Выведя парней из гипнотического сна, преподаватель с интересом смотрел на них.

— Вы нас простите, — прокашлялся Сергей. — Может, это я такой тупой, но не могу вспомнить ни одного слова из того, что вы читали. — Сергей посмотрел на остальных присутствующих.

Парни, улыбаясь, кивали в знак согласия.

— Обычно эта методика работает, и человек усваивает до семидесяти процентов услышанного, — произнес преподаватель.

— Наверное, так работает у обычных студентов. А мы днем спать давно отвыкли, и для нас команда «спать» не требует гипнотического погружения, — как бы извиняясь, произнес Сергей.

— Что ж, если даже вы сегодня ничего не усвоили, то хотя бы отдохнули… — улыбнулся преподаватель. — В таком случае завтра вернемся к обычной методике. Но мне хотелось попробовать — вдруг бы получилось, и мы смогли бы с вами усваивать больше материала.

На этом занятие было закончено. Парни выходили из кабинета посвежевшими и радостными. В кои-то веки удалось поспать на занятиях целых два часа!

Седой ждал всю группу во дворе. Погода стояла идеальная для декабря: легкий морозец, все вокруг укутано белым пушистым снегом, который скрипел под подошвами. Темное, ясное небо обещало морозную ночь.

— Орлы, как успехи?

— Командир, замечательно!

— Это радует. Преподаватели довольны вашим усердием. На выходные все едете домой. Но чтоб без выкрутасов. В воскресенье всем прибыть к двадцати двум ноль-ноль.

— Есть, прибыть к двадцати двум ноль-ноль! — проорали все хором.

Седой улыбнулся, покачал головой и не спеша пошел по дорожке.

Пятница — она и у военных пятница. Тем более когда отцы-командиры пообещали отпустить домой. Но ведь все может и измениться…

На занятия по психологической подготовке шли, зная, что преподаватель любит преподносить сюрпризы и иногда поднимает очень интересные темы.

— Вы когда-нибудь задумывались над тем, что, рождаясь, человек знает только то, что он умрёт? Всё остальное нам неведомо: мы не знаем, как пройдёт наша жизнь. Мы знаем только одно — жизнь конечна. Кто-то этого пугается, а кто-то загоняет это знание в самые дальние уголки памяти и не вспоминает. Но самое главное — мы не знаем, когда это наступит. У каждого из нас возникает момент, когда ты приближаешься к той черте, после которой ничего не будет. Если бы мы могли знать, о чём думает человек в последние секунды своей жизни, то, возможно, смогли бы ответить на многие вопросы. Мог ли человек избежать неизбежного, например, оставшись дома? В таких случаях обычно слышишь: «Это судьба». Но когда, например, падает самолёт, то получается, судьба собрала всех людей в одном месте, которым было уготовано… Но тогда судьба должна посылать человеку какие-то сигналы. Конечно, если она «не злодейка». Но самое главное — никто не знает, насколько далеко он стоит от перехода в другое состояние. Это расстояние и является нашей жизнью. Но самое удивительное: человек, рождаясь, имеет множество инстинктов и только одно знание. В процессе жизни мы получаем много знаний, иногда абсолютно ненужных. А некоторые меняются и трансформируются. Но незыблемым остаётся только одно — то, с которым мы родились: жизнь конечна.

Преподаватель смотрел на задумавшихся парней. Он добился главного — заставил подумать о том, что они вроде и так знали. Но никто никогда не думает о том, каков будет его последний день.

— И какие же мысли у вас родились? — Преподаватель, улыбаясь, смотрел на ребят.

— Да как-то… ваши рассуждения заставляют задуматься, но мысли разбегаются, — осторожно произнёс Сергей.

— А зачем задумываться? Ведь жизнь конечна, и мы это знаем.

— Наверное, о том, как поступить, когда станет ясно, что это всё…

— Иногда бывают ситуации, когда у человека есть выбор: остаться жить или шагнуть за черту. Мы не берём в расчёт тех, кто хочет свести счёты с жизнью. Мы рассматриваем таких, как вы. В выбранной вами профессии такой выбор может наступить в любую минуту.

— Если от выбора зависит жизнь людей, то он однозначен, — произнёс кто-то из парней.

— Это сейчас, сидя за столом, он очевиден. А когда наступит момент — неизвестно. Ведь есть выбор: жить или…

— Но вы сами сказали: мы рождаемся со знанием, что жизнь конечна. И если цена жизни — смерть, то другого выбора быть не может… — произнёс Игорь.

— Надеюсь, что сказанное вами идёт из глубины, а не рождённая мозгом фраза… На этом мы, пожалуй, закончим… — улыбнулся преподаватель.

Преподаватель поднялся из-за стола и вышел из кабинета. Парни продолжали сидеть, и каждый думал о своём.

Вечером все дружной компанией вышли за ворота. Не спеша дошли до остановки и, дождавшись автобуса, сгрудились на задней площадке. Кондуктор — улыбчивая женщина в синей стёганке и цветастом платке — спустилась со своего «трона».

— Мальчики, билетики…

— Нам на всех, — протянув рубль, произнёс Сергей.

Кондуктор, потянув за конец рулончика, начала отсчитывать билеты.

— Не стоит… — улыбнулся один из парней.

— Спасибо! — с придыханием произнесла кондуктор.

Доехав до станции метро «Шоссе Энтузиастов», спустились в подземку, добрались до «Кольцевой линии» и, попрощавшись, разъехались. Выйдя из вестибюля метро «Баррикадная», Сергей забежал в магазин, прихватил бутылку коньяка и бутылочку вина.

Открыв дверь в квартиру своим ключом, тихонько вошел. Запахи, доносившиеся из кухни, будоражили воображение. Разувшись, прошел и прислонился к косяку кухонной двери. Наташа в халатике и повязанном переднике суетилась у плиты.

— Колдуешь? — тихо произнес Сергей.

Девушка медленно повернулась, ее лицо озарила улыбка.

— Сережка, я знала, что ты приедешь! — Наташа, подбежав, поцеловала его и тут же вернулась к плите. — Прости, иначе сгорит. Ты переодевайся, сейчас отец придет, и будем ужинать.

Николай Владимирович немного задержался. Войдя в квартиру и увидев сына, обрадовался.

— Молодежь, пара минут — и буду готов.

Сидя за столом, разговаривали. Отец посматривал на Сергея, но вопросов не задавал. Поужинав, Сергей решил сварить кофе, а Наташа собралась мыть посуду.

— Наташенька, мы все сделаем, — произнес Николай Владимирович.

— Тогда я баиньки… Вставать рано.

Наташа поцеловала Сергея и вышла.

— Рассказывай…

— Пап, да собственно и нечего. Нас к чему-то готовят, но вот к чему? Раньше мы некоторые вопросы даже косвенно не затрагивали, а теперь…

— Например?

— Что жизнь конечна…

— Но ведь это известно любому человеку, как только он начинает себя осознавать.

— Это понятно, но когда наступит этот последний миг, мы не знаем, и как себя поведет тот или иной человек — тоже, — произнес Сергей, глядя на отца.

— Серег, но ведь это нормально. Вы те, кто готов рисковать своей жизнью ради жизни других. То есть готовы умирать ради жизни.

— Даже для