– Конечно. Это твой дом, Хлоя.

Ричард снова сжимает мою руку – на этот раз нежнее.

– И можешь остаться, пока Ричард в отъезде. В конце концов, это всего на пару дней.

Неправильная фраза. Я поняла это сразу, как только слова слетели с моего языка.

– Но, конечно, потом тоже оставайся сколько хочешь. Это такой же твой дом, как и наш.

Она выпрямляется на стуле.

– Хорошо. Пожалуй, так я и сделаю.

Этим вечером я снова скачиваю приложение с видео на смартфон. Думаю, не стоит объяснять, что Ричард снова пошел в гостевую спальню.

Не уверена, что видео до сих пор доступны для просмотра, но поскольку я не отменила подписку – мне это даже в голову не пришло, – предполагаю, что при входе в учетную запись все они должны быть на месте.

Так и есть.

Я снова их пересматриваю. Все. Должно быть среди них одно, которое можно будет показать Ричарду и доказать, что Хлоя не такая невинная, как кажется. Я должна отыскать достоверное свидетельство, прежде чем она продемонстрирует ему поддельное фото. Не знаю наверняка, сделает ли она это, но не вижу аргументов против. И даже если Ричард мне поверит – в чем я очень сомневаюсь, ведь это будет значить, что его драгоценная доченька лгунья, – он все равно уволит Саймона.

Лучше перестраховаться, чем потом жалеть.

Я все продолжаю смотреть, пока у меня не появляется ощущения песка в глазах, но ничего не нахожу – по крайней мере, ничего, что не видела раньше. Так что я открываю их еще раз. Потому что с этой девчонкой что-то неладно, и я должна понять что. Неважно, сколько времени на это уйдет.

Два часа пятьдесят пять минут. Вот сколько у меня ушло времени, прежде чем я заметила нечто, что заставило меня подскочить в кровати.

На записи темно, поздний вечер. Эви спит в детской. Мы, должно быть, внизу. В какой-то момент я вижу движение. Маленький ночник Эви выключен, но если прищуриться, у дальней стены можно увидеть тень.

Хлоя. Она, скрючившись, сидит в углу комнаты. А буквально через секунду после того, как тень выскальзывает за дверь, Эви начинает плакать.

Я выпрямляюсь в постели, зажав руками рот. В детскую входит Ричард. Он включает ночник, берет Эви на руки и успокаивает ее, а потом начинает копошиться с нагревателем для бутылочек.

После этого ничего не происходит. Только я через два часа захожу в детскую и забираю Эви, чтобы отнести в нашу комнату. Но я не пропускаю ни минуты из записанного позже и смотрю видео с замирающим сердцем. Потому что представления не имею, что Хлоя могла делать там, притаившись в темноте.

Но теперь я по-настоящему напугана.

Глава 30

Хлоя сегодня встала рано. Необычно. Особенно для субботы. Я наверху, в детской, стою у окна с Эви на руках и попиваю кофе. Ричард и Хлоя вместе в саду. Они стоят спиной ко мне. Ричард прикрывает глаза от солнца и оглядывается. Когда он смотрит в мою сторону, я чувствую такой шок, что невольно отступаю на шаг назад. Сердце колотится в груди.

У него в руках – ружье для стрельбы по мишеням. Сейчас оно раскрыто и спокойно свисает со сгиба его локтя, но это неважно. Ненавижу эту штуку.

Я кладу Эви в кроватку и выбегаю наружу.

– Что вы делаете?

Теперь ружье держит Хлоя. Оно закрыто. И направлено на меня.

– Милая. Пожалуйста, – ласково говорит Ричард и опускает рукой ствол.

– Я просто шутила.

– Понимаю, но это не смешно.

– Ты учишь Хлою стрелять? – спрашиваю я, уперев руки в бока.

– Пожалуйста, не надо так остро реагировать, Джоанн. Оно не заряжено.

– Остро реагировать?!

Отлично. Моя падчерица – чокнутая, и отец учит ее стрелять. А я при этом остро реагирую.

– Мы с Хлоей поедем стрелять, когда я вернусь из Амстердама. Я решил научить ее обращаться с ружьем.

– В Эскот? – выдаю я первое, что приходит на ум, как будто мне есть до этого дело.

– В этот раз нет. Мы едем в Бруквуд. – Он ласково сжимает ее плечо.

– Что же, замечательно, – нервно отвечаю я, пока Хлоя направляет оружие куда попало – в небо, на собаку, на меня. Каждый раз, меняя цель, она тихо делает «пуф!».

