Паоло снова кивнул

– Мне пришло в голову, что ответ может быть связан с его женой, а не с самим синьором Альбани. Итак, помня об этом, я стал более внимательным к синьоре и заметил…

Паоло ждал. Он был обычно терпеливым человеком, но зуд в икре отвлекал и тревожил, и он выпалил: – Да? И что заметили?

– Я подумал – напоминаю, это чистое предположение – что синьора Валетти могла получить диагноз, который… который делает её социальное положение проблематичным, если можно так выразиться. И что, возможно, муж решил спрятать её в маленькой деревушке, где у неё было бы меньше шансов причинить вред.

– Не могли бы вы уточнить? Какой диагноз?

– На ум пришло расстройство личности. Такие люди могут… они могут вести себя необъяснимо, – сказал доктор Вернелли. Он понизил голос почти до шёпота. – И они могут быть агрессивными.

– Интересно, – сказал молодой офицер, наклоняясь, чтобы почесать ногу, хотя понимал, как невоспитанно это выглядит. – Не могли бы вы рассказать, что она сделала или сказала, чтобы навести вас на такую мысль?

– Что ж, импульсивность – отличительная черта этого состояния, и званый ужин, на мой взгляд, определённо соответствует этому слову. Потом, когда разразилась буря и погас свет, я не увидел никаких признаков того, что она вообще беспокоилась о своих детях. Полностью погруженная в себя, такой она мне показалась. О, я превращаюсь в деревенскую сплетницу! Надеюсь вы ничего не записываете? Это всего лишь смутные мысли, порожденные человеческой потребностью искать всему причины, хотя порой причины отсутствуют.

Карабинер поблагодарил доктора, решив посмотреть, как будет развиваться зуд, а не просить осмотреть его на месте. Беседа оказалась плодотворной и карабинер с нетерпением ждал встречи с начальницей. Рядом есть подозреваемый поважнее бедняги Лапини, хотя тот и сбежал.

Глава 19.

– Мы прочитали все записи на флешке Тонино Пантони. – Сообщил карабинер из Матеры.– Не знаю, как мы будем использовать эти доказательства, если официального осмотра не производилось, а ноутбук и флешку вы просто… хм… украли из дома жертвы.

– С судьей-магистратом я поговорю, поедем на официальный осмотр и… изымем доказательства. Вопрос в том, что на флешке.

– Я боюсь подумать, какие могут быть последствия!

– Просто делайте вид, что ничего не знаете. – Брандолини почесал в затылке. – Близость пенсии, обида на начальницу, усталость от ничегонеделания – что заставило его впервые в жизни нарушить закон? Его, который сорок лет боролся с нарушителями закона! – Так что там?

– Тонино Пантони был членом нескольких ассоциаций и любительских групп, связанных с поисками музыкальных артефактов: старинных партитур. Он вел обширную переписку, особенно интересовался Вивальди. Я насчитал

как минимум с десяток таких групп он даже вносил небольшой финансовый вклад в пару из них. Отслеживал аукционы. Это похоже на одержимость. Такое ощущение, что он лично потерял эти артефакты и ожесточенно пытался отыскать их следы. Странно, что мать ничего не знала.

– Она знала, что сын одержим. Помнишь, называла его придурком, говорила, что он интересовался только музыкой, а потом только пчелами. Простая женщина не вникала в суть, н понимала, чем он занимается. Но почему он бросил?

– Самую активную переписку он вел с двумя людьми. Из текста понятно, что они вместе занимались музыкой. Это Игнацио Фортунати и Виола Креспелли.

– Чтоооо???? Ктоооо? – Заревел Брандолини во всю мощь своих легких. – Как ты сказал?

– Игнацио Фортунати и Виола Креспелли.

В кабинет влетел встревоженный дежурный, за ним испуганный Паоло. Брандолини замахал свободной рукой, все, мол в порядке, идите отсюда.

– Что в их последних письмах?

– Последние датированы прошлым годом. Больше никакой переписки между ними нет. И больше Тонино Пантони ни в какие группы не через свой браузер не входил.

– Тогда он и занялся пчеловодством… бросил музыку, хотя был талантлив по всем отзывам. Интересно, что же случилось… Игнацио Фортунати мог бы нам рассказать, но кто поручится, что он не сочинит очередную историю.

– У меня сложилось впечатление, что эта троица что-то нашла. какой-то очень важный артефакт. Они постоянно ездили по архивам, переписывались с владельцами семейных коллекций. А дальше начинаются какие-то секреты, непонятные послания.

– Нужно допросить Игнацио и его сумасшедшую истощенную подружку. Может, хоть какая-то зацепка появится.

– Есть еще одно имя, Марко Феломин. Похоже, он тоже участвовал в поисках. Попробуем вычислить его по ip адресу отправленных сообщений.

– Давай-ка попробуем сэкономить время и спросим Антонию Пантони.

* * *

– Марколино, конечно! Мальчики так дружили! Хороший, воспитанный мальчик, не то, что этот… чокнутый убийца Игнацио. Но Марколино проучился в консерватории только год, потом вернулся к себе в Венецию.

– В Венецию?

– Да, он поступил в консерваторию в Матере, вы же знаете, что она входит в число лучших в Италии. Я так гордилась сыном! Они вместе делали успехи… и вдруг… придурок, что ни на есть придурок! Пчеловод, подумать только! Пчелы его и сгубили!

Карабинеры не стали говорить, что сгубила, по-видимому, как раз музыка. По крайней мере теперь они знали, где искать Марко Феломина.

* * *

Загорелый молодой человек с густыми черными волосами появился на экране компьютера в окошке видеоконференции.

– Вы Марко Феломин?

– Да, а что случилось? Меня пригласили на станцию карабинеров, сказали, что со мной хотят поговорить.

– Вы знаете о гибели Тонино Пантони?

– Тонино погиб? Это невозможно! Что случилось? – Парень казался действительно растерянным.

Брандолини кратко рассказал о смерти Антонио Пантони.

– Мы не поддерживали связь больше года. Ему все время было некогда, так все и сошло на нет, даже с днем рождения друг друга не поздравляли. Пчеловод… подумать только. Как он мог бросить музыку!

– Похоже, что-то произошло. Вы не знаете, что они с друзьями искали? Тонино входил в группы по поиску музыкальных артефактов, они втроем с другом детства и еще одной девушкой развили бурную деятельность.

– Игнацио и Виола? Они познакомились через Игнацио, я почти не общался с