– Я не понимаю, почему ты ополчилась против Хлои. Не думал, что ты из таких женщин. Правда не думал.

– Из каких женщин?

– Которые не могут смириться, что мужчина может быть близок со своей дочерью от предыдущего брака. Все, что я в последнее время от тебя слышу, – это жалобы. Хлоя всегда так мила с тобой. Все время стремится помочь. Я не знаю, почему ты так уперлась по поводу нее.

– Ричард. Мне неприятно снова тебе это говорить, но мне кажется, что ты не очень хорошо ее знаешь.

Он со звоном роняет вилку.

– Не смей так со мной разговаривать.

– Она мелкая подлая дрянь. Она совершенно на тебе помешана. И ненавидит всех, кто встает между тобой и ею.

– Никто не может встать между мной и Хлоей.

– Но она думает, что может. И в потенциальный список включаюсь я и включается Эви. И чем быстрее она покинет этот дом, тем лучше.

В этот момент Хлоя прибегает обратно в комнату, радостно скача, как девчонка. Она наклоняется и целует Эви в щеку, и та улыбается от удовольствия.

– Десять ребят лежало в кроватке, один сказал: «Повертись, повертись», – весело поет Хлоя, сунув руки между бедер и глядя только на Эви.

Эви заливисто хихикает. Отлично. Еще одно оскароносное выступление. И это работает. Ричард глядит на них с восторгом, его глаза увлажняются от избытка чувств. Я представляю, как он, наверное, пел эту песенку Хлое, как сейчас та поет Эви.

– Они повертелись, один упал! – поет Хлоя, в завершение чмокая Эви в лоб, а потом перескакивает на стул рядом с Ричардом. Он отеческим жестом обнимает ее за плечи, будто защищает от меня, и смотрит так, словно я инкарнация дьявола.

– В общем… Я тут думала, что буду делать дальше, – говорит Хлоя.

– В каком смысле, милая? – спрашивает Ричард.

– Да, в каком смысле, милая? – повторяю я.

Она косится на меня с едва заметной полуулыбкой. У меня от нее мурашки бегут по коже.

– Просто мне тут жутко скучно.

Ричард цокает языком.

– Мне так жаль, дорогая. Но я понимаю, что здесь тебе развлечься особо нечем.

– Вот именно. И поэтому я подумываю уехать.

Ричард с ужасом смотрит на меня, как будто это я виновата. Пытаюсь не показывать своей радости, хотя сердце у меня в груди поет. На самом деле мне требуется вся сила воли, чтобы не запрыгать от счастья.

– Милая! Но почему? – восклицает он. – Это твой дом! Ты не чувствуешь себя здесь комфортно?

– Ну… – она задумчиво гоняет еду по тарелке.

– Но почему так быстро? – настаивает он.

– Ричард, – вмешиваюсь я. – Пусть уезжает, если хочет. Если Хлое скучно, то ей лучше вернуться к своим друзьям. Так будто честно по отношению к ней.

Он, нахмурившись, поворачивается ко мне.

– А как ты справишься?

Я улыбаюсь в ответ.

– Как и раньше, дорогой.

– Но что с твоей работой?

– О, я не думаю, что это будет проблемой, – комментирует Хлоя. – Правда, Джоанн?

Чувствую, как заливаюсь краской. По ее улыбочке я понимаю, что она уже знает про мой уход. Наверное, подслушивала, когда я разговаривала по телефону.

– Что случилось? – спрашивает Ричард.

Я замечаю, как Эви выгибается на своем стульчике, пытаясь дотянуться до отца, но он игнорирует ее, что совершенно не похоже на Ричарда. Эви начинает злиться и швыряет своего игрушечного слоника на пол. Я поднимаю его, сдуваю пылинки, потрясаю им в воздухе и отдаю обратно. Она снова выбрасывает его. Ричарду настолько мастерски удается не обращать на нее внимания, что Эви как будто просто нет в комнате. Готова поспорить, это только из-за присутствия Хлои. Я заметила, что он старается уделять не слишком много внимания Эви, когда она рядом. Во всяком случае, он делает так теперь, потому что раньше вел себя иначе. И это подсказывает мне, что он что-то заметил. Я вспоминаю, как Хлоя глядела на Эви, когда Ричард кормил ее, – как будто ненавидит. Предполагаю, что Ричард тоже увидел этот взгляд.

– Что случилось с твоей работой? – снова спрашивает Ричард.

Я сажусь на место.

– К сожалению, у них оказалось не так много работы, как предполагалось. – Говоря это, я смотрю прямо на Хлою в ожидании, что она начнет спорить.

– Очень жаль, – говорит Ричард. – Но, возможно, это к лучшему.

