обидно сознавать, Гоше кастет не очень-то и понадобился. Я был полностью прав в своих опасениях — Колбаса, в отличие от Гоши, лучше умел орудовать членом и ножом (в основном, надо полагать, в отношении крепко связанных), нежели руками и кулаками. Потому он и был для меня менее опасным противником.
Гоша зафиксировал меня мощным ударом в затылок и на этом веселье закончилось. Наталья по-прежнему молчала. Интересно, что она думает сейчас? Любовник на ее глазах избивает мужа, пусть и не обремененного обетом супружеской верности, но все-таки мужа! И она ведь ни слова не сказала в мою защиту. Получается, что она ко мне относится значительно хуже, нежели я мог предполагать…
Последовал пинок под ребра.
— Где кассета?! — прорычал Гоша.
— Что-то мне не нравится эта суета с кассетой, — очень недовольно проговорила Наташа. — Что на ней такого записано?
— Какое твое собачье дело? Заткнись вообще и не вякай.
И Наталья заткнулась. Вот, значит, какое обращение она любит и ценит! Несмотря на все наши многочисленные ссоры, подобными фразами я не бросался. А если и вырывалось у меня нечто подобное, то я потом извинялся, чувствуя себя неловко. Не знаю уж, как воспитывал ее папаша, этот бандит-домостроевец, но мне, получается, нужно было больше жесткости проявлять в семейных делах.
— На этой кассете, Наташенька, — заговорил я, копируя Боцмана, — твой ненаглядный Жора сует свои пальцы в промежность одной…
Следующий пинок оказался посильнее. У меня даже в глазах потемнело.
— Надеюсь, это неправда? — спросила Наташа.
— Конечно, брешет…
— Ты мне дашь посмотреть эту запись? — последовал вопрос. А за ним тишина.
— Потом, — неохотно сказал Гоша. — Сначала надо, чтобы он ее отдал… Ты кому звонишь?!!
— А что? — с вызовом спросила Наташа. — Я не имею права позвонить своему отцу?
— Ты че, охренела?! Если он увидит, что твой муженек удрал с дачи и находится здесь вместе со мной, нам с тобой вилы. Кстати, если он увидит эту кассету, нам тоже будут вилы. Мне, во всяком случае, точно… И вообще, не фиг ему звонить! Он тебе сказал, что ты все получишь, значит — получишь. Че тебе еще надо-то?
— По-моему, тебе не я нужна, а только деньги отца, — жалобно сказала Наталья. — Ты только не воображай, что я сразу же начну тебя содержать, как только получу их…
— По-моему, ребята, вы делите то, чего никогда не получите, — раздался вдруг спокойный и очень знакомый голос. — Особенно ты, Гошенька. Впрочем, Наташенька, тебе тоже ни к чему претендовать на мое наследство. В завещании я тебя пока что не стал упоминать и теперь вижу, что сделал это правильно… Похоже, я догадался обо всем верно, так же, как и мой нечистый на руку зятек… Правда, то, что сделали вы, куда хуже, чем все его фокусы. Развяжите его… Э, нет, ты сиди и не дергайся… Наташенька, освободи-ка Славу. Ведь он все еще твой муж, вполне достойный тебя, как это ни печально сознавать…
— П-п-папа… — услышал я Наташин лепет.
— Развязывай.
Я почувствовал, как неловкие руки стали распутывать тонкий ремешок, каким были связаны мои запястья. Через минуту я почувствовал себя свободным, поднялся и понял, почему все так спокойны и послушны. У стоявшего в проеме двери Боцмана (без сомнения, он владел еще одним комплектом ключей от квартиры) в руке поблескивал пистолет «ТТ». Приличная машинка для выбивания зубов. Гоша, по-видимому, это хорошо сознавал. И он знал, что боссу будет совсем нетрудно пустить ее в ход, тем более что, как мы все понимали, сезон охоты на Боцмана открыт и терять ему особенно нечего.
— Быстро ты добрался, — покачал головой Боцман, глядя на меня. — Хорошая была у меня мысль: позвонить Наталье, рассказать, кроме всего прочего, про спрятанную у нее дома кассету. Она, естественно, сообщила об этом Гоше. Ну, а как ты думаешь, кто догадался закрыть тебя в чулане, набитом инструментами, и даже оставить лопату возле дыры под забором?.. Я еще и собак догадался запереть. Ведь ты же не считаешь, что с моего «парусника» можно сорваться, если я сам того не захочу? И вот ты здесь, и очень притом вовремя. Теперь, я думаю, пришло время всем нам, так сказать, устроить семейный видеопросмотр… Ведь кассета, надеюсь, хорошо спрятана? А, Славочка?
Я кивнул.
— Принеси.
— Он убежит!.. — вдруг пискнула Наталья.
— Цыц, — лениво сказал Боцман. — Тебе я советую вообще припухнуть. Этим пацанам я, по большому счету, никто, а ты, значит, родного батю за наследство помогаешь со свету сживать?
Наталья примолкла. У меня, конечно, была мысль удрать, но Боцман наверняка поставил кого-нибудь из громил на лестничной клетке или у подъезда… А то и
