Он знал, что они отлично смотрятся вместе: красивые, умные, успешные – такими они были.

После рождения Дэшила жена вернулась в форму со скоростью скаковой лошади, хотя позже, когда их мир рухнул, стала уставшей и отекшей от лекарств и депрессии, и больше не стремилась к красоте и подтянутости.

И если она снова начала бегать, это внушало надежду. Еще какую.

В приподнятом настроении Итан вернулся на солнечную кухню и сам положил себе хлопья в тарелку. Насвистывая, заварил чай и пошел за стевией[1] – никакого сахара для Монклеров, они заботятся о здоровье.

И тут Итан увидел его. Маленький. Белый. В линейку. Листок, вырванный из блокнота на пружине. Саттон любила такие за гладкую и приятную бумагу.

И это… так не соответствовало атмосфере безупречной кухни. Прежде всего Саттон была патологической перфекционисткой. Она никогда бы не оставила что-то вот так валяться.

Вся его радость растворилась. Итан тут же все понял. Она не на пробежке.

Он взял записку.

Дорогой Итан!

Неприятно так с тобой поступать, но мне нужно некоторое время побыть без тебя. Я была несчастна, ты сам знаешь. Для тебя это не должно стать сюрпризом. Прости за то, что я такая трусиха. И за все остальное прости.

Не ищи меня.

С.

Она ушла.

В груди защемило, и тогда Итан понял – у него только что разбилось сердце. Он всегда считал это выражение дурацким, но теперь понял его смысл. Такое и правда бывает. И это происходило с ним. Его словно разрывало надвое, разрывало в клочья. Неудивительно, что таинство брака от этого предостерегает: «Что Бог сочетал, того человек да не разлучает».

А теперь Бог в наказание разрывал его на части, и поделом. Итан все это заслужил.

Он не расплакался. В нем не осталось слез.

Итан осторожно положил записку, словно бомбу, способную взорваться от легкого прикосновения. Затем пошел в спальню. Там вроде все оказалось на месте. Ее щетка для волос, косметичка, зубная щетка аккуратно лежали на мраморе. Чемодан стоял в шкафу.

Итан снова спустился в кабинет Саттон, который располагался в глубине дома. Проверил все еще раз.

Ее ноутбук на столе.

Мобильный телефон на зарядке.

Сумочка на полу рядом с креслом. Бумажник внутри. С фотографии на правах смотрело улыбающееся лицо настоящей фотомодели.

Итан вернулся на кухню, словно зомби. Открыл холодильник и достал молоко. Насыпал хлопья в тарелку. Положил стевию в чай. Сел за пустой стол и уставился на то место, где должна была сидеть жена.

Что теперь делать? Где она может быть? Итан перебирал возможные варианты, ее любимые места, отвергая одно за другим. Конечно, он ошибается. Наверняка она просто сбежала к кому-нибудь из друзей. Именно туда она и отправилась. Может, стоит дать ей немного времени, как она просила?

Она ушла без вещей, Итан. Вся жизнь Саттон заключена в ноутбуке и телефоне. Это ее офис, ее мир.

И тут что-то щелкнуло. Саттон еще не до конца преодолела депрессию. У нее по-прежнему бывали приступы меланхолии. Она могла совершить какую-нибудь глупость. Однажды она уже пыталась, после того как… О Господи… Ее слова. Возможно, она сама все сказала.

«Я трусиха. Прости. Не ищи меня».

Он швырнул тарелку с хлопьями в стену.

– Твою мать! Ах ты, эгоистичная, бессердечная сука!

Она ушла?

«Не ищи меня».

Последние слова Саттон, обращенные к нему.

И он не стал. По крайней мере, пока. Он сел и начал размышлять. А потом перерыл все ее вещи в поисках хоть какого-нибудь намека на ответ.

Ничего. Она как будто вышла в душ и перенеслась сквозь воду в другой мир.

Итан впал в глубокое, яростное отрицание. С ней все хорошо, твердил он себе. Ей просто надо передохнуть. И эти уговоры сработали. Мрачные мысли пропали. Но в глубине души он понимал, что Саттон никогда не поступила бы так эгоистично.

Он дал ей три часа на возвращение, три долгих и пронизывающе тихих часа, а потом, когда его начала снедать мысль, что Саттон попала в беду, сел за телефон. А как же иначе? Он же совсем не такая скотина, как многие считают. Таков удел успешных людей – остальные автоматом записывают его в говнюки, потому что он мужчина, не любит давать интервью, держит дистанцию, не выставляет себя напоказ в соцсетях и сосредоточен на работе. Хотя, может, они и правы.

Итан позвонил ее подругам, немногочисленным, но действительно близким.

Рейчел ее не видела и говорила резко, потому что уже опаздывала на работу. Нехарактерно для нее – она преподавала йогу и была самой спокойной и дружелюбной из всех подруг Саттон.

Эллен, заведующая библиотекой в университете Вандербильта, не отвечала на звонки, и он оставил безобидное сообщение: «Привет, перезвони».

Филли (на самом деле Филлис, но она терпеть не могла, когда ее так называли) ответила по стационарному телефону после первого гудка, несомненно, полагая, что это Саттон. Даже услышав голос Итана, она поприветствовала его бодро и радостно. Когда Итан спросил, не видела ли она Саттон, Филли искренне встревожилась, но заявила, что они не разговаривали несколько дней, потому что Саттон была очень занята. Он ничего не мог с собой поделать, ее тревога и желание помочь звучали настолько искренне, что он сразу же заподозрил – она что-то знает. Но когда он надавил, Филли заверила, что Саттон, вероятно, просто вышла на пробежку, и попросила перезвонить, когда та объявится, а затем отключилась с неубедительной отговоркой, что заплакал ребенок. В общем, Филли только разбередила рану.

Айви уехала из города по делам, иначе Итан позвонил бы ей первой. Девушка дружила с ними обоими. Она была самой близкой подругой Саттон, буквально частью их жизни. Причем уже три года. Итан взглянул на часы, немного поколебался и отправил сообщение. Как биржевой брокер, она всегда держала телефон под рукой. Она перезвонит, как только сможет, как всегда.

Итан сел за стол, опустив голову на руки, и тут же подскочил от телефонного звонка. Не посмотрев, кто звонит, он выдохнул:

– Саттон?

– Это Шивон. Что стряслось?

Чтоб тебя! Кого ему точно не хотелось в это впутывать, так это тещу. Шивон и Саттон не были близки, мягко говоря, и Саттон разъярится, если узнает, что он обсуждал ее с матерью.

Надо от нее избавиться.

– Доброе утро, Шивон. Как дела?

– Что-то случилось с Саттон?

– Нет-нет. Все в порядке.

– Дай догадаюсь. Она убежала из дома и не отвечает на звонки.

– Что-то вроде