— Что, такие, так сказать, затёсанные под ритуалы, и правда ценны?

— Егор, среди многомиллионной армии мистиков, лишь единицы истинно зрячие. Остальные нужны для шоу, то есть для обретения материальных благ. Потому что делать золото из камней энергетически очень затратное дело, а вот найти несколько десятков богатых извращенцев, убедить, что они избранные, и потом показать им что-то по-настоящему стоящее, а ритуальное убийство это зрелищно, гораздо проще и несёт немалые деньги, — сухо сказала Стефани. — И после таких вот представлений, зрители, тире участники, ощущают на некоторое время прилив сил, их бизнес, получив допинг в виде «просветлённого» владельца, идёт лучше, у кого-то даже здоровье ползёт на поправку, и они готовы платить.

— Зачем всё это? — пробормотала Унге.

— Это просто бизнес, — ответила Стеф. — Всё что продаётся — бизнес. А всё что развивается внутри сознания одного человека сакрально. Знания за деньги не продаются, за деньги продаётся шоу. И вот здесь появляются козыри у нас.

— Какие? — нахмурился Малинин.

— В таких делах очень плодотворно работает союз мистиков, которые хотят денег, но не хотят пачкать руки, и преступного элемента, который открыт к новым схемам в рамках приумножения криминального капитала.

— То есть ты думаешь, мы на этом острове спугнули как раз преступный элемент, который перевозил этих девушек? — спросил Малинин.

— Вполне себе живая версия.

— А зачем какие-то тайные перемещения, если девушки, как здесь говорилось, переродились? — Унге глянула на Данилу, молча изучающего информацию на компьютере.

— Потому что любое сомнамбулическое состояние требует особых условий, иначе картонный домик может сломаться и на выходе будет не послушный раб, а пациент психиатрической клиники, а это как минимум потеря денег и сложности с выполнением заказов.

— То есть сейчас мы им конкретно на хвост наступили, — утвердительно сказал Малинин.

— Скорее всего, — выдохнула Стеф.

* * *

Когда Лашников с Варей немного отъехали от поликлиники и машину уже не было видно, Варя затормозила, повернулась к Игорю и проговорила:

— Прости меня.

— Что? — не сразу понял Лашников.

— Прости меня. Я как-то вдруг прозрела и поняла, сколько всего натворила, а главное, как я обращалась с тобой, — она помолчала. — У нас есть шанс, как-то спасти всё что было?

— Нет, — прошептал Лашников, смотря широко раскрытыми глазами куда-то за плечо Вари. — Варя, жми на газ! — заорал он.

Но последнее, что увидела Варвара, когда повернулась в ту сторону, куда смотрел Игорь, было огромное чудовище, метнувшееся в сторону машины. Оно сломало тонкую перегородку оконного стекла, обдало смрадом дыхания закричавшую девушку и после этого Варя уже ничего не видела и не слышала.

Глава 8

Едва утро расцвело долгожданным солнцем, как повторилась картина всех последних дней: словно боясь порадовать землю теплом, налетел ветер, замарал всё серым цветом дождевых туч, и снова понеслась заунывная мелодия дождя. Лес недовольно шумел, побеспокоенное вороньё взлетало с недовольным карканьем, снова пряталось под уютные лапы елей и замолкало, колкая крупка дождя падала на поддёрнутые лёгким налётом близкой осени листья, падала, кружилась и оседала на бледном лице лежащей на земле девушки.

— Натаха, ну какие грибы сейчас, уже который день льёт как из ведра. Мы уж все места обошли.

— Ты хочешь, чтобы я тебе сказала, куды я твою заначку стеклянную перепрятала?

— Хочу, — проскулил дед.

— Тогда молча иди. Не срывай мне нервы с утра.

Женщина двинулась вперёд, но через секунду остановилась, напряжённо всматриваясь в паутину переплетённых ветвей.

— Чё ты?

— Лежит, что ли, кто? — спросила она, раздвигая ветки палкой.

— Баба, — отозвался дед и двинулся по направлению к поляне.

Девушка лежала на земле, широко раскинув руки, одежда её насквозь промокла, рыжие волосы смешались с налетевшими листьями, кусочками земли и мха и создавалось впечатление, что её откуда-то притащили и бросили здесь, вдали от троп грибников и жилых деревень.

— Мёртвая, что ли? — старик присел на корточки и пальцем потыкал в ногу девушки.

— Черти тебе чтоб на язык сели, старый ты хрыч. Погоди, вон дыхалка вроде поманеньку бьётся, — резко отбросила его жена.

— Может пуговку расстегнуть, чтоб легче дышать было.

— Ага, чтоб ты на сиськи её тырился? Давай, косоногий, беги до деревни, веди фельдшера, он в отпуску́ как раз, и звони участковому, тот вроде вчерась трезвый был, так что встал уже, — хмуро скомандовала старуха. — Всё равно толку от тебя не будет, чтоб ты провалился.

— Гляди, Натаха, допросисся, — крякнул старик. — Я ж до деревни буду пёхать почти час, потом обратно, может попробуем её разбудить. А чё у её ботинок один?

— Мода, наверное, такая. Притырок, она спит, по-твоему? Прилегла здесь отдохнуть? В обмороке она, нельзя трогать. Иди, я говорю, не спорь, дубина бесполезная, болотами иди, ты тропы знаешь, так что двадцать минут тебе до дома, — зло рявкнула старуха и, толкнув деда в плечо, достала пластиковую бутылку с водой.

Старик нехотя поднялся, вздохнул и вразвалочку пошёл в обратную сторону, периодически оглядываясь и вздыхая.

* * *

Малинин с Данилой уже третий час кружили возле машины, на которой в ночи уехали Лашников и Варвара. Забеспокоившись, что ребята долго не возвращаются и не отвечают на телефон, Егор с Данилой решили поехать следом и, немного отъехав, увидели страшную картину. Автомобиль был пуст, окно со стороны водителя разбито, рядом Мечину и Игоря найти не удалось, на траве валялись лишь их телефоны и один из ботинок Варвары.

— Да, Иван Гаврилович, — Малинин отозвался на телефонный звонок. — Понял. Едем. Кинь геоточку, — нажав на отбой, Егор взглянул на Данилу и проговорил. — Варю нашли где-то в пределах Никольска в лесу.

— А Лашников?

— Про него ничего не сказали, — на бегу проговорил Егор. — Поехали на твоей, быстрее будет. Я сейчас точно не водитель.

— Остальные? — коротко спросил Данила, кивая на здание поликлиники, когда они уже были возле машины.

— Здесь пусть сидят под охраной. Я не хочу это стадо баранов потом по всей области собирать. И так дел, не разобрать, пусть работают, — рявкнул Малинин и отдал команду двум бойцам, дежурившим у входа. — Передать всей охране, чтобы из здания никто не выходил и не входил без моего личного разрешения.

Мужчина в камуфляже кивнул, буркнул в рацию распоряжение и, перетащив стул, на котором сидел вплотную к двери, положил автомат на колени.

— Не волнуйтесь, Егор Николаевич, у меня не проползут, — с суровым выражением на лице проговорил боец.