– В частном санатории Фуллертон недалеко от Лоуренса, – мрачно ответила жена.

Конечно, Оскар Коэн услал проблемную жену на самую границу штата. Хорошо, что не отправил ее в Канаду.

– Подожди, Лоуренс это же…

– Да. На том же шоссе, что ведет отсюда в Бостон. Мы можем заехать по пути домой, если ты так настаиваешь. Вряд ли мы проведем там много времени, Чейни спокойно посидит полчаса в машине с приоткрытым окном.

***

Поскольку Фуллертон был частным заведением для богатых пациентов, тут не было часов посещений и суровых медсестер, запирающих подопечных в палатах. О том, что этот милый эдвардианский17 особняк является заведением для душевнобольных, а не чьей-то загородной резиденцией, можно было догадаться только по изысканным кованым решеткам на окнах верхних этажей.

– Миссис Коэн сегодня хорошо себя чувствует, – с энтузиазмом сообщила нам сестра, одетая в тугую накрахмаленную форму. – Она очень обрадуется, что вы ее навестили.

– Этого я и опасалась, – вздохнула Эми.

Нас проводили в отдельную палату, которая была больше и обставлена намного лучше, чем номер в гостинице «Шэмрок Инн». Ее обитательница, сидевшая в удобном вольтеровском кресле, отложила книгу и подняла на нас глаза.

– Эми, деточка моя, – срывающимся голосом воскликнула она. – Как я рада тебя видеть. Ты знаешь, у меня с самого утра было предчувствие, что ты сегодня появишься.

Я уставился на тещу, насколько позволяли приличия.

Страстная красотка, вскружившая голову шерифу Линчу, а потом и Оскару Коэну. Настоящая «оторва», не побоявшаяся сбежать к своему парню в Бостон, чтобы заявить о своих правах. Мать Эми и старшая сестра Агаты.

Если когда-то она и была красива, то время ее не пощадило. От замкнутого образа жизни, а может от действия лекарств тело бесформенно расплылось, а седые волосы поредели так, что местами просвечивала кожа черепа. Лицо тоже напоминало ком теста, изборожденный складками. Только светлые глаза казались юными и блестящими, к тому же увеличенными очками с сильными линзами.

Миссис Коэн поднялась из кресла и тяжело засеменила к нам, на ходу завязывая шелковый халат.

– Дорогая, – она легонько коснулась губами воздуха рядом со щекой Эми. – Не стой в дверях. Давайте сядем за стол. Я попрошу Миртл принести нам чаю.

Настоящая бостонская леди, принимающая гостей в своей резиденции.

– Расскажи, как у тебя дела? Кто этот молодой человек?

– Мой муж. Тео.

– О, ты вышла замуж? Разве я была на твоей свадьбе?

– Нет, мама, ты не смогла. Ты плохо себя чувствовала.

– Но сейчас я чувствую себя прекрасно. Как это замечательно, что вы приехали познакомиться. Неужели Оскар позволил кому-то похитить свое сокровище? Вы, наверное, выдающийся человек, Тео, раз сумели уговорить моего мужа. Мне всегда казалось, что Эми никогда не выйдет замуж. Настолько она была зажатая, моя малышка, всегда зависела от мнения отца. Ничего не решалась сделать без его одобрения, да крошка-Аметист?

– Мама, перестань.

– Не то, что твой брат. Он сам скорее, как Оскар, берет, что хочет. Кстати, где Джаспер? Он с вами не приехал?

– Джаспер в Европе. Я говорила тебе.

– Конечно. Им с Оскаром было бы тесно в одном городе, даже на одном континенте… А ты наверняка по-прежнему живешь с отцом.

– Нет, миссис Коэн. Мы купили собственный дом после свадьбы.

– Как мило. Я бы хотела у вас погостить. Мне здесь надоело. Не знаю, хочу ли я возвращаться к Оскару. Но ведь ничто не мешает мне жить у собственной дочери?

– Да, мама, – я видел, как Эми хрустнула пальцами под столом.

– Тео, милый, дайте мне вашу руку. Я отлично умею читать по руке. Так, вот у вас линия жизни. Да вы счастливчик. Наверняка переживете мою дочь. Я смотрю и линия любви у вас довольно ветвистая.

– Мама, хватит.

– Эми не любит, когда я гадаю или предсказываю судьбу. Считает, что это провинциальные суеверия. Стыдится меня. Знаете, я читаю сейчас очень интересную книгу. Про одну весьма предприимчивую даму, которая родилась в тюрьме, была в жизни и воровкой, и мошенницей, и проституткой, даже оказалась в ссылке в Виргинии… Но всегда вставала на ноги. Мне кажется, я на нее похожа. Оскар зря думает, что так просто от меня избавился, я еще докажу ему, что на многое способна… Знаешь, там написано, что бывшие куртизанки – самые лучшие матери. И это правда, малышка Аметист. У тебя есть дети?

Неожиданно глаза Фелиции Коэн затуманились, словно по ним пронесся легкий бриз.

– Вообще-то книжка сама не такая интересная. История выдуманная от начала до конца, так в жизни не бывает. Но я поняла ее секрет. В самом начале содержится ключ – четырнадцать лет и три месяца. Это значит, что нужно читать каждую третью строчку на каждой четырнадцатой странице. Я читаю и выписываю строки. Это послание. Сейчас я вам его прочитаю. Молодой человек, подайте мне книгу.

Я подошел к креслу, уворачиваясь от отчаянных взглядов Эми. Как оказалось, миссис Коэн взяла в больничной библиотеке «Молль Флендерс»18 Даниэля Дефо. Сам я этой книги не читал, но в этом году смотрел новый фильм по ней с Ким Новак19, так что примерно представил себе содержание. Не лучший выбор, на мой взгляд, для обитателей санатория для душевнобольных, с другой стороны, наверняка в этом месте хоть фривольные книжки должны вносить разнообразие в унылую рутину череды лекарств и бесед с мозгоправами.

– Вот, послушайте. «Я заметила тучи, но не предвидела бури. Но он никогда не вправе будет сказать про меня, которую убедил называться его женой и которая позволила ему обращаться с собой как с женой, что я не была ему верна. Оставалось же у нее, по чести сказать, немало, а именно тысяча четыреста фунтов наличными, которые она ему и вручила…»20 Тысяча четыреста – это новый ключ! Только я пока еще не поняла, к какому шифру его применить. Мне надо успеть разгадать загадку, пока снова не началась буря. Никто не переживет эту бурю.

– Мы наверное пойдем, – поднялась со стула Эми. – Не будем тебя отвлекать, мама.

– Вы нашли мой бриллиант?! – вскрикнула миссис Коэн. – Кто этот человек, Эми? Он забрал мой бриллиант?

Появилась медсестра и устремилась к пациентке, тем временем мы выскользнули за дверь.

***

– Что я тебе говорила? – грустно спросила Эми. – Пустая трата времени.

– Я бы хотел поговорить с лечащим врачом твоей матери.

– Ну давай, если тебе так неймется. Не понимаю зачем. Если бы изобрели какие-то волшебные таблетки, которые изменят ее состояние, мы бы уже об этом узнали. Ты