Тутс кусает губы, понимая, наверно, что сболтнула лишнее. И похоже, она уже испугалась.

– Послушай, Тутс, – говорю я. – Ты же взрослый человек. Почему бы тебе не сказать правду. Ты же знаешь, что писала эти письма для кого-то другого. Кто-то другой должен был получить львиную долю денег, не так ли? А не глупо ли получить обвинение в убийстве за то, что совершил кто-то другой.

– Кого ты имеешь в виду? – спрашивает она.

– Я имею в виду Эффи, ту даму, чье письмо я нашел в сейфе Руди Спигла. Ту даму, которая пообещала прекратить преследовать его и поблагодарила за деньги…

Я наблюдаю за ней, как кошка за мышкой, и вижу, что попал в цель. Губы дрожат, глаза поблескивают, как будто от злости на кого-то, о ком она подумала. Пожалуй, стоит рискнуть.

– Досадно, а, Тутс? Ты выполнила за нее всю грязную работу, а эта паршивка забирает у Руди деньги и не только оставляет тебя с носом, но и сдает тебя с головой Руди, рассказав ему, как ты писала для нее письма. После чего она сваливает, а тебя оставляет один на один с Руди, который натравливает на тебя Джо Мицлера, из-за чего ты и сбежала сюда, в Сан-Диего. Подумай о себе. Спасай свою шкуру. Давай, Тутс, рассказывай.

Она смотрит на меня снизу вверх, и ее глаза сверкают.

– Черт, я так и сделаю! Эта стерва Эффи свалила с денежками, а меня оставила расхлебывать кашу. И это после всего, что я для нее сделала. Какова благодарность! Ладно, буду выбираться сама как могу. И если ты возьмешь ее и отправишь на электрический стул, скажу так: она сама напросилась. Я бы не стала ни на кого доносить, но, думаю, имею право поквитаться с этой дрянью.

Она залпом выпивает виски.

– Я все тебе о ней расскажу, об этой Эффи.

Я закуриваю сигарету.

– Эффи… Как там ее? – спрашиваю я как бы между прочим.

Тутс смотрит на меня с усмешкой – ее не проведешь.

– Эффи Спигла. Дама, которая убила Мареллу, – жена Руди Спигла.

Я поднимаюсь и подзываю официанта. Сейчас нам лучше перебраться в другое место.

Тутс встает, и вид у нее такой жалкий. Измученный. Как будто уже видит себя на тюремной койке, и это ей не нравится.

– Какого черта? Куда мы? – спрашивает она, когда мы выходим.

– Давай немного прокатимся на такси, – говорю я. – Заглянем в местный офис Бюро и посмотрим, не найдется ли там стенографистки, которая запишет твои показания.

Следственный отдел

Бюро расследований

Министерства юстиции

Сан-Диего, Калифорния

1:30, 16 января 1937 года

Настоящее заявление взято у Мэриан (Тутс) Френзер по просьбе специального агента Лемюэла Г. Коушена, Бюро расследований, Вашингтон, мной, Артуром К. Меддоузом, агентом-стенографистом следственного отдела Сан-Диего. Удостоверяю, что данный документ является расшифровкой рукописных записей, сделанных мной со слов вышеупомянутой Мэриан (Тутс) Френзер.

Меня зовут Мэриан Френзер, и меня всегда звали Тутс. Я родилась в Медоле, неподалеку от Канзас-Сити, и сейчас мне тридцать три года. Когда представлялась возможность, я работала актрисой; в другие времена – в танцевальных шоу и вообще делала, что придется. Скажу так, порой приходилось нелегко.

Примерно двенадцать месяцев назад я познакомилась в Чикаго с особой по имени Эффи Спигла. Таких крутых дамочек я еще не встречала, хотя повидала многих и знаю, о чем говорю.

В то время у меня не было работы уже четыре месяца, и я устроилась платной танцовщицей в клуб «Испанская лилия», где и познакомилась с Эффи Спиглой. Она тоже работала там, и в конце концов мы вместе сняли комнату в пансионе около Норт-Кларк-стрит.

Мы обе были недовольны жизнью и искали что-то, что приносило бы хоть какой-то доход.

Однажды вечером, перебрав с выпивкой, Эффи разговорилась и предложила провернуть дельце, которое может принести хороший куш. Я сказала, что готова на все и даже могу повторить, если мне понравится. Эффи рассказала, что получила сведения о своем муже, парне по имени Руди Спигла, бывшем гангстере, который бросил рэкет и уехал в Сан-Франциско с другим гангстером, на которого раньше работал, – Джеком Роккой.

Эффи сказала, что у Джека Рокки в Сан-Франциско несколько танцевальных клубов, что он имеет доход с крышевания и занимается грузовыми перевозками, но держится в стороне от сомнительных предприятий и избегает конфликтов с законом. Руди Спигла, по ее словам, работал на Рокку за сравнительно небольшие деньги.

Эффи сказала, что знает Руди лучше чем свои пять пальцев и уверена, что жить честно он не сможет, