Я показываю ему свой значок:

– Сегодня ночью портовая полиция доставила сюда женщину. Я хочу на нее взглянуть.

– Хорошо. Сюда.

Он открывает дверцу в стойке, и я прохожу. Следую за ним через офис по коридору и вниз по лестнице. По мере того как мы спускаемся, воздух становится все холоднее. Мы проходим через железную дверь внизу, он включает свет, шумно выдыхает и указывает пальцем.

– Выдержишь? – спрашивает он. – Смотри. Сегодня вечером, сразу после того, как они привезли эту даму сюда, сломался холодильный аппарат. Мне приходится звонить и заказывать побольше льда, потому что у нас тут восемь трупов. Один кусок льда положили на железную полку над поддоном, где лежала эта дама, и… посмотри сам.

Я смотрю. Вдоль стен стоят белые шкафы наподобие картотечных. В камерах поддоны, которые выкатываются на роликах.

В дальнем конце морга белый поддон с телом женщины, а на нем – глыба льда площадью около трех квадратных футов. Похоже, соскользнул с полки и прямо ей на лицо. Зрелище, скажу я вам, не для младенцев.

Подхожу, осматриваю. Синий костюм и лакированные туфли-лодочки, шелковая рубашка цвета устрицы… Смотрю на левую руку: на безымянном пальце – кольцо с бриллиантом и рубином, рядом – обручальное кольцо с бриллиантами, на мизинце – большое кольцо с рубином.

– Хорошо, приятель, – говорю я. – Это все, что мне нужно.

Сваливаю из морга, пешком возвращаюсь в отель и иду в свой номер. Терри на месте, попивает виски и раскладывает пасьянс. Я наливаю себе.

– Что тебя беспокоит, Лемми? – спрашивает он. – Ты был в морге?

– Да, – говорю я, – но сейчас меня беспокоит не это. Просто завелась одна интересная мыслишка. Слушай, Терри, не подскажешь, как может сломаться холодильный аппарат в морге?

– Не может. Разве что во всем городе отключат электричество.

– О’кей, – говорю я. – Вот куда мы с тобой пойдем и займемся делом.

Он поднимает голову:

– Это как?

– Послушай, Терри, – говорю я. – Когда я подходил к моргу, там, на улице, стояла под дождем дама. В самом морге меня встретил служитель в шапочке не по размеру. Вот он-то и сообщил мне, что аппарат вышел из строя и им пришлось положить лед, а один блок соскользнул с полки и смял лицо женщины, которая была Мареллой Торенсен. И я повелся на это, как последний болван.

– Повелся на что? – спрашивает Терри.

– Вот на это. Нам надо выяснить, что они сделали с настоящим служителем морга, с тем, которого убрали, когда принесли блок льда и разбили лицо трупу. Тот парень, которого я видел внизу, он – подмена. Поэтому и фуражка была ему мала. – Я надеваю шляпу. – Ставлю шесть против четырех, что мы найдем настоящего служителя на одном из лотков. Девица у входа была на часах. Когда я вошел, они как раз все это там проделывали, а самого сообразительного послали меня встретить. И вот он-то и играл со мной комедию, пока те внизу делали свое дело.

Терри вроде как вздыхает и поднимается. Мы спускаемся на лифте и ловим такси на улице.

Приезжаем в морг – там никого. Проходим через офис, дальше по коридору, спускаемся по лестнице. Я включаю свет, закуриваю сигарету, и мы начинаем вытаскивать поддоны с трупами.

Служителя мы нашли, лежал под пятым номером. Глаза широко открыты, и выражение на лице вроде как удивленное.

Что ж, парень имел на это полное право – кто-то выпустил в него три пули.

Глава 2

Коварная милашка

О’Халлоран допивает бутылку.

– Такая вот жизнь, – говорит он. – В любом случае эта дама Марелла когда-нибудь бы да умерла. Могла подхватить пневмонию или что-то такое нормальное, а не подставляться под пулю какого-то бандита. И вот теперь у стольких людей куча неприятностей. – Он икает так сильно, что едва не сворачивает себе шею. – Чего я не понимаю, Лемми, так это зачем каким-то придуркам понадобилось плющить ей физиономию. Для меня это полная бессмыслица. И посмотри, на какой риск они шли. Это просто смешно. От морга до Дома правосудия рукой подать. В ночную смену там работает около семи полицейских, которые в любое время могут зайти в офис морга, посидеть с Глюком. У меня это в голове не помещается. Даже мысли нет.