Ричард забирает у Хлои ружье, раскрывает его и снова вешает на сгиб локтя, другой рукой приобнимая дочь.

– Можешь, пожалуйста, его убрать? Желательно под замок.

Хлоя кидает на меня такой взгляд, будто я Гринч, укравший Рождество.

– Оно всегда под замком, Джоанн, – сухо отзывается Ричард. И это правда. Оно хранится в запертом ящике у него в кабинете, а тот большую часть времени закрыт на ключ.

– Ну, сейчас нет, – огрызаюсь я.

– Это было обязательно? Показывать Хлое ружье? – спрашиваю я, когда Ричард возвращается в дом.

– Я не понимаю, почему ты всегда так психуешь, Джо. Правда. Я же сказал, что оно не заряжено. Почему ты так себя ведешь?

– Может быть, потому что недавно ночью Хлоя пряталась в детской? – вырывается у меня.

Он несколько раз моргает.

– Пряталась?

– Я видела ее.

Он прикрывает глаза.

– Джоанн. Пожалуйста.

– Я говорю тебе правду.

– Ты делаешь это, потому что я выкроил минутку для Хлои? Потому что мы проводим время вдвоем, как отец и дочь? В этом дело?

Прежде чем я успеваю ответить, он выходит на улицу.

Я снова укладываю Эви в кроватку, хватаю видеоняню и на цыпочках прокрадываюсь в свой кабинет. Вот до чего дошло: я на цыпочках хожу по собственному дому, чтобы Хлоя не знала, где я. Неужели она правда уедет после следующих выходных? Господи, это было бы чудесно. Больше всего на свете мне хочется остаться втроем с Эви и Ричардом. И я больше ни разу в жизни не пожалуюсь на одиночество. Никогда. Но говорит ли Хлоя правду? Это значило бы, что она отказалась от плана разлучить нас, или заставить меня уйти из дома, или что она там задумала. И почему-то мне очень сложно в это поверить.

Я ей не доверяю. Я была готова усомниться в ее виновности, предположить, что с учетом ее трагического детства неудивительна некоторая… эксцентричность. Готова была наводить мосты. Но что, если она сама имеет какое-то отношение к своему трагическому детству? Что, если… Господи. Мне невыносимо даже думать об этом, но в то же время обстоятельства обязывают.

Если Хлоя так ревновала к младшей сестре, как говорила Ричарду Диана, то возможно ли, что она имеет отношение к ее смерти?

Я закрываю за собой дверь и включаю компьютер. Возвращаюсь к онлайн-статьям из газет Эссекса. Обе истории написаны одним журналистом, Джимом Престоном. Я набираю его имя в поиске и нахожу еще несколько статей его авторства – все в той же местной газете. Видимо, он работал в отделе криминальных новостей, потому что только об этом и писал. И еще об автокатастрофах со смертельным исходом. Последняя история под его именем датируется 15 апреля 2014 года. А потом – ничего.

Я откидываюсь на стуле и барабаню пальцами по подбородку. Вот бы мне поговорить с Джимом Престоном и выяснить, знает ли он что-нибудь про Хлою. Про какие-нибудь необычные предположения по поводу смерти Дианы? Слухи про причастность Хлои?

На сайте газеты я кликаю на ссылку «Связаться с нами», ожидая увидеть страничку в соцсетях или какую-нибудь форму для заполнения, но, к своему удивлению, нахожу список телефонов разных отделов – продаж, рекламы и даже жалоб.

Я пытаюсь дозвониться Джеффу Стаббу, контент-редактору, потому что в продажах вряд ли поймут, о чем я. Допускаю, что придется ждать до понедельника. Но потом я замечаю, что это все мобильные телефоны. Похоже, все теперь работают удаленно.

– Кто? – переспрашивает Джефф Стаббс.

Кажется, он совсем не возмущен, что я звоню ему в субботу, скорее слегка удивлен. Я повторяю свой вопрос. Придумываю небольшую безобидную историю о том, что у меня есть интересный материал, но я готова доверить его только Джиму Престону, потому что работала с ним раньше. Это криминальная история, объясняю я. Тру крайм. Очень мрачный. Джефф Стаббс по-прежнему не понимает, о чем я. Я напоминаю о статье «Женщина из Эссекса погибла после падения с балкона». Слышу, как он печатает.

– А, да, вот он. Джим Престон. Я так понимаю, он вышел на пенсию и больше не пишет.

– О, – я чувствую укол разочарования. Если он вышел на пенсию в 2014-м, то жив ли вообще? – У вас