Были ли разбирательства по поводу пропажи ключа, она так и не узнала, но младших девочек в этом никто обвинить не додумался. Замок менять не стали. Сделали новый ключ, а старый остался у Зины.

И с этого самого дня жизнь ее переменилась окончательно и бесповоротно. В любую свободную минуту она прокрадывалась в библиотеку и забиралась в счастливо обретенный дом, где можно было думать о чем угодно, без боязни быть обнаруженной. Несколько раз, правда, в библиотеку заходили, но и тут Зина довольно быстро приспособилась. Подложив под голову ладони, она сворачивалась клубочком и лежала, не шевелясь. Иной раз засыпала и, проснувшись в тишине, вновь продолжала свою скрытую ото всех жизнь.

Воспитанницы ни разу не хватились. Она всегда была незаметной. Слишком тиха и бессловесна, ничем не примечательна, как серая мышь. Наверное, поэтому ее долгого отсутствия не замечали даже подруги. Иногда спрашивали равнодушно, но Зина научилась отнекиваться, и довольно ловко. Спросили раз, другой, а потом привыкли к ее частым отлучкам. Или всем казалось, что она где-то рядом, просто, по обыкновению, молчит.

Примерно через год Зине стало скучно сидеть под столом просто так, и она решила найти себе занятие. Стол примыкал к большому книжному шкафу, и, просунув руку, можно было дотянуться до дверцы. Однажды, осмелев, Зина таким способом вытянула из шкафа книжку и стала листать. Книга была толстая и пыльная. С трудом сложив буквы в слова, девочка обнаружила, что ей достался учебник по математике, и хотя с цифрами она дружила ничуть не лучше, чем со словами, принялась рассматривать страницу за страницей. Просто так, для развлечения. За математикой последовал сборник философских трудов членов Академии наук «Римские вопросы» автора со странной фамилией Плутарх и труд какого-то Аристотеля с чудным названием «Органон». Книги были скучными и совсем без картинок, но однажды ей наконец повезло. Зина смогла дотянуться до полки, где стояли книги с красивыми корешками, на которые она засматривалась, но взять долго не решалась. Осторожно вытащив книгу, она нырнула в домик. Обложка потрясла ее воображение. На ней было изображено волнуемое ветром море, по которому плыл корабль. Паруса раздувались, волны били в корму, а на палубе, взявшись за руки, стояли прекрасные обликом юноша и девушка. У девушки были длинные светлые волосы и огромные голубые глаза. Взгляд юноши был направлен на нее и горел таким необыкновенным чувством, что Зина задохнулась от волнения. Тогда она не знала слова «страсть», но ей казалось, что, глядя на этих двоих, она начинает испытывать похожее чувство. Это же ее отец и мать! Моряк и его суженая! Не хватает только ее самой, их любимой, но потерянной дочери.

Увиденная картина стояла перед ее взором целый день. Она была так впечатлена, что впервые за долгие месяцы попала под наказание. Повезло, что в тот день Аграфена была не столь взбешенной, как обычно, поэтому порола ее едва ли вполсилы. Молча стерпев боль, Зина немного полежала на кровати, и, выждав, когда рядом никого не окажется, снова нырнула в мир своих грез. Ей ужасно захотелось узнать, о чем говорится в книге, но оказалось, что она написана на незнакомом языке. Тогда девочка не знала, на каком именно, но желание проникнуть в тайну творения было столь велико, что Зина снова и снова вглядывалась в строки, запоминая их написание. За год она выучила книгу настолько, что могла переписать по памяти. Не понимая ни слова, девочка погрузилась в волшебный мир, в котором жили любовь и радость.

Наверное, она так никогда бы и не узнала, о чем книга, но однажды в приюте появилась новая учительница – Эдит Карловна.

В тот день Зина, как обычно, сидела под столом, наслаждаясь тишиной и покоем, держа в руках ту самую книгу. По обыкновению, она мечтала, закрыв глаза, и улетела так далеко, что не услышала шагов вошедшего в библиотеку человека. В эту минуту девочка как раз представляла себе, как сошедшие с корабля родители, не расцепляя рук, отправляются на ее поиски, и тут под скатерть просунулась тонкая рука в кружевных манжетах и вцепилась в книгу.

Вздрогнув, девочка машинально потянула книгу на себя, но силы были неравны, и в результате ее вместе с драгоценностью вытащили наружу. Зина зажмурилась от страха, но неожиданно услышала мелодичный с серебряными переливами смех и опасливо открыла глаза. Прямо перед собой она увидела лицо с милыми ямочками и кудряшками по бокам.

– Ты что тут делаешь? – спросила незнакомка, продолжая смеяться.

– Живу, – не подумав, ответила Зина, и лицо женщины сразу стало серьезным.

– Прячешься, значит. Понимаю. Я никому не скажу, что обнаружила твое убежище, а ты расскажешь, что у тебя за книга, договорились?

Сама не своя от смущения, Зина молча кивнула.

– Так что ты читаешь? Ого! Да это поэма лорда Байрона «Чайльд Гарольд»! Откуда она в этой юдоли скорби? Перевод на французский. Ты читаешь по-французски?

Зина помотала головой.

– Чем же тебе нравится эта книга?

– Картинкой, – вымолвила девочка, заливаясь краской.

Незнакомка посмотрела на обложку и вдруг сказала:

– Ты представляешь, что это твои родители, да?

Потрясенная проницательностью женщины, Зина неожиданно для себя призналась:

– Я не знала, что это французский, но я умею писать на нем.

– Писать, не зная языка? Неужели такое возможно? – воскликнула незнакомка и, поднявшись, указала на стул.

– Садись сюда. Вот тебе карандаш и бумага. Покажи, что умеешь.

К тому времени Зина довольно бойко управлялась даже с перьевой ручкой, что получалось не у всех девочек, но карандаш ей нравился больше. Присев на краешек стула, она пододвинула листок и принялась писать выученные строки. На чужом языке получалось не так быстро, как на родном, но ее никто не торопил и не останавливал, поэтому девочка продолжала наносить на бумагу незнакомые слова.

Лист закончился, а слов оставалось еще очень много. Зина вопросительно взглянула на незнакомку. Та сидела с округлившимися глазами.

– Ты знаешь, что без единой ошибки написала начало второй песни «Чайльд Гарольда»?

– Нет.

– Боже! Я просто слов не нахожу от изумления! – всплеснула руками женщина и вдруг спросила:

– Как тебя зовут?