— А БТР и так не ваши, так что не надо тут. — Я развёл руками. — По-моему, «всё что угодно» — это всё что угодно, а не только несколько стволов и немного патронов, не так ли?

— И мотоциклы, и помощь с ранеными… — начал было он.

— Ну так там и вторые «всё что угодно» вроде были, разве нет? — Я выпрямился. — Нет, если вы отказываетесь выполнять своё же обещание, то, конечно, вам мало что может помешать. Но подумайте: а вам точно нужен во врагах человек, способный уничтожить силами одного своего отряда половину базы бандитов?

Полковник посмотрел на меня взглядом, в котором желание прибить меня явно соседствовало с уважением и… может быть, я принимаю желаемое за действительное, но и некоторой опаской, и вдруг рассмеялся.

— Нет, ну чёрт возьми. — Он покачал головой. — Какая непробиваемая наглость в купе с самоуверенностью. Евгений, вы уникальный человек, я без малейших признаков сарказма это говорю. Я много встречал хамов, наглецов и уверенных в себе типов, но на их фоне вы просто уникум.

Он снова рассмеялся.

— Впрочем, меня это даже забавляет.

— Честно говоря, в клоуны я не гожусь, — буркнул я.

— Ну, тут уж со стороны виднее, как говорится. — Полковник хлопнул ладонью по столу. — Ладно, починим мы БТР и передадим вашим людям. Обещания действительно надо держать — это базовое правило. Только учтите: это небыстрый процесс, тут уж без вариантов. Ремонт займёт не меньше месяца, а скорее полутора.

— Не вопрос. — Я кивнул с облегчением. — Главное, чтобы не получилось, что они тут у вас зависли. Меня в былые времена так автосервис пытался обмануть — мол, нет запчастей на вашу древность, давайте уже продайте её.

— Да не переживайте вы так, Женя. Не все в мире жаждут вас кинуть, честное слово. — Он открыл папку на столе. — Так, с этим закончили. Теперь переходим ко второй части того, ради чего я вас звал. Завтра утром, на рассвете…

— Умываются мышата, и котята, и утята, — не удержался я.

— Джей! — Полковник сжал переносицу пальцами. — Заткнитесь уже, а? Это начинает не веселить, а бесить.

— Понял, понял… весь внимание.

Он тяжело вздохнул:

— На посадочной площадке вас будет ждать вертолёт. Четыре кроссовых байка я распоряжусь туда погрузить сам, чтобы не травмировать Сидоровкина ещё раз передачей неизвестно кому кровью и потом заработанного добра. Своё барахло тащите туда заранее, чтобы в восемь утра максимум мы могли уже стартовать. У вертолёта дальше свои задачи.

Он достал рацию из ящика стола и протянул мне.

— Частоту для связи вам выделили, если что — кричите громко и прячьтесь на крыше какой-нибудь высотки. Муты не любят «свечки», а с зомби вы, думаю, как-нибудь уж справитесь. С высотки мы вас сможем, если что, снять. Но стоить это будет точно недёшево, МЧС нынче не приедет, звони не звони 112.

— Думаем, как-нибудь мы это решим… — Я покрутил рацию в руках, проверяя батарею.

Вернувшись в казарму, я застал команду за подготовкой. Пейн методично складывал медикаменты, проверяя каждую упаковку. Серёга чистил оружие — его руки двигались автоматически, отработанными движениями. Макс спал, накрывшись с головой, используя любую возможность отдохнуть.

— Ну что, босс? — Серёга поднял голову. — Какие новости?

Я рассказал им о разговоре с Полковником. О конвое, об авторитете в Чернопокупске, о БТР. Когда дошёл до части про вертолёт, Лёха присвистнул:

— Вертушкой доставят? Ничего себе размах.

— Им просто нужно поскорее от нас избавиться, — усмехнулся я. — Мы здесь как заноза в заднице.

— Зато выгодная заноза, — заметил Серёга. — БТР отжали, мотоциклы получили, оружие…

— Ага. — Я сел на свою койку. — Так что завтра рано встаём. Нужно всё упаковать так, чтобы можно было быстро выгрузить и использовать.

Надя, сидевшая у окна, спросила тихо:

— А мы… мы правда поедем отдельно?

В её голосе звучала тревога. Я посмотрел на неё, потом на Лёху. Парень держался молодцом, но я видел, как напряжены его плечи, как он сжимает и разжимает кулаки.

— Да, — ответил я честно. — Вы поедете с конвоем. Это безопаснее.

— А для вас? — Надя встала. — Для вас это безопасно? Лететь в мёртвый город, где полмиллиона зомби?

Я не знал, что ответить. Потому что, если честно, безопасным это точно не было.

— Надь, — Лёха подошёл к девушке, положил руку ей на плечо. — Мы справимся. И они справятся. Мы же самые крутые!

Она посмотрела на меня, потом на своего отца. В её глазах блестели слёзы, но она их сдержала.

— Обещайте, что вернётесь.

— Обещаем! — сказали в один голос я и Серега, добавив в голос максимум уверенности. Еще бы была эта уверенность настоящей…В нашем новом мире такие обещания мало что значат, но девушка вроде успокоилась.

Остаток вечера мы провели в молчаливой подготовке. Каждый был занят своим делом, но все мы думали об одном — о завтрашнем дне. О том, что ждёт нас в Танаисе. О том, выберемся ли мы оттуда живыми.

На следующее утро мы встали затемно. Холодный предрассветный воздух кусал лицо, когда мы вышли из казармы. В небе ещё горели последние звёзды, но на востоке уже наливалась серая полоса зари.

В кузове пикапа лежали наши рюкзаки и ящики со снаряжением. Вчера вечером мы очень долго занимались упаковкой и утрясанием всего добра так, чтобы оно максимально мало места занимало, но при этом его можно было достать. Вроде бы удалось, но насколько всё это окажется рабочим — узнаем, когда придёт время доставать и использовать.

Мы тронулись в путь. Холодный движок ревел, разрезая утреннюю тишину. Звук эхом отражался от стен казарм, и я невольно съёжился — слишком громко в этой предрассветной тишине.

Вместе с нами ехали и Лёха, и Надя — кому-то же нужно было отогнать пикап. Лёха выглядел бледно, похоже, паренёк начал нервничать, осознавая, насколько сложная задача дальше предстоит ему и Наде — нужно будет проехать несколько сотен километров в составе чужой колонны. И при этом с ним не будет ни вечно заносящей его хвост на поворотах сестры, ни меня, ни Вовы.