Дилана чуть дрожит. Он опускает глаза в пол, обводит взглядом узор из звездочек на ковре. – Мы с Алфи были в паре.
Сердце у меня бьется чаще.
– Вы с Алфи вдвоем наблюдали за птицами? Больше никого?
– Ага.
Волоски на шее встают дыбом.
– Кхм, ясно. Дальше.
– Мы ушли на другую сторону болота. А я… увидел кое-какой мусор на земле. Банку от «колы» и упаковку от «марса», – он возмущенно сжимает руки в кулаки. – Кто-то взял и бросил. А если бы птица задохнулась?
Представляю тихое, прохладное озеро. Я спокойна. Я спокойна.
– Ладно. Дальше.
– Я сказал Алфи: «Пойду поищу мусорку». А когда вернулся, его не было, – Дилан опускает голову. – Я думал, он спрятался или хочет меня разыграть.
– Не понимаю. Вас ведь должны были посчитать в автобусе? Почему вы поехали в школу без Алфи?
Дилан смертельно бледнеет. У меня опять сосет под ложечкой. Пазл постепенно складывается, но не очень-то он мне нравится.
– Так… ты знал, что Алфи нет в автобусе? – мягко спрашиваю я и надеюсь, что ошиблась. – И… ничего не сказал?
Дилан не отрывает глаз от пола.
– Не понимаю. Почему сопровождающие не заметили?
Сын избегает моего взгляда.
– Не знаю, – бормочет он.
– Дилан.
Он протяжно выдыхает.
– Мы все уже сели. Мистер Макгрегор говорил с водителем, а сопровождающая называла наши имена и вычеркивала из списка. А когда назвала Алфи…
– Ну?
Голос у Дилана совсем глухой, словно со дна океана доносится.
– Я сказал: «Здесь!»
– Что-что ты сделал? – недоумеваю я.
– Пошутил! – крупная слеза стекает по его щеке.
Цепенею. Пожалуй, только слезы Дилана могут меня саму довести до слез, а если начну, он еще сильнее расплачется, вот и пойдет порочный круг соплей и рыданий. Прижимаю сына к себе.
– Это я виноват, – задыхается он.
– Нет, – отвечаю я поспешно, безотчетно. – Не говори так. Никогда так не говори.
Мы с Диланом неподвижно сидим на кровати. Под толстовкой у меня до сих пор черное боди из «Селфриджес». Оно мне кажется кольчугой, тесно сжимает и не дает вырваться.
Дилан вертит прядь песочных волос. Тик у него такой. О чем-то он еще умолчал.
– Я забыл рюкзак.
Выпрямляюсь на кровати.
– В школе?
– Нет, – тихо отвечает он, не выпуская из пальцев прядь. Потом переводит взгляд с ковра на меня. – В заповеднике.
Ерунда какая-то… Я же точно принесла рюкзак домой! Ну да ладно.
– Ничего. Занятия все равно отменят. Позвоню и спрошу, не привез ли кто рюкзак в школу.
– Мам?
– Да?
– Думаешь, Алфи умер?
Перед глазами явно встает образ: тело мальчика ростом с Дилана опускается на дно водоема. Гоню наваждение прочь.
– Нет-нет, милый. Конечно, нет.
Второй раз за вечер крепко обнимаю сына, чтобы он не видел моих слез.
Вяло помешиваю макароны и высыпаю в кастрюлю ядовито-оранжевый порошок. Не поверите, до чего трудно найти в Лондоне веганский набор для макарон с сыром, а Дилан мои усилия не особо ценит. Только начинает таять веганский заменитель масла, как звонит телефон.
– Алло?
– Макс говорит, мальчик пропал в походе? Слышала, будто никто ничего не заметил, пока не вернулись в школу!
Странно, голос незнакомый.
– Извините, а кто…
Голос на секунду умолкает, по звукам – кто-то явно затягивается вейпом.
– Дженни. Дженни Чхве. Мы сегодня утром общались.
Сердце у меня отчаянно колотится. Мы едва знакомы, зачем она звонит?