– Зато у меня их много, – говорю я, и в этот момент входит Брэнди. Брэнди – капитан участка. Хороший парень, легко сходится со всеми, кто не гладит его против шерсти. Сейчас он немного раздражен из-за того, что пришлось подниматься посреди ночи.

– Ну что ж, парни, опознание прошло. Я привел Торенсена, так беднягу едва не стошнило. Давно не видел, чтобы кто-то так позеленел у меня на глазах. Это она, Марелла Торенсен, и если кто-нибудь введет меня в курс дела, буду рад послушать. – Он берет стакан и отпивает чуток – так, для запаха. – Кроме того, я хочу знать, что мы собираемся делать с этими убийствами. Вся эта заварушка началась с того, что Бюро прислало своего человека расследовать заявление Мареллы Торенсен, утверждавшей, будто здесь творятся преступления федерального масштаба. О’кей, теперь ситуация сильно изменилась. На территории моего участка двое убитых, и это уже проблема начальника полиции. Как будем разруливать, а, Лемми?

– Послушайте, ребята, – говорю я им. – Давайте не будем торопиться, ладно? Брэнди, ты можешь говорить об одном убитом, но не о двух. Да, Глюка, служителя морга, точно застрелили. Но в отношении Мареллы Торенсен этого сказать нельзя. Ты не знаешь, была ли она убита, и именно поэтому кто-то устроил представление с ледяным блоком.

Их это вроде бы заинтересовало.

– Вот как я себе это представляю. Доктор говорит, что Марелла Торенсен была мертва до того, как ее бросили в воду. О’кей, он это знает, потому что в легких нет воды. Значит, она умерла до того, как погрузилась в воду, и на данный момент нет ни одного судмедэксперта, который мог бы точно сказать, как она умерла. Позволю себе пару предположений. А теперь, Брэнди, скажи, как получилось, что патрульная служба порта обнаружила Мареллу в бухте.

– Какой-то парень позвонил по телефону в офис патрульной службы. Сказал, что увидел плавающее в воде тело, и повесил трубку. Патрульные вышли в бухту, огляделись и нашли ее.

– О’кей, – говорю я, – дальше понятно. Патруль забирает тело, отвозит в участок, а оттуда на фургоне его доставляют в морг. А теперь, парни, согласитесь, странный какой-то звонок. Обычный человек назвался бы, ведь так? Но звонивший этого не сделал. Он просто вешает трубку и сваливает. Так что, мне кажется, он позвонил только для того, чтобы Мареллу Торенсен нашли. Кто-то хотел, чтобы мир узнал, что она мертва, понимаете?

Они кивают.

– О’кей, – говорит О’Халлоран, – и что с того?

– Что ж, если вы, парни, согласны с этим, то, может быть, вы согласитесь и со следующим. Зачем кому-то убивать Мареллу, бросать ее в бухту, а потом вызывать портовую полицию, чтобы ее нашли и опознали? Мне кажется, причина может быть такова: эта дама, Марелла Торенсен, отправила в Бюро расследований письмо, в котором сообщила, что расскажет обо всем десятого января присланному оперативнику. Сегодня мы все узнаем, что дама мертва, что никаких показаний присланному федеральному агенту она уже не даст, а значит, что? Два убийства – Мареллы и Глюка – проблема местного полицейского управления, агенту здесь делать нечего, и он возвращается в Вашингтон, так?

– По-моему, в этом есть смысл, – говорит Брэнди.

– Вот именно, – говорю я, – и как раз это я делать не собираюсь. Полагаю, парни приложили столько усилий, чтобы сообщить нам о смерти Мареллы, только для того, чтобы я отказался от своего задания и не узнал то, о чем она хотела мне сообщить. Вот почему я намерен остаться.

– О’кей, – соглашается Брэнди, – допустим, что все так и есть, но как понимать этот фокус со льдом. Терри?

Терри качает головой:

– Я… я ничего не понимаю.

Я ухмыляюсь:

– По-моему, здесь все просто. Послушайте, как я себе это представляю. Тот парень, который застрелил Мареллу Торенсен и бросил ее в порту, либо позвонил сам, либо попросил кого-то связаться с патрульной службой порта, чтобы они нашли ее и чтобы