– Чокнутая стерва, – взвыл Ролло, хватаясь за пострадавший нос. – Костюм на заказ шили!

– И он тебе даже идет, при твоей комплекции, – бросила я через плечо, когда уже вышла из кабинки, а он стонал от боли.

А вторая ошибка была вот в чем: я вернулась в зал и подошла к жене Ролло. Она уже хорошенько выпила шабли и горячо спорила с Фарзаной о выставке цветов в Челси. Я слегка постучала пальцем по костлявому плечу и изобразила на лице беспокойство.

– Не хочу перебивать, Клео, – заявила я, пожалуй, чуть громче, чем следовало. – Боюсь, у Ролло… маленькая неприятность.

Клео вскочила с места, пролив вино из бокала.

– Где он?

– В туалете для учеников.

Я оглядела всех сидящих за столом для «избранных». За ним директриса, Никола Айви, любила общаться с богатейшими родителями Сент-Анджелеса. Они с Аллегрой Армстронг-Джонсон как раз увлеченно говорили о преимуществах иппотерапии для детского здоровья, а муж Аллегры Руперт бормотал мистеру Айви об истинных потерях британских войск в Нормандии. Хоуп и Карл Теодор Грубер тоже там сидели: они значительно вложились в строительство пруда с карпами кои (не хочу быть злопамятной, но того самого, где потом произошел случай с черепашкой).

Все прервали разговор и подняли на меня глаза.

– Наркотики – та еще дрянь, – заявила я.

Все согласно промычали что-то из вежливости, а потом принялись внимательно изучать салфетки. Клео уже вернулась в зал; ее лопатки торчали над спинкой лилового платья, как крылья птицы.

Нечего было там делать, следовало заказать такси и поехать домой, однако прекращать веселье не хотелось. Вот я и вернулась на школьную лестницу, задымила второй сигаретой и наблюдала, как Клео с водителем ведут окровавленного Ролло, а тот упирается и не хочет лезть в салон черного «БМВ».

Как из ниоткуда рядом со мной возникла Хоуп Грубер. Тусклые рыбьи глаза подметили красный потек у меня на костюме.

– Ой-ой. Многовато крови, а?

– Ну, он ко мне лез. Что еще было делать?

– Хм-м-м, – Хоуп сделала задумчивый вид и спросила, не отрывая взгляда от Клео: – А зачем вы пошли в туалет вместе?

Меня как холодной водой окатили. Я сразу поняла, что будет в школе после зимних каникул: молчание. Взгляды. Сжатые в нитку жеманные губы. Перешептывания: «Говорят, она сломала ему нос!»

Ну и плевать. Я ничуть не тревожилась. И так не хотела вступать в клуб мамаш в одинаковых легинсах. Уж лучше смерть.

А самый ужас в том, что старику Ролло вроде бы понравилось. Наутро, пока я сидела на праздничном выступлении Дилана, курьер оставил у входной двери букет из пятидесяти роз на длинных стеблях с запиской:

Вечеринка сногсшибательная! Повторим в следующем году?

Целую, Р.

Не поймешь этих англичан.

10

Шепердс-Буш

Пятница, 17:56

Я позвала Дилана ужинать на кухне. Обычно мы едим раздельно, однако в нынешних обстоятельствах так правильнее. Мы сидим в напряженной тишине, накалываем макароны с сыром на вилку. Я прячу телефон под столом и листаю «Дейли пост». Исчезновение Алфи – новость дня; заголовки громкие и нахальные:

ПОЕЗДКА С КЛАССОМ КОНЧИЛАСЬ КОШМАРОМ: МАЛЬЧИК ИСЧЕЗ СРЕДЬ БЕЛА ДНЯ

ПРОПАВШИЙ МАЛЬЧИК – НАСЛЕДНИК КРУПНОЙ КОМПАНИИ

ЧАСТНАЯ ШКОЛА, ГДЕ УЧИЛСЯ ПРОПАВШИЙ МАЛЬЧИК: ФЕХТОВАНИЕ И ВЕРХОВАЯ ЕЗДА

Красные часы наверху страницы показывают, сколько времени прошло с пропажи Алфи:

3 ЧАСА 56 МИНУТ!

