Дальше произошло то, чего никто не мог и вообразить. Пейдж увидел, как автомат вылетел в раскрытую дверь коридора. Одно колесо отскочило от жесткого приземления, но инерция была еще слишком велика. Покачнувшись, автомат с силой ударился в дверь напротив; та подалась и распахнулась.

Пейдж, спотыкаясь, бросился вниз по лестнице. Ему не обязательно было прислушиваться к крику из той комнаты напротив: он помнил, что там лежит Бетти Харботл, и догадывался, чем для нее чревата новая встреча с ведьмой. Когда автомат наконец остановился и затих, из спальни донеслись какие-то неясные звуки. Некоторое время спустя оттуда вышел доктор Кинг, бледный как полотно:

– Что вы натворили, черт возьми!

Часть третья

Пятница, 31 июля Визит ведьмы

Потому что, в конце концов, это и есть сатанизм, вопрос о внешних проявлениях, разбиравшийся с тех пор, как мир стоит, второстепенный, если подумать; демону вовсе не нужно показываться в образе человеческом или зверином, чтобы заявить о своем присутствии; чтобы утвердить себя, ему достаточно избрать себе местом жительства душу, которую он язвит и побуждает к немотивированным преступлениям.

Ж. К. Гюисманс. Бездна[9]

Глава четырнадцатая

Коронерское дознание по делу о смерти Джона Фарнли проводилось на другой день и вызвало сенсацию, породившую целую бурю в национальной прессе.

Инспектор Эллиот, как и большинство полицейских, дознаний не любил. По вполне прозаическим причинам. Брайан Пейдж их тоже не любил, но по причинам скорее интеллектуальным. На дознаниях невозможно узнать ничего нового, и никаких громких неожиданностей на них не случается, а вердикт, независимо от его характера, ничуть не приближает вас к разгадке.

Однако дознание, состоявшееся утром в пятницу, 31 июля, заметно выбивалось из привычной схемы, и Пейдж не мог этого не признать. Всем было ясно, что вердикт о самоубийстве предрешен. Но заседание вышло на редкость драматическим. Знатный скандал разразился уже в самом начале, не успел первый свидетель сказать и десятка слов, а финал так и вовсе ошеломил инспектора.

Сейчас Пейдж завтракал. Прихлебывая из чашки очень крепкий черный кофе, он не в самых благочестивых выражениях возносил хвалу Провидению за то, что события прошлого вечера не обернулись еще одним дознанием. Бетти Харботл, по счастью, выжила после повторной встречи с ведьмой. Но, побывав на волоске от смерти, девушка все еще была не в состоянии говорить. После происшествия начались нескончаемые расспросы Эллиота. Замкнутый безнадежный круг. «Вы трогали куклу?» – «Клянусь, что нет; я не знаю, кто ее толкнул; пол на чердаке очень неровный, она могла и сама покатиться».

Накануне поздно вечером Пейдж отвез Мэдлин домой, убедил ее немного поесть и успокоил, не дав разыграться надвигающейся истерике. Потом он отправился к себе. Сотни разных мыслей роились у него в голове и не давали покоя. Дома он застал доктора Фелла и инспектора Эллиота, которые беседовали за кружками пива и с трубками в зубах. Инспектор как раз подводил неутешительные итоги.

– Это тупик, – коротко сказал он. – Черт возьми, мы не в состоянии доказать ровным счетом ничего, а перед нами целая цепь страшных событий! Убита Виктория Дейли. Это раз. Возможно, ее убил тот бродяга, а может, и нет. Во всяком случае, налицо также признаки неких иных злодеяний, которые нет нужды сейчас обсуждать. Сэр Джон Фарнли найден с перерезанным горлом. Это два. На Бетти Харботл кто-то напал на чердаке, а потом отнес вниз, оставив в чулане ее разодранный фартук. Это три. Кто-то украл, а затем вернул дактилограф. Это четыре. Ну и наконец, кто-то попытался убить вас, намеренно столкнув с лестницы эту злосчастную куклу. Вы уцелели просто чудом.

– О да, это не шутка… – поежившись, пробормотал доктор Фелл. – Когда я поднял голову и увидел, что на меня несется эта махина, то проклял все на свете. Всего несколько раз в жизни мне доводилось такое испытывать. Но я сам виноват. Слишком много болтал. Хотя, с другой стороны…

Эллиот посмотрел на него с живым интересом:

– И все-таки, сэр, это подтверждает, что ваши догадки верны! Убийца понял, что вы слишком много знаете. Вот только в чем состоят эти догадки? Я был бы признателен, если бы вы меня в них посвятили. Ведь если ничего не будет сделано, меня отзовут в город.

– В самом скором времени я с вами поделюсь, – пророкотал доктор Фелл. – У меня нет никаких тайн. Но даже если я вам все расскажу и даже если окажется, что я прав, это все равно еще ничего не доказывает. Кроме того, по одному вопросу у меня пока что нет полной ясности. Я, конечно, глубоко польщен… Но я вовсе не уверен, что автомат столкнули специально для того, чтобы меня, как пишут в романах, устранить.

– А с какой же тогда целью, сэр? Явно не для того, чтобы снова напугать несчастную девушку. Убийца же не мог предвидеть, что автомат ударится прямиком о дверь той комнаты.

– Да, я понимаю, и все же… – упрямо проговорил доктор Фелл. Он запустил пятерню в свою густую, тронутую сединой шевелюру. – И все же, все же… доказательства…

– Об этом я и толкую. У нас на руках масса фактов, которые складываются в цепочку связанных между собой событий, но мы ни черта не можем доказать! Мне не с чем пойти к старшему инспектору и сказать: «Вот, получите». Нет ни одной улики, которая не допускала бы разных толкований. По сути, я не могу даже доказать, что все звенья этой цепочки действительно связаны. Вот в чем загвоздка! И потом еще это завтрашнее дознание. Даже полиция не сможет предъявить никаких доводов, которые помешали бы вынести вердикт «самоубийство»…

– А нельзя ли отложить дознание?

– Можно, конечно. Обычно я так и делаю и откладываю его до тех пор, пока не появляются доказательства убийства или не приходится вовсе закрыть дело. Но тут опять загвоздка. Стоит ли в нынешних обстоятельствах возлагать какие-то надежды на дальнейшее расследование? Старший инспектор уверен, что причина смерти сэра Джона Фарнли – самоубийство; помощник комиссара тоже так считает. Когда они узнали, что на ноже, который сержант Бёртон нашел в саду, обнаружены отпечатки пальцев покойного…

(Пейдж слышал об этом впервые. Очевидно, это окончательно склоняло весы в пользу версии о самоубийстве.)

– …у них отпали последние вопросы, – в тон его мыслям заключил Эллиот. – В каком же направлении еще можно искать?

– Бетти Харботл, – предположил Пейдж.

– Хорошо, допустим, она придет в себя и заговорит. Допустим,