– Я вот чего не понимаю: куда смотрели сопровождающие? – голос у нее поднимается на целую октаву, как у оперной певицы. – Я тебе скажу, чем тут пахнет, Флоренс. Судебным иском, вот чем.
– Ну, может… – начинаю я.
– Как так получилось? – гневно перебивает Дженни. – Неужели детей не посчитали? Правила же есть!
На миг представляю, что я клиентка Дженни и этот поток праведного гнева направлен на тех, кого выберу я. Закрываю глаза и вижу, как ее острый ум пронзает всех, кто меня обидел: Уилла. Роуз. Особенно Роуз. Так приятно, даже голова кружится, будто глинтвейна выпила натощак.
А Дженни все говорит; слова вылетают из ее рта, как пулеметная очередь.
– А может, это связано с… – она понижает голос, – домогательствами? Ну, которые были несколько лет назад?
– Откуда ты…
Но ее не остановить.
– Няня сказала, родители сегодня устроили бунт. Ты видела?
– Так, чуть-чуть. Вообще-то, Дженни…
– Кстати, проверь почту! Там письмо от мисс Айви.
– М-м-м, я немного занята. Прочитаешь мне?
Голос у Дженни поставленный – видимо, была капитаном школьной команды по дебатам:
– «Уважаемые родители! Просим вас посетить внеочередное собрание завтра в 14:00. Фрит-роуд, город Марлоу, графство Бакингемшир, дом СЛ7. Собрание только для родителей. Пожалуйста, не берите детей, нянь, юристов и т. д. И, пожалуйста, не общайтесь со СМИ. С уважением, Никола Айви».
Дженни тихо присвистывает. А может, жижа в вейпе закончилась.
– Подбросить тебя завтра? Я слышала, ты не водишь.
– Ну… – пытаюсь выдумать отмазку.
– Пришли адрес, – велит она, и тут звонят на вторую линию.
– Извини, Дженни, на второй линии…
– Иди-иди. Потом расскажешь, что узнала.
Второй звонок – от Хоуп Грубер.
– Фло-о-ренс, – сладко тянет она.
Морщусь. Хоуп никогда не звонит мне без причины.
– Бедный Алфи! И бедная Клео.
Судя по голосу, ей ничуть не грустно. Он такой деланый, радостный – как у деревенской сплетницы, услышавшей интересный слух. Представляю, как она лежит в шезлонге в роскошном пентхаусе с видом на Гайд-парк, обзванивает всех знакомых матерей нашего класса, а запуганная помощница кормит Карла Теодора овсянкой с ложечки.
– Чем могу помочь? – сдержанно интересуюсь я.
Хоуп щелкает языком.
– Хотела проверить, как у тебя дела.
– Э-э…
– Тедди сказал, Дилан с Алфи сегодня вместе ходили. Ну, по заповеднику.
Сердце падает в пятки. Чтоб тебя! Могла и догадаться об этой ловушке. Отмена, отмена, отмена.
А Хоуп продолжает:
– К тому же у мальчиков были… разногласия. В прошлом.
Как бы отмазаться?
– Извини, я сейчас немного занята.
– Может, надо поговорить с полицией? Пусть лучше Дилан им сейчас все расскажет, по свежим следам.
– Конечно, – вот уж что меня не волнует, так это расследование.
– Уверена, скрывать ему нечего, – мурлычет Хоуп. – Но не стану утаивать, в чате это припомнили. Сама понимаешь, случай с черепашкой…
Меня обдает волной стыда и растерянности.
– Ты о чем? В чате новых сообщений нет…
Разве только… А. Конечно. Наверняка есть отдельный чат. Без меня. Деликатное молчание подтверждает мою догадку. Ладно, что уж теперь. Лучше узнаю, что ей известно.
– Хм, и что ты слышала?
– Ну, сплетничать мне было некогда, Флоренс. К тому же ведется расследование, сведения секретные.
Молча разглядываю ногти. Хоуп даже под угрозой смерти не сохранит чужой тайны. Слишком любит внимание.
– Одно знаю: Рисби