* * *

– Флан? – Спросила очаровательная кондитерша, которую они с Пенелопой в прошлом году спасали от обвинения в убийстве. Вернее, Алессия и сама приняла активное участие в расследовании, даже жизнью рисковала.

Пока Николетта раздумывала, а шестеренки в голове крутились этим утром со скрипом, Хозяйка кондитерской сама приняла решение.

– Флан. Готова поспорить, ваша бабушка пекла его, когда вы были маленькой.

Николетта рассмеялась. – Я не знала бабушек ни с одной, ни с другой стороны, они умерли к тому времени, как я появилась на свет. Так что мимо. Она вздохнула и посмотрела на витрину. Слева стоял ряд затейливых пирожных с глазурью в узорах, в некоторые воткнуты маленькие зонтики. С другой стороны стояли кексы, испеченные по старым, проверенным временем рецептам.

– И вообще карамельного соуса тогда не было, но мама действительно делала яичный заварной крем с мускатным орехом, когда я была маленькой.

В итоге она села за крошечный столик в углу кондитерской с чашечкой эспрессо и фланом и признала, что вкус просто восхитительный.

Звякнул колокольчик на двери и в кондитерскую вошла синьора Джервази.

– Как дела? – Привычно спросила Николетта сто четырехлетнюю синьору.

– Мне станет гораздо лучше, когда я съем немного шоколада. Что думаешь, Алессия? Сегодня день для шоколадного пирожного или лучше я возьму малиновый кекс?

Алессия задумалась. – Пирожное. Определенно.

– Она заставила меня съесть флан и это очень вкусно, так что я бы доверилась ее выбору,– кивнула Николетта.

– Я услышала о вчерашнем ужине. Ужасное дело. Подумать только, семья только переехала к нам в деревню… Думаю они соберут вещи и съедут в течение месяца.

– Хм, я даже не подумала об этом. Но, возможно, вы правы. Думаю, я бы так и поступила. Даже если вы не суеверны, трудно не воспринять убийство во время вашего первого званого ужина как знак того, что вы где-то свернули не туда.

– Что ж, кто-то действительно свернул не туда вчера вечером, это бесспорно.

«Вопрос в том, кто это был», – подумала Николетта, выскребая из чашки остатки флана. – «Кто приготовил десерт под названием убийство и когда?»

Снова прозвонил колокольчик и все замерли. В кондитерскую вошел Симоне Альбани и сразу же направился к столику Николетты.

– Доброе утро синьор Альбани.

– Зовите меня Симоне. Я увидел вас в окне и… на самом деле я направлялся к вам, так что я просто зашел… и вот. Прошу прощения, что прерываю ваш завтрак.

– Вы сказали, что шли к нам?

– Я хотел поговорить кое о чем важном… что потребует вашего внимания…

немедленно, если вы захотите. Но я очень надеюсь…

– Ничего не понимаю, что вы хотите?

– Как что? Он хочет нанять вас с Пенелопой для расследования,– хором сказали Алессия и синьора Джервази. Симоне вздрогнул, только сейчас осознав, что в кондитерской они не одни.

– Хотите кофе?

Алессия пошла заваривать кофе, синьора Джервази устроилась поудобнее, чтобы не пропустить ни единого слова, а Николетта спрятала руки в карманы, чтобы никто не видел, как она держит кулачки. Если Симоне попросит, у нее будет повод заняться этим делом!

– Давайте сразу перейдём к делу. Этот ужасный случай вчера вечером… все в доме превратилось в хаос, а нам это сейчас ни к чему. Как вы, несомненно, поняли, мой отец страдает деменцией, и ему крайне тяжело переживать подобные вещи. А моя жена… для неё это просто ужасно… она… ну, она не так эмоционально стабильна, как хотелось бы, понимаете, о чём я? Это ужасно её расстраивает. Понимаю, как это звучит, будто я ставлю чувства жены выше жизни Виолы. Я совсем не это имел в виду. Я чувствую себя совершенно опустошённым из-за бедной девушки. Но сейчас мне нужно сосредоточиться на настоящем и сделать всё возможное для своей семьи.

– Чем мы можем помочь?

– Перейдём сразу к делу, как я уже сказал… Насколько я понимаю, вы с вашей приятельницей занимаетесь расследованиями. Я хочу, чтобы вы выяснили, кто убил Виолу. Я знаю, что это дело жандармов, но я…

– Мы с радостью возьмемся за это дело, – быстро сказала Николетта, не представляя, что скажет Пенелопа. – Поскольку я была в соседней комнате, когда это произошло, у меня особый интерес к этому делу. Но вы не договорили, вы не верите, что карабинеры справятся с расследованием?

Симоне молча смотрел в окно.

– Я готов платить по максимальной ставке, если к вас есть какие-то расценки. Не хочу, чтобы финансовые соображения каким-либо образом мешали расследованию.

– Вы уклонились от ответа.

«Так он еще и платить собирается? Похоже два последних дела становятся настоящей работой!»

– Простите, я понимаю, что должен быть откровенным… может, мы договорим на улице?

У Алессии и древней синьоры Джервази разочарованно вытянулись физиономии. И Николетта, сама того не ожидая, украдкой показала им язык. выходя из кондитерской.

– Видите ли,– сказал Симоне, когда они медленно пошли по улице. – У меня давняя привычка не раскрывать… видите ли… моей жене нездоровится. Мы обращались к врачам в Милане, но без толку, в конце концов один из них предложил нам уехать из большого города и поселиться в каком-нибудь тихом, спокойном месте.

Николетта еле удержалась, чтобы не хмыкнуть.

– Сегодня утром к нам пришла лейтенант Карлини и поговорила сначала со мной, потом с Адальджизой. Это было что-то среднее между допросом и интервью. Она кажется… пылкой, если можно так выразиться. Совершенно полна решимости поймать убийцу. Что, собственно, и должно быть, да… Но меня беспокоит вот что: желая проявить себя на новой должности, она может попытаться свалить убийство на мою жену. Она практически озвучила мотивы. Моя жена эксцентрична и непостоянна, ревновала Виолу к ее талантам и к привязанности девочек. Я хочу, чтобы вы нашли настоящего убийцу и спасли мою жену.

– Но почему вы…

– Знаю, что, наверное, тороплю события, и сложно сделать выводы из одного разговора, но именно так мне всё показалось. Я уже почти решил немедленно бежать вместе с семьей, так эта женщина меня напугала.

– Она сказала что-нибудь конкретное? С чего вы взяли, что она подозревает вашу жену?

Симоне грустно улыбнулся. – Ну, она ясно дала понять, что мы ей не нравимся. Полагаю, в исключительно профессиональном смысле…

– Адальджизы не было в столовой, когда произошло убийство.

– Знаю. Если уж на то пошло, меня тоже не было. Там был настоящий бедлам. Громкие раскаты грома, дождь, барабанящий по крыше…

– Темнота.

– Признаюсь, проведя большую часть жизни в Милане, я никогда не