Его низкий чувственный голос вибрирует у меня под кожей, теплой патокой проникая в самые потаённые закоулки сознания. Я дрожу и плавлюсь, как оголённый провод, пропускающий через себя обжигающие потоки мужского возбуждения.

Сдаюсь в плен и беспомощно растворяюсь в его непоколебимой силе, чувствуя себя хрупким цветком, сорванным с куста жарким порывом раскаленного ветра и брошенным в самый эпицентр бушующей стихии. Перед глазами мельтешат белые точки, похожие на крошечных мотыльков, кружащихся в хаотичном безумном танце и умоляющих меня присоединиться к ним, расправить крылья и взлететь…

— Ты не понимаешь…, — выдыхаю я, упираясь ладонью в горячую твердую грудь, чувствуя гулкое биение его сердца, отдающееся сладкими спазмами внизу живота.

— Я понимаю больше, чем ты сама, — мягко обхватив мое запястье, он подносит его к своим губам и целует в центр ладони, тронув кончиком языка маленькую родинку на линии жизни. Я шумно выдыхаю, рефлекторно сжимая бедра, чтобы унять требовательную пульсацию между ног.

— Это и пугает, Саш. Когда ты рядом, я словно исчезаю, — громко сглотнув, я выдаю еще одно предельно честное признание. Не знаю, что на меня сегодня нашло. Видимо переписка с Алиной выбила давно заржавевшие клеммы, заставив взглянуть на привычные вещи с другой стороны.

— Что за чушь, Ева? — он хрипло смеется, убирая волосы от моего лица так осторожно, словно боится причинить мне боль. — Ты просто любишь меня. Вот и всё.

— А ты? — тихо спрашиваю я, глядя в расширенные черные зрачки, в которых так легко потеряться.

— Глупый вопрос. Конечно люблю, — уверенно отвечает он, но этот безупречно отлаженный ответ кажется заученным и лишённым настоящих эмоций. — С самого первого взгляда я понял, что ты особенная, — низким шепотом продолжает муж, запуская руку в мои волосы. Мягко массирует затылок, плавно спускаясь к линии шеи, чтобы очертить прячущиеся там тонкие линии бледных шрамов. — Моя. Для меня. Навсегда.

— Мне было семь, — скептически усмехаюсь я, пробежавшись кончиком языка по пересохшим губам.

Поймав взглядом это движение, Саша сближает наши лица и повторяет его, но уже своим языком, оставляя на моих губах стойкий привкус кофе и мяты.

— Какая разница, сколько тебе было лет? Свое видишь сразу, — он снова приглушённо смеется, опуская ладонь на мою грудь, вскользь задевая торчащий сквозь тонкую ткань сосок.

Я вздрагиваю, едва не застонав вслух. Понятия не имею, как он умудряется любой разговор превратить в безумно чувственную прелюдию, от которой я плавлюсь, как воск, и теряю связующую нить.

— Когда ты первый раз меня увидел, я босиком носилась по саду с твоим братом, играя в догонялки, лазала по деревьям и пачкала ваш бассейн, — чтобы хоть как-то отвлечься от неконтролируемого желания оседлать мужа здесь и сейчас, я пускаюсь в полузабытые воспоминания, но, честно говоря, это помогает мало.

— По-настоящему я увидел тебя не тогда, — качнув головой, Саша властным движением обхватывает меня за талию, перетаскивает мое безвольное тело на свои колени и усаживает лицом к себе.

— Нет? — растерянно моргаю я, напрягая память, сохранившую только обрывочные фрагменты тех далеких дней.

— Нет, — отвечает он, глядя на меня убийственно порочным взглядом.

— Тогда в комнате Ильи? — не сдаюсь я, но он снова отрицательно качает головой. — Там ты точно был и не спорь! Я еще спрятала что-то в руке, чтобы ты не заметил… — нахмурившись, я сбиваюсь, пытаясь поймать ускользающий образ.

— Хватит болтать, — хрипло бросает он, накрывая мои губы жестким поцелуем.

Его горячий язык бесцеремонно врывается в рот, алчно поглощая вибрирующий в горле стон. Сильные мужские ладони требовательно сжимают мои ягодицы, вдавливая в каменную эрекцию, и я окончательно теряю связь с реальностью.

Отчаянная нежность вперемешку с похотью горят в каждом нерве моего натянутого как струна тела, и никакие силы не способны остановить обрушившееся на нас безумие.

Нестерпимый жар между ног заставляет принимать и наслаждаться грубой мужской силой, открываться для него, отдавать без остатка все, что он попросит, не произнося ни слова… И в этом тоже есть свое ни с чем не сравнимое наслаждение — чувствовать себя слабым цветком, ловко подхваченным на ветру и властно сжатым в мужской ладони, где так упоительно тепло и спокойно…

Он бесконечно долго терзает мой рот, пока в легких не заканчивается воздух. Оторвавшись от его пряных соленых губ, я пытаюсь отдышаться, расфокусировано глядя в затуманенные страстью непроглядно черные глаза.

— Ты так смотришь, словно хочешь меня сожрать, — ухмыляется муж и, не дав мне ответить, снова целует, а я безропотно капитулирую, позволяя его умелому языку вести свои дикие игры.

Он не оставляет мне ни сомнений, ни наивных иллюзий, что я хоть что-то решаю в этот момент. И эта бескомпромиссная власть будоражит до дрожи, сводит с ума, затягивает мысли алой пеленой, возбуждая самые низменные инстинкты и одержимую потребность в его прикосновениях, запахе и тотальном контроле.

Утонув в своих ощущениях, я не замечаю, как мы перемещаемся в нашу спальню. Розоватый свет закатного солнца, проникающий через зазор между шторами, выхватывает из полумрака его искаженное желанием лицо и горящий неприкрытой похотью взгляд.

На мизерную долю секунды позволяю себе поверить, что на этот раз все будет иначе, но в глубине души понимаю — нет. Не будет.

Моему мужу нужно нечто другое… то, что я не могу и не способна ему дать, и утешаюсь тем, что это не мешает ему хотеть меня. И отчаянно боюсь того дня, когда не останется даже этого.

— Прекрати думать, Ева, — приглушенно рычит он, осторожно подталкивая меня к кровати.

Ослабевшие ноги подкашиваются, и я навзничь падаю на постель. Спина касается прохладного покрывала, приятно холодящего разгорячённую кожу. Сделав рывок вперёд, Александр нависает надо мной, блуждая по моему телу голодным взглядом. Короткое промедление, и его руки ныряют под майку, жадно сминают грудь, грубо выкручивая соски, а затем и вовсе стаскивают ее с меня, оголяя чувствительную кожу.

Покрывшись мурашками с головы до ног, я судорожно хватаю губами воздух и сдавлено вскрикиваю, когда он срывает с меня шорты, оставляя абсолютно беззащитной и невероятно возбужденной.

— Давай посмотрим, кто тут исчезает, — его хриплый шепот обжигает мой висок, заставляя меня зажмуриться от невыносимого желания.

Мужские ладони жадно блуждают по бёдрам и животу, разминая, надавливая, направляя… Я тихо выстанываю его имя и выгибаюсь навстречу, ловя знакомое ощущение полного, безусловного растворения… в нём. Только в нем. Всегда в нем.

Хочу