Ответ на это вопрос ввел Глеба в ступор.

Новый муж Ирины Шац носил фамилию Скоробогатов, погоны генерал-полковника и занимал такую должность, что с этого момента можно было смело забить на саму возможность появления в голове идеи покопаться в прошлом этой семьи.

Даже пробная попытка может стать последним, что Глеб Старостин успеет сделать в своей жизни.

Райские птицы и любители блинов

После шокирующего открытия надо было переключиться на что-то более реальное. И Глеб это сделал.

Мотовилов дал отмашку еще перед отъездом в Москву, поэтому нет смысла тянуть.

Команда была в сборе. Прибыл даже привлеченный Серебровский, и Глеб представил свой план, как выйти на продавца, предложившего Вальдену купить картину Шагала.

План был максимально прост и этим хорош. Просить телефон Вебера у Вальдена не представлялось возможным, но Серебровский справился с этой проблемой на раз. Секретарша, которая не была в курсе разговора, поверила, что проект договора необходимо проверить еще раз, и отправила его на указанный адрес. В документе не имелось реквизитов продавца – речь шла о наличных, – но был указан адрес электронной почты.

Этого вполне достаточно.

– Если Вебер поинтересуется, откуда адрес, можно смело топить Вальдена. Заодно прервем их контакты. Никто не станет иметь дело с ненадежным покупателем.

Предполагалось написать тому, кто назвался Вебером, и представиться тем, кто готов купить Шагала дороже. Особая прелесть плана заключалась в том, что не было необходимости вывозить полотно за границу. Покупатель жил в России и был готов немедленно выехать в Питер для личной встречи.

Галимов отнесся к плану с недоверием, зато Серебровский бил копытом вовсю.

– Самое главное, чтобы Вебер ответил.

– По адресу мы его сразу вычислим, – подал голос Кукушкин.

Днищев промолчал, но по его лицу было заметно, что в легкую победу он не верит. Так и вышло.

Ответ пришел не по почте. Серебровскому позвонили, он сказал по бумажке все, что требовалось, но номер абонента не определился, и голос говорившего явно был изменен. Местоположение определить также не вышло: разговор длился тридцать секунд.

Однако встреча была назначена, надежда переиграть таинственного Вебера оставалась, но провалилась. И с громким треском.

На встречу никто не явился. Напрасно Серебровский вышагивал битый час по аллеям Крестовского острова.

Старостин, следивший за ним с безопасного расстояния, уже отдал команду сворачиваться, как вдруг заметил особу, порскнувшую в кусты, как только засланный казачок направился в ее сторону.

Глеб перескочил через низкую щеточку кустов и отправился следом за незнакомкой. Судя по прикиду и походке, девушка была профессионалкой.

Глеб нагнал ее возле перехода и остановил придуманным наспех вопросом вкупе с несдержанно восхищенным взглядом. Насчет профессии он не ошибся. Реакция на немудреное заигрывание была стремительной и стандартной. Через пять минут дева уже сидела в его машине, не догадываясь, что мчатся они в отдел полиции.

Глеб решил, что разговаривать с девушкой, назвавшейся Кисой, лучше Галимову.

У Рустема хорошее лицо. Очень честное, с наивными круглыми глазами и той серьезностью, которая бывает только у положительных героев. Правильное, одним словом.

Кроме того, Глеб не был уверен, что его не потянет на скабрезности. Ну не мог он нормально разговаривать с девушками подобного сорта! Так и подмывало пошутить и прикольнуться!

У Галимова чувство юмора отсутствовало в принципе, и женщины с трудной судьбой ценили это особенно высоко. Можно было не сомневаться: Кису пробьет на душевную откровенность.

Майор, которому он наспех выдал суть проблемы, вошел в кабинет, озабоченный предстоящим докладом начальству, и обомлел. Старостин предупредил, что раскрутить надо проститутку, но увидеть такое Рустем не ожидал.

Всему виной был жизненный концепт Кисы, воплощенный ею с чрезмерным усердием.

Киса умудрилась собрать на себе всю моду, поэтому за кучей добра разглядеть, где, собственно, она сама, было нереально. В этом концепт и заключался. Все заработанное непосильным трудом она тратила на тяжелый люкс, который постепенно погреб ее под собой.

Зачем женщине подобного образа жизни нужны дорогущие шмотки в немыслимых количествах, изумлялись даже ее бывалые подружки. Работенка у проституток в общем-то пыльная, посещать кинофестивали, премьеры и великосветские приемы удается нечасто. Все же не эскортницы из модельных агентств, а обычные девушки древнейшей профессии.

Киса была неглупой и, в принципе, все понимала насчет бессмысленности своего отношения к полученным доходам, но ничего с собой поделать не могла. Жизнь королевы, хоть и придуманная, была реализованной мечтой детства девочки из семьи потомственных алкоголиков.

Галимов как истинный сын Востока, увидев Кису, настолько впечатлился показной роскошью ее наряда, что растерялся и долго не мог сообразить, с чего начать допрос. Просто пялился на диковинную райскую птицу, не веря, что речь шла именно о ней. Даже хотел уточнить, не перепутал ли Старостин проститутку с теледивой, оглянулся на Глеба, но вовремя одумался.

– Ваша фамилия, гражданка? – откашлявшись, приступил к делу Рустем.

– Киса, – томным голоском ответила жрица любви, и Глебу показалось, что она сейчас мяукнет.

Чтобы не заржать в голос, он схватил какую-то папку и выскочил из кабинета.

Пусть начальник попотеет. А еще лучше, если Киса совратит этого душнилу!

Спустившись по лестнице, Глеб увидел Вадика Серебровского, разговаривавшего с девочкой-стажеркой, и хотел пройти мимо, но капитан бесцеремонно схватил его за рукав.

– Я не забыл, – быстро сказал Глеб, подумав, что тот решил напомнить про обещанный бакшиш.

– Два дня осталось до встречи с Вальденом. У вас что-нибудь есть?

– Пока ничего, Вадик.

Серебровский улыбнулся стажерке и потащил Глеба в угол лестницы.

– Ты меня подставляешь. Я уже почти договорился с начальством, что оно не будет против моей поездки в Германию.

– Мотовилов договорился, а не ты.

– Не мелочись, Старостин. Ты же понимаешь, что я должен быть готов к встрече с Вальденом. Но она может не состояться, если Вебер организует вывоз картины раньше.

– Спасибо, что так доходчиво все объяснил.

– Ну вы хотя бы вышли на него? Не может быть, чтобы в парк он просто не пришел. Кто-то должен был наблюдать.

Про Кису сказать пока было нечего, и Глеб лишь пожал плечами.

– А если ты прав? Представитель и продавец – одно и то же лицо? – не отставал Серебровский.

– Ты же сам убеждал, что Вебер говорил с Вальденом без русского акцента.

– Я тоже могу ошибаться.

– Неужели, Вадик? – всплеснул руками Глеб.

– Можно предположить, что преступник –