– У тебя появится больше времени на переоборудование кухни, – с улыбкой говорит Хлоя. – В общем, если я вам больше не нужна, я могу спокойно вернуться в Лондон.

– Думаю, это абсолютно правильное решение, – говорю я, но чувствую, что Ричард подготовил возражение.

– Но я уезжаю на следующей неделе в среду. Ты останешься до этого времени? Вернусь в пятницу вечером.

Хлоя поднимает на него глаза.

– Ты уезжаешь? Куда?

– В Амстердам, на саммит по венчурным капиталам.

– Я справлюсь, Ричард, – говорю я сквозь стиснутые зубы.

– Наверное, я могу подождать, пока папа вернется! – щебечет Хлоя.

– Спасибо, не стоит. Я привыкла быть одна с Эви.

– Думаю, лучше, если я останусь.

– Ты создашь мне только больше хлопот. Правда. Езжай.

– Думаю, мне стоит остаться. А ты как считаешь, папуль?

Ричард гордо улыбается, глядя на свою дочь.

– Знаешь что? Когда вернусь из поездки, возьму несколько дней на работе, чтобы провести время вместе и как следует пообщаться. Только ты и я. Я уже давно должен был это сделать.

– Все в порядке, папуль. Тебе нужно работать, чтобы платить за всю эту красоту, – она окидывает взглядом кухню. – И тебе нужно поддерживать Джоанну.

Я уже так устала от этих игр, что лишь слегка поднимаю руку.

– Вообще-то Джоанн.

Она поворачивается к Ричарду.

– Я так и сказала!

Ричард слегка похлопывает ее по плечу.

– А еще, – решаю продолжить я, – я никогда не просила у твоего отца денег. Твой отец купил этот дом, это правда…

– И все, что в нем, – упрямо добавляет она.

– Хлоя, пожалуйста, – тихо журит ее Ричард.

– И все, что в нем, да, но это было его решение. – Это не в полной мере правда, но у меня сейчас нет желания вдаваться в подробности. – Я могу сама о себе позаботиться, – холодно подытоживаю я.

Хлоя удивленно наклоняет голову.

– Правда? Как?

Я встряхиваю волосами.

– Во-первых, я сама покупаю себе одежду.

Она косится на меня и окидывает взглядом с ног до головы.

– Это уж точно, – бормочет она.

– И, может быть, ты этого не знаешь, Хлоя, но у меня есть собственные деньги.

– Ну прости, я думала, ты агент по недвижимости, а не богатая наследница. Круто!

Ричард что, сейчас хохотнул? Но тут он неожиданно поворачивается ко мне с очень серьезным видом и сдвигает брови.

– Это правда. У Джоанн есть своя небольшая заначка.

– Интересно, – говорит Хлоя. – И откуда же она у тебя взялась? У тебя был другой богатый муж до папы? – Она подается вперед, вытаращив глаза. – Ты убила его ради денег?

– Хлоя, пожалуйста, – произносит Ричард.

– Я просто шучу, папуль.

– Знаю. Но все же.

Я смотрю Хлое прямо в глаза.

– Меня не интересуют деньги твоего отца. Я здесь потому, что люблю его. Можешь в это не верить, но это больше говорит о тебе, чем обо мне.

Повисает бесконечно долгая тишина. Первой ее нарушает Хлоя.

– В общем, если ты хочешь, чтобы я осталась, папуль, то буду рада побыть здесь до твоего возвращения.

Ричард целует ее в макушку.

– Спасибо.

Предпринимаю последнюю попытку.

– Правда, я бы прекрасно справилась сама. Я привыкла. Тебе совсем необязательно оставаться.

У Хлои начинает дрожать подбородок.

– Я ведь не могу сделать ничего хорошего, да? Я просто пытаюсь помочь, вот и все! – Ее глаза внезапно наполняются влагой, как будто кто-то включил невидимый кран. Она проводит по щеке кончиками пальцев. – Я не знаю, как еще понравиться тебе, Джоанн. Правда не знаю. – Она поворачивается к Ричарду, ее нижняя губа трясется. – Что я делаю не так, папуль?

Мне кажется, я сейчас закричу. Ричард берет меня за руку и так крепко ее сжимает, что белеют костяшки.

– Конечно же, ты все делаешь так, милая. Джоанн будет рада остаться с тобой, пока меня нет. Правда, Джоанн?

Он не отпускает меня. Эту битву я не выиграю. Он хочет верить каждому слову, которое вылетает изо рта его драгоценной доченьки, и я не могу ни сказать, ни сделать ничего, что убедило бы его в обратном.

– И это твой дом так же, как наш. Верно,