– Он мог договориться с кем-то о встрече, но почему здесь – не могу тебе сказать. Во всяком случае, пока, – размеренно произнес Чарли. – И они поссорились? Не складывается.

– Да уж, ты прав, – фыркнула Грейс. – Поссорились, его стукнули по голове чем-то тяжелым, а потом оттащили на мое крыльцо. Если бы у беседки оставили – его бы могли и не найти пару дней. Малина уже отплодоносила, яблони там поздние, я в ту сторону и не хожу практически.

– Хотели подставить тебя? – предположил сосед. – Кому это может быть нужно? У тебя есть враги?

– Теперь уже не знаю, – слабо улыбнулась Грейс. – Враги… Как там в детективах? Ищи, кому выгодно? Кому может быть выгодно, что у меня на пороге нашли труп?

– Конкурентам? Другим мастерицам, которые тоже хотят зарабатывать своим вязанием? – вскинул бровь Чарли.

– Проще уж мне руку сломать, например, – отмахнулась Грейс. – Ну пойдут по нашему городку слухи, ну месяц будут на меня коситься. Так заказчики-то у меня не только отсюда!

– А если тебя действительно хотели подставить, и серьезно? Кто-то, кто не знал, что ты вернешься под утро? – озадачился Чарли. – Такое возможно? Кто знал, что ты будешь… где, кстати?

– В Бате. Отбирали с мастерицами вещи на Фестиваль, планировали порядок выступлений и все такое, – пояснила Грейс. – А кто знал? Вроде бы я никого и не ставила в известность о своих планах. Сама только после обеда узнала о том, что надо ехать.

– Ты уезжала через город? – уточнил сосед.

– Нет, там неудобно, улицы узкие, по ним кружиться приходится. По лесной дороге – она сухая, проехать можно – и там уже выезд на трассу. – Она махнула рукой в сторону лесочка и расстилавшихся за ее домом полей. – Ты имеешь в виду, что убийца мог и не знать, что меня нет дома?

Сосед спокойно кивнул.

– Только как ты могла не заметить тело у себя под дверью?

Грейс вздохнула:

– Есть два варианта. Я могла его не увидеть, потому что поставила машину и заходила с черного хода через кухню. Это первое. Второе, его могли притащить позже. Но вроде бы доктор утверждает, что переносили тело сразу после убийства, что-то там с кровью связано…

– Свертываемость крови, – кивнул Чарли.

– Вот да. Но я честно не видела труп. Я не выглядывала к входной двери. С черного хода удобнее заходить, когда приезжаешь, а не приходишь пешком из города.

Чарли кивнул.

– Хорошо. Но это не отменяет главного вопроса. Что он делал ночью под твоей дверью? Почему шел именно к тебе? И шел ли? Он вообще знал, где ты живешь?

И вот тут у Грейс снова возникло ощущение, что она ныряет в холодную воду с разбега, веря, будто та теплая.

– Я тебе говорила, мы были знакомы раньше. Андреас Чейз, на самом деле он, кстати, просто Эндрю, родился в соседнем городе. Мы познакомились на концерте еще в старших классах школы и часто ездили друг к другу в гости. Вернее, преимущественно я ездила к нему. Мои родители не очень его одобряли. Тот еще был разгильдяй в юности. И мы вместе переехали в Лондон. Вернее, он переехал раньше. А потом я к нему. Я училась, мы встречались и некоторое время жили вместе.

Грейс рассказала только факты. Простые, сухие факты, не добавляя ничего лишнего. Но Чарли не стал расспрашивать. В конце концов, это и есть разговор двух взрослых людей. Когда один не мотает нервы другому, не давит на больное и не перетягивает на себя внимание. В общем, такого в жизни Грейс еще не случалось.

– А потом я вернулась сюда, – сконфуженно сказала она, подумав, что, с точки зрения Чарли, наверное, выглядит сущей неудачницей. Уехала в большой город – и вот вернулась.

– И правильно, – и снова Чарли не стал задавать вопросы или подталкивать Грейс к разговору, чем, неожиданно даже для самой Грейс, изрядно раззадорил ее. Ей вдруг захотелось выложить ему все как на духу. Рассказать о том, как она тогда думала, что весь мир рухнул. Рассказать о настоящем предательстве Чейза, которое, словно удар в спину, догнало ее много позже.

– А знаешь… На самом деле все было именно так, как во всяких фильмах про все эти… – Грейс сделала взмах рукой, словно хотела нарисовать в воздухе сердечко. – Я вернулась в город зализывать раны. Да. Мы с Чейзом жили вместе, и я думала, что все будет хорошо. Я мечтала, что мы откроем магазин пряжи и одежды. Думала, что буду дизайнером и модельером. А в результате – пшик. Он выставил меня из дома, потому что, с его точки зрения, я «слишком местечковая» – это было его любимое выражение, хотя он так и не понимал до конца, что это значит. Деревенщина, наверное. Но это звучит грубо. А Чейз… он считал, что не может себе позволить грубость. Строил из себя этакого… тонкого, аристократичного даже человека. Правда, поняла я, что все это – игры, уже после того, как мы расстались. Впрочем, то было очень давно. Это раз. И еще кое-что. Эти его знаменитые шарфы и технику объемного вязания придумала я. Основная идея была, что ты вяжешь маленькие, буквально крошечные, квадратики, на каждом – плотный объемный цветок, а связаны они между собой воздушными петлями, так, чтобы шарф был похож на сказочное одеяние, понимаешь?! А он забрал у меня эту идею и стал выпускать шарфы под своим именем, но знаешь, что вот самое, самое-самое ужасное!

– Самое? Или самое-самое-самое? – откровенно посмеиваясь, уточнил Чарли. В этот момент, с точки зрения Грейс, он был самым ужасным человеком в мире, потому что она тут изливала душу, рассказывала то, что, как она думала, уже отболело, а оказалось, этот гнойник только и нужно было как следует ковырнуть.

– Не смейся, – устало сказала она, – самое ужасное то, что в тот момент я и не думала про вязание. Все свои схемы с подробным описанием, я всегда делала их от руки, оставила на той квартире, у него. Он захлопнул дверь прямо у меня перед носом. Даже вещи мои собрал, представляешь? Оказывается, он к тому моменту уже нашел себе новую девушку, чей богатый отец согласился вложиться в развитие дизайнерского бизнеса Чейза. А я стала не нужна. Она, кстати, тогда была у него, в той квартире. Ну, когда он выкинул меня, как какую-то собачонку. Я слышала, как он что-то объяснял, а она… девица эта… шепотом отвечала. И нет, я не видела, на кого он меня променял.