– Да? Я все еще работаю над этим делом. Он оказался крепким орешком. В интернете про него мало что есть. Финансовые документы, которые он нам предоставил, выглядят чистыми. Больше я пока ничего не нашла.

Гарретт все еще стоял лицом к окну и не сразу ответил, оставив ее слова висеть в воздухе, как неприятный запах.

– Так что произошло? – наконец спросила Алекс.

– Байрон Зелл прислал мне электронное письмо. К нему были прикреплены все его финансовые документы.

– Правда? Я думала, он уже все нам отдал. Разве не в них ты просил разобраться?

– В них, – ответил Гарретт, отвернувшись от окна, – поэтому я и удивился, когда он прислал те же самые документы во второй раз.

– Да, это… странно, – тут Алекс сделала паузу. – Они полностью совпали с тем, что он нам уже передал?

– Слово в слово.

– А, ну тогда, думаю, ты получил ответ на свой вопрос. Байрон Зелл, похоже, не врет. Если только ты не… думаешь, что присланные им файлы – подделка?

– Нет, они настоящие, – сказал Гарретт, отходя от окна и направляясь на кухню, где стояла Алекс, – но возникла другая проблема. В документах, которые прислал мне Байрон Зелл, было кое-что еще.

– Кое-что еще? – на этот раз тон Алекс был искренним. К письму она приложила только финансовые документы, так что «кое-что еще» было для нее новостью.

– В одном из файлов была детская порнография.

– Что?

– Просто жуть, – продолжил Гарретт, не обращая внимания на удивление Алекс, – так что я оказался в затруднительном положении. По закону я обязан сохранять конфиденциальность финансовых документов, поскольку они касаются непосредственно моего клиента и дела, для которого он меня нанял. Даже если бы в них было что-то гнусное, адвокатская тайна не позволила бы мне сообщить об этом. Но детская порнография – это другое. У меня не было другого выбора, кроме как сообщить в полицию. Если бы я этого не сделал, меня могли бы счесть соучастником преступления. Сейчас власти разбираются в ситуации. Я уверен, что они пригласят команду компьютерных криминалистов, которые разберут компьютер Зелла на мелкие кусочки.

– Вот блин, – произнесла Алекс себе под нос.

– Итак, – продолжил Гарретт, – ты понимаешь, что меня беспокоит, так что мы можем прекратить эти игры. Мне нужно задать вопрос, и я хочу, чтобы ты сказала мне правду. Без всякой чепухи.

Алекс кивнула.

– Есть ли какая-то – любая – связь между электронным письмом с компьютера Зелла и фирмой «Ланкастер и Джордан»?

Алекс понимала, что быстро отвечать нельзя. Она понимала, что Гарретт задает вопрос, который требует тщательного обдумывания. Она вспомнила вечер, когда взломала квартиру Зелла. Прокрутила в голове каждую деталь, шаг за шагом, и не смогла вспомнить ни одной ошибки.

– Нет, – наконец ответила она.

– Ты уверена?

– Уверена.

Алекс знала, что Гарретт доверял ей без оглядки на протяжении многих лет, с тех пор как нанял ее в качестве следователя. Грань между попытками произвести на него впечатление теми сведениями, которые она добывала для фирмы, и попытками не подвергать его опасности была тонкой.

– Я гарантирую, – сказала Алекс, – что связь с нами проследить невозможно. Именно поэтому документы пришли по электронной почте от него самого. Связь прослеживается только с самим Зеллом.

Она смотрела, как Гарретт кивает и делает глоток пива.

– И я ничего не знала о детском порно. Я просто проверяла, что финансовые данные, которые он предоставил фирме, совпадают с его личными файлами.

Гарретт снова кивнул.

– Хорошо. Ты голодна? Приглашаю тебя на ужин.

Алекс принужденно улыбнулась.

– Умираю с голоду, – сказала она и пошла в спальню переодеваться. Так было заведено у них с Гарреттом. Они не говорили лишнего, просто обменивались информацией и оба верили, что собеседник говорит правду, заканчивали разговор и шли дальше.

Через несколько минут Алекс вышла из спальни и обнаружила Гарретта перед доской. Он сдвинул в сторону ширму и теперь анализировал фотографии, заметки и газетные статьи, приколотые к доске.

Алекс прочистила горло.

– Готов?

Гарретт не отходил от доски. Он заговорил, стоя к Алекс спиной:

– Я думал, ты бросила это дело.

– Да, но потом поняла, что не могу. И вернулась к этому.

Наконец Гарретт повернулся к ней лицом.

– Ты в порядке?

– В порядке.

Последовала долгая пауза.

– Это тебе вредит, Алекс. Все время про это вспоминать. Это нездорово – разве не об этом тебе говорит психотерапевт?

Гарретт знал о сеансах психотерапии. Она не была предписана судом, но ее настоятельно рекомендовал судья, который присудил Алекс восемь миллионов долларов. Часть компенсации была выделена на терапию, и ей советовали пойти к врачу.

– Мы с доктором Моралис не во всем согласны.

– Иногда полезно отпустить прошлое, – настаивал Гарретт. – Не все. Не хорошее в нем. Но кое-что.

– Ну, плохое – это просто часть меня. Я пыталась отпустить, но это мне не помогает. Мне нужно искать, необязательно что-то находить, но хотя бы искать… Это помогает мне чувствовать, что я не забываю о них. А поскольку я не хочу о них забывать, я никогда не перестану искать ответы.

Последовала еще одна долгая пауза.

– Так мы идем ужинать? – переспросила Алекс.

Гарретт кивнул.

– Да. Как насчет пиццы?

Глава 27

Вашингтон, округ Колумбия

Понедельник, 10 апреля 2023 года

19:48

В свои пятьдесят шесть лет Аннетт Паккард сохранила атлетическое телосложение благодаря сочетанию пилатеса и плавания. Пилатесом она занялась не так давно, а вот плавание было у нее в крови. В подростковом возрасте она мечтала попасть в олимпийскую сборную США и имела все шансы на это, но травма плеча отняла у нее полсекунды на дистанции четыреста метров баттерфляем, и вместе с этой долей секунды ее карьера пловчихи была окончена. Несмотря на то что ей рано пришлось бросить плавание, она, как и многие, кто вырос на этом виде спорта, продолжала любить воду. В этом ей помогало то, что в здании имени Дж. Эдгара Гувера находился бассейн олимпийского размера. Здание Гувера, в котором располагалась штаб-квартира ФБР, считалось самым уродливым зданием в Вашингтоне, и бассейн только подтверждал это. Он был расположен на втором подземном уровне и представлял собой ветхое месиво из разбитой плитки и плохо залатанного бетона. В гигантском помещении не было ни окон, ни естественного освещения, только плохо работающие подвесные люминесцентные лампы, вечно нуждающиеся в замене. Но когда Аннет работала допоздна, как в этот вечер, круглосуточный доступ в бассейн был как нельзя кстати. У нее была карточка частного фитнес-клуба в пригороде, но бассейн, находящийся там, закрывался в семь вечера,