не больше, чем я похож на Эллиота или Хэдли. И все-таки общение с Марреем оставило неизгладимый отпечаток. По сути, единственным важным вопросом, который задал вчера Маррей, был вопрос о книгах: что нравилось читать маленькому Джону Фарнли, а что нет. Посмотрите на него! – Он показал на Гора. – Вы же сами видели, как загорелись его глаза, едва он заговорил о любимых книгах! «Граф Монте-Кристо», «Монастырь и любовь»… Да-да, мне рассказали. А как он говорил о книгах, которые ненавидел!.. Иначе и быть не может, когда перед тобой человек, которому ты много лет назад открыл душу. Обманщик бы так не посмел! Факты в данном случае пустяк. Их несложно заучить. Важен внутренний мир. Маррей, ну право же, бросьте ломать комедию! Будет уже изображать из себя невозмутимого сыщика! Все это очень мило, но, пожалуй, хватит.
По лбу Маррея пошли красные пятна. Он смотрел хмуро и как будто слегка пристыженно. Мысли его где-то блуждали, но ум был, как всегда, цепок.
– Нет, – возразил он. – Факты не пустяк.
– Говорю же вам, – закипятился доктор Фелл, – факты всего лишь… – Он осекся. – Гм… ладно. Возможно, не совсем пустяк. Но я же не ошибся?
– Он не вспомнил «Красную книгу из Эппина». Написал, что такой книги не существует.
– Но ведь она была знакома ему только в виде рукописи. А впрочем, я не собираюсь выступать в роли его защитника. Моя задача лишь установить истину. Повторю свой вопрос: я не ошибся?
– Да идите вы к черту, Фелл, портите парню все удовольствие, – отозвался Маррей уже другим голосом. Он посмотрел на Гора. – Да, это и есть настоящий Джонни Фарнли. Здравствуй, Джонни. Рад встрече.
– И я рад, – произнес Гор, и впервые за все время лицо его просветлело.
Все замолчали, но в воздухе ощущалась какая-то вибрация: размытая картинка обретала четкость, сместившиеся понятия вставали на свои места. Гор и Маррей рассеянно, с веселым смущением смотрели в пол. Тишину прервал густой голос Уилкина, прозвучавший строго и требовательно.
– Вы готовы все это доказать, сэр? – коротко спросил он.
– Не зря же я взял отпуск, – съязвил Маррей. Он нащупал туго набитый внутренний карман и снова принял серьезный вид. – Итак, пожалуйста. Вот подлинный дактилограф с отпечатком и подписью юного Джона Ньюнэма Фарнли – тут же и дата. На случай, если у кого-нибудь возникнут сомнения, что я действительно привез с собой оригинал, сообщаю, что у себя в Гамильтоне я его сфотографировал, а снимки передал на хранение тамошнему комиссару полиции. Далее, мы имеем два письма, которые Джон Фарнли написал мне в девятьсот одиннадцатом году. Их можно использовать для сличения подписи. Ну и наконец, свежий отпечаток, снятый вчера вечером, и мой анализ совпадающих элементов кожного узора…
– Прекрасно. Просто замечательно, – сказал Уилкин.
Тут Пейдж посмотрел на Барроуза и поразился его страшной бледности. Он и не думал, что теперь, когда напряжение последних суток стало спадать, у некоторых не выдержат нервы. Это стало ему ясно, когда он огляделся по сторонам и увидел в комнате… Молли Фарнли.
Она вошла незамеченной и, должно быть, все слышала; за спиной у нее стояла Мэдлин. Мужчины повскакивали с мест, неловко заскрипев креслами.
– Все говорят, вы честный человек, – обратилась к Маррею леди Фарнли. – Скажите мне: это правда?
– Мадам, мне очень жаль, – с поклоном ответил Маррей.
– Он был обманщиком?
– Обманщиком, не способным обмануть никого, кто хорошо знал Джона Фарнли.
– А теперь, – вкрадчиво сказал Уилкин, – нам с мистером Барроузом, пожалуй, не помешало бы побеседовать… разумеется, без ущерба для любых законных прав на…
– Минуточку! – таким же подчеркнуто учтивым тоном прервал его Барроуз. – Ситуация крайне необычная; к тому же я еще не ознакомился с доказательствами. Мне позволят изучить эти документы? Благодарю. И вот еще что. Леди Фарнли, мне хотелось бы поговорить с вами с глазу на глаз.
В глазах Молли застыло напряженное, озадаченное выражение.
– Да, так будет лучше всего, – согласилась она. – Мэдлин кое-что мне рассказала.
Мэдлин слегка обняла ее за плечи, желая приободрить, но Молли ожесточенно сбросила ее руку. Все ее существо пылало гневом и словно распространяло вокруг себя мрачные флюиды, контрастируя с тихой красотой Мэдлин. В следующую минуту Молли скрылась за дверью. За ней, скрипнув ботинками, последовал Барроуз.
– Боже, боже, – вздохнул Патрик Гор, – и как же теперь обстоит наше дело?
– Если вы согласитесь спокойно меня выслушать, сэр, – сухо проговорил Эллиот, – я вам скажу.
Было в его тоне что-то такое, отчего Гор и Уилкин как по команде повернули к нему головы.
– Во-первых, у нас имеется самозванец, который каким-то неведомым образом был убит у пруда. Кто это сделал и зачем, нам неизвестно. Во-вторых, имеется человек, который сначала украл поддельный дактилограф, – инспектор приподнял со стола серую книжечку, – а потом его вернул. Вероятно, понял, что это фальшивка. В-третьих, имеется служанка по имени Бетти, которая пропала сегодня в полдень, а в четыре часа дня ее, полуживую от страха, нашли в комнате над библиотекой. Кто или что ее испугало, мы не знаем. Как у нее в руке оказался дактилограф, нам тоже неизвестно. Кстати, а где сейчас доктор Кинг?
– Кажется, все еще с несчастной Бетти, – ответил Гор. – Но к чему вы ведете?
– Наконец, у нас имеются некоторые новые показания, – добавил Эллиот. Он немного помолчал и обратился к Гору: – Вы говорите, я заставляю вас по десятому разу повторять показания, которые вы дали вчера ночью. Так вот, насчет этих показаний, мистер Гор. В описании своих перемещений по саду были ли вы до конца честны? Не торопитесь с ответом, подумайте. Кое-кто опровергает вашу версию.
Пейдж давно гадал, когда же Эллиот решит задать этот вопрос.
– Опровергает? Кто опровергает? – резко спросил Гор, вынимая изо рта потухшую сигару.
– Не будем сейчас это обсуждать, если вы не против. Попрошу вас сказать: где вы находились в момент, когда услышали звук падения тела в воду?
Гор посмотрел на него с веселым изумлением:
– Ага, похоже, вы нашли нового свидетеля. Хорошо, я вам отвечу. Я наблюдал за этим вот достойным мужем. – Он показал на Маррея. – Следил за ним через окно. Сейчас мне вдруг пришло в голову, что скрывать этот факт больше не имеет смысла. И кто же меня видел?
– Сэр, вы понимаете, что если сказанное вами – правда, то это дает вам алиби?
– В том смысле, что снимает с меня подозрения? К сожалению, да.
– К сожалению? – недоуменно переспросил Эллиот.
– Неудачная шутка, инспектор. Простите.
– Могу я поинтересоваться, почему вы не сказали мне об этом сразу?
– Конечно. А заодно можете поинтересоваться, что́ именно я увидел через это окно.
– Что-то
