Узнав, что происходит (а уровень воды за ночь поднялся еще на пятнадцать сантиметров), мой тесть витиевато выругался и потребовал, чтобы я собирался и ехал на дачу… Богданов в курсе. Если, не приведи Господь, начнет обрушиваться берег под забором участка, моя задача — начать эвакуацию некоторых особо ценных вещей… Корабельного штурвала семнадцатого века, картины, изображающей морской прибой (говорили, подлинный Айвазовский), сейфа… С Богданова глаз не спускать, трубку дачного телефона все время держать при себе. Я все понял.

Игорь Богданов, хмурый плечистый субъект лет тридцати пяти, без всяких эмоций встретил меня у ворот, куда я вскоре подкатил на своей машине. Босс решил, что мое присутствие здесь необходимо, я имею определенные полномочия — значит, так тому и быть… Оставив машину рядом с гаражом, я в сопровождении главного охранника, направился к воротам, ведущим на берег.

Да, стихия разгулялась… Под самым обрывом покачивались катера и лодки, пара небольших яхт… Вода несла всякий мусор, и на ее поверхности время от времени проплывали оглушенные и искалеченные рыбины, которых угораздило попасть в мясорубку турбин. Немного выше по течению с шумом обрушился кусок обрыва. Между забором, ограждающим участок, и течением реки, оставалось уже каких-то три метра. Если вода не спадет, к вечеру ограждение может запросто оказаться в воде. Вот и говори после этого, что человек не властен над силами природы! Властен, и еще как! Было бы достаточно денег и влияния.

— Виктор Эдуардович сказал, что надо готовиться к эвакуации ценностей, — произнес я.

— В курсе, — процедил Богданов. — Если так и дальше пойдет, после обеда пригоним бронированный грузовик и ты с пятью охранниками повезешь вещи на запасную квартиру.

Я кивнул. Дело шло на лад. Богданов не собирался оставлять меня одного, но мне пока иного и не требовалось. Я взял трубку радиотелефона, снова связался с Иваном Константиновичем. Правда, поначалу я «ошибся» и, произнеся в трубку лишь «извиняюсь», набрал правильный номер. Никто, кроме меня и Олега, не знал, что «извиняюсь» означает «все идет нормально, эвакуация готовится в середине дня».

Как и следовало ожидать, колодцы на ГЭС и не собирались закрываться. Боцман позвонил мне, сообщил, что «спустит кое с кого шкуру» и велел продолжать держать ситуацию в своих руках. Я собрался было распорядиться запереть всех трех собак, свирепых ротвейлеров, но это, к счастью, уже было сделано до меня — псы разнервничались, и один из них даже цапнул за ногу кого-то из охранников. Будь здесь Боцман вместо меня, черта с два потерпел бы он подобное самоуправство, но я, понятно, не стал настаивать на присутствии собак. Богданов, к счастью, понимал, что на меня, как на постороннего, псы набросятся, едва лишь почуют.

В час дня я дал команду собирать ценные вещи. Богданов вызвал грузовик, но тут ему кто-то позвонил и сообщил, что его дочь, возвращаясь из школы, попала под машину. Секьюрити побледнел. Разумеется, у него и в мыслях не было все бросить и умчаться к ребенку, но теперь он уже не мог следить за мной и тем, что происходит вокруг, так же тщательно, как это было вначале. Что мне и требовалось. Я не знал, как обстоит дело с дочкой Богданова в действительности, но думал о том, что и знать этого не хочу…

Ворота, ведущие на реку, больше не охранялись. Мы с Богдановым по очереди мотались туда, да и прочая челядь то и дело высовывалась на берег, словом, мне пора было действовать. Я открыл ворота и помог подняться на обрыв с одного из катеров сидевшему в нем человеку.

Это был пожилой мужчина, одетый в неприметный костюм с галстуком — очевидно, тот самый «медвежатник», о котором говорил Олег. Меня не поставили в известность, как его зовут, и плевать мне было на то, каким образом он будет вскрывать сейф. Передо мной стояла несколько иная задача.

Мы перекинулись несколькими необходимыми фразами, после чего я провел «медвежатника» на территорию дачи. Конечно, издали вряд ли кто-то определил бы в нем постороннего, но старик заметно прихрамывал, а это запросто могло нас «спалить».

К счастью, у коттеджа был второй вход, которым обычно пользовалась прислуга. Сегодня обед, что вполне понятно, не готовился, и потому часть проблем снималась. Я загодя открыл изнутри замок этой двери, и теперь мы со «специалистом» без проблем оказались внутри дома. Старик, несмотря на свою хромоту и одышку, передвигался быстро и аккуратно. Итак, треть дела почти сделана. Я закрыл «медвежатника» в подсобке возле кухни и побежал искать Богданова. Тот оказался недалеко от главных ворот, он нервно курил и, похоже, не в полной мере представлял себе дальнейшие действия — в этом я убедился, когда лишь с третьего захода добился от него информации о том, что грузовик уже в пути.

— Сигнализация отключена? — спросил я. — Сейф же тащить.

— Сейф — в последнюю очередь, — проговорил Богданов. Нет, все-таки он еще неплохо соображал.

— Пойду проверю, как там антиквариат собирают, — сказал я.

— Что там собирать, — махнул рукой Богданов.

Действительно, Боцман решил эвакуировать отнюдь не весь свой скарб, даже явно дорогостоящий. О размещавшихся в вестибюле скульптурах античных богов он и не заикнулся, так же как и о гигантских часах «Густав Беккер», которым было без малого полтора века. Суматоха улеглась, и все рядовые охранники спокойно переговаривались в вестибюле. На меня никто не обратил внимания — за эти несколько часов я успел примелькаться. Пошел куда-то, и ладно. Значит, надо, раз пошел…

Я привел «медвежатника» в кабинет Боцмана и закрыл в шкафу. Вовремя! Как раз к этому моменту на территорию дачи въехал грузовик.

Последняя проверка. Мы с Богдановым сходили на берег и, убедившись, что ситуация по-прежнему угрожающая, вернулись и велели начинать погрузку. Главный охранник прошел в дом и скрылся в помещении, где располагались пульты охранной сигнализации. Мне он даже краем глаза не дал бы взглянуть на то, каким образом отключается сигнализация. Замечательно. Я незаметно нажал на своей трубке кнопку, на которой был «забит» номер Олега, а потом, когда услышал, что Богданова вызвали, — нажал другую. На трубке «межвежатника» должен был появиться и тут же погаснуть сигнал вызова, означавший, что он может приступать к работе.

Начальнику охраны сымитировали вызов из больницы, куда якобы доставлена его пострадавшая дочь. Тут уж, понятно, отцовские чувства на какое-то время