Поднимаю глаза на Дилана. Он переоделся из школьной формы в футболку с надписью: «Не бычок, а кабачок!» – Брук ему подарила, поддержала веганство. А у меня, к слову, под толстовкой до сих пор бархатное боди. Бросаю взгляд на часы. До встречи с Эллиотом час и четыре минуты. В принципе, можно не переодеваться.

Дилан со страшной скоростью запихивает в рот макароны.

– Ты ничего подозрительного не видел? Вообще?

– Нет, – Дилан глотает еду. – Я же говорил.

– Ты не заметил чего-нибудь странного в Алфи?

– В смысле? – он вновь отправляет в рот полную вилку макарон.

– Ну, вид у него был грустный? Встревоженный?

Дилан с шумом глотает.

– Думаешь, самоубийство? Да ну. Алфи себя очень любит.

– Дилан! – я стучу ладонью по столу. – Мальчик пропал, так нельзя!

Сын пожимает плечами и довольно усмехается. Уголок губ изогнут прямо как у отца. Не могу смотреть.

Мои отношения с Уиллом начались холодной февральской ночью после особенно неудачного выступления в Лидсе. Уилл в то время был нашим гастрольным менеджером, пресыщенным жизнью мужчиной тридцати одного года, которому досталась неблагодарная работа: сопровождать «Девичник» в такие места, как Ньюкасл и Ноттингем, где мы устраивали выступления разной степени паршивости.

«Девичник» и тогда особым качеством не отличался. Никто не скрывал, что проект чисто коммерческий, эдакая запоздалая попытка второсортного лейбла повторить успех «Спайс Герлз». Нас четверых отобрали за один день, на пробах в супермаркете «Уэстфилд». Роуз досталась роль красавицы. Имани танцевала. Лейси делала все понемножку. Я пела. Голос у меня всегда был хороший. Не потрясающий, как у Мэрайи, Уитни Хьюстон и Эми Уайнхаус, но все же недурной. Сильный. Чистый. Его хватило, чтобы вырваться из Слау, подальше от Барри, моей матери и умницы Брук.

Только гастроли «Девичника» напоминали скороварку с эстрогеном. Мы давали шесть концертов в неделю, ездили по Англии, Шотландии, Уэльсу, а все равно были точно отрезанные от мира в своем автобусе. Слушали нас только девочки восьми-шестнадцати лет. Девушки в автобусе, девочки в концертном зале, девушки на сцене. Из мужчин мы видели только Уилла, не считая двух седых администраторов лет пятидесяти, причем обоих звали Роб. Конечно, мы все немножко влюбились в Уилла. А в кого еще? Он заигрывал со всеми, но особенно выделял Роуз. Она была самая красивая.

Однажды вечером после особенно унылого концерта в Лидсе Уилл постучал в мой номер. Компания звукозаписи в целях экономии стала селить нас по двое: мы с Роуз жили в одной комнате, Имани с Лейси – в другой.

Я красила ногти на ногах блестящим бирюзовым лаком, позаимствованным у Лейси. Остальные ушли искать, где купить травку.

– Как дела, Фло? – поинтересовался Уилл, оглядывая комнату. Изо рта у него пахло элем.

Он вдруг поцеловал меня, и вкус у поцелуя был горько-соленый, как у смеси сигарет с «доритос». Как ни странно, мне очень понравилось. Не только сам поцелуй, но и внимание. «Роуз обзавидуется», – подумала я, закрыла глаза и наклонилась к Уиллу. Вблизи я рассмотрела крохотные седые волоски у него на висках.

Я уже представляла, как распишу девчонкам нашу ночь («Не поверите, что вчера случилось!»). Нет, поцелуй