Прикусываю язык. Нет, не стану заглатывать удочку! Не доставлю ей радости. Меняю тактику.

– Бедная Клео.

– Бедная Клео, – бездумно повторяет Хоуп. – Кстати, вспомнила… Мы заказываем для Рисби цветы. Все скидываются по сто фунтов, ну а ты уж сколько сможешь.

Раздобрилась. Надо же, сто фунтов за цветы! В классе шестнадцать мальчиков – разумеется, не считая Алфи, – а значит, Хоуп потратит собранные деньги, которых хватило бы на подержаный «опель», на кучу дохлых гвоздик! Ненавижу ее с силой тысячи солнц.

– Извини, Хоуп, связь вот-вот прервется…

Понижаю голос и бросаю трубку.

Вот змея!

9

Холланд-парк

Два года назад

Конечно, все остальные матери не просто так меня ненавидят.

Два года назад я сделала довольно серьезную ошибку, а потом еще одну, даже серьезнее – и все за один вечер. Шла первая неделя декабря. Сент-анджелесская школа готовилась отпустить учеников на целый месяц каникул – к нетерпению детей и ужасу родителей. Снять напряжение предстояло Благотворительному зимнему вечеру, иначе известному как БЗВ. Формально на нем собирали средства «на социальную стипендию нуждающемуся ребенку», хотя таковой ни разу не объявился, и вечер устраивали, чтобы отполировать оставшийся с прежних времен налет благородства.

Скромное название не вязалось с излишествами того вечера: ужин из четырех блюд, приготовленных известным поваром Йотамом Оттоленги; выступление подающей надежды группы, бесплатные напитки и буйное веселье, в сравнении с которым самый развязный фестиваль похож на чаепитие с королевой.

Так как благотворительный вечер проводился в четверг, накануне праздничного выступления мальчиков, потрепанный вид на детском торжестве позволял без лишних слов прихвастнуть – мол, если я с похмелья наутро пятницы, значит, покутил в четверг, до-орогие мои. Однажды утром садовник обнаружил сент-анджелесского папашу в гардеробе, спящего и без штанов.

Хотя Дилан учился в Сент-Анджелесе с четырех, я на БЗВ не ходила. Во-первых, билеты стоили неприлично дорого, а во‑вторых, столик можно было забронировать только на восьмерых, то есть на четыре пары. Выбор места служил поводом для жарких разногласий. Либо выкупаешь целый стол и всеми силами заманиваешь туда «подходящие» пары (Хоуп), либо ждешь и молишься, что пригласят за нужный столик. Разумеется, меня не приглашали ни разу. Однако за два дня до события мне в панике позвонила Хоуп. По городу ходил особенно жестокий штамм желудочного гриппа, даже музыканты пали его жертвой.

– Я слышала, у тебя есть сценический опыт… – начала она.

В общем, просила исполнить «радостную, нерелигиозную и праздничную» песню на БЗВ. Естественно, оплата не предполагалась, а про жирный чек пострадавшей группы она тактично умолчала. Но это мелочи.

Я согласилась. Выбрала «Oh Santa!» Мэрайи Кэри, вложила немало усилий и затрат в свою версию бело-красного костюма в обтяжку из ее клипа «All I Want for Christmas Is You»[10]. Я вышла на сцену, ощутила знакомый всплеск адреналина и на краткий миг будто стала прежней. Не стану скромничать, получилось шикарно.

Затем послышались вежливые аплодисменты, немало сальных взглядов от отцов и сомнительных любезностей от матерей. Я сошла со сцены, припудрила нос и вернулась на праздник в поисках карточки со своим именем. Вскоре стало очевидно: комитет не предоставил мне места.

Хоуп ужасно извинялась. Разумеется, они не хотели посылать меня в конец зала к обслуживающему персоналу. Произошла ошибка. Ей очень, очень жаль.

С горящими со стыда щеками я отмахнулась от извинений и заверила – ничего страшного не случилось. Есть все равно не хотелось. Я не знала, чем себя занять, и вышла на улицу покурить. Вообще я не курю, слишком тщеславна – от сигарет коллаген разрушается, – но в сумочке у меня всегда лежала запасная пачка «голуаз».

И вот я делала вид, что курю – так, дым пускала, – и тут один отец, похожий на Драко Малфоя тип по имени Ролло Рисби, подходит ко мне и спрашивает, приподняв бровь:

– Угостите?

Между прочим, сигареты в Лондоне стоят фунтов двадцать семь за пачку. Только полный нахал станет их просить у малознакомых людей.

Я протянула Рисби пачку, и он угостился; в темноте мелькнул золотой перстень с печаткой, как у второсортного злодея из фильмов про Джеймса Бонда. Ролло был по-своему привлекательный тип, зловещий.

– Неплохое выступление, – отметил он, засовывая зажигалку с монограммой «РР» в карман. Говорил он как аристократ, хоть монокль доставай. – Смело для девушки твоей комплекции.

Я обвела его взглядом: белобрысый, волосы на висках редеют, как лес, брюшко кое-как втиснуто в смокинг цвета слоновой кости. Представила, как Клео врет сквозь зубы, до чего он напоминает Дэниела Крэйга.

– Моей комплекции? – я пустила дым прямо в бледное лицо. – Ух ты. Меня лично моя фигура устраивает. А подколка хорошая – мальчикам в клубе понравится.

Ролло удивленно хохотнул и примирительно поднял руки.

– Ладно, ладно. Только не «отменяй» меня.

– А ты заплати, – невозмутимо ответила я.

Ролло вновь хохотнул, но на сей раз неувереннее.

– Есть идея получше, – он расплылся в лукавой улыбке.

Тон разговора изменился; я ожидала волшебного вопроса, способного превратить заурядный благотворительный вечер в очень даже интересный.

– Любишь тусоваться? – спросил Рисби, приподняв светлую бровь.

Тусовки я к тому времени оставила позади. И все-таки внимание Ролло было точно лед на свежий ожог. Я отчаянно не хотела стоять одна, неудобная и ненужная. Поэтому кивнула.

Мы дружно затушили сигареты и без слов пошли в школьный туалет. Кабинки были для детей, невозможно узкие, но мы как-то втиснулись, хихикая от собственной дерзости. Рисби выложил две ровные дорожки, предложил сначала мне. Настоящий джентльмен.

Сперва рот наполнился металлическим привкусом. А потом наступило безумное, лихорадочное оживление – все нейроны заработали куда быстрее, чем задумала природа.

Вот тут я и совершила первую ошибку – улыбнулась. Искренней, глупой, счастливой улыбкой.

Ролло воспринял ее как приглашение и полез ко мне. Кабинка была тесная, не повернуться. Я пыталась его оттолкнуть, но мягкие дряблые руки шарили повсюду, а язык он засунул так глубоко, что я чувствовала вкус подливки с ужина.

Время замедлилось, а затем вовсе остановилось. Я вспомнила документальный фильм, который смотрела с Диланом, – про серфингистов, переживших нападение акул в Большом Барьерном рифе. Нужно целиться в нос и жабры, вот что они сказали.

Кулак въехал в мягкий нос Ролло, будто по собственной воле. На пол, как краска с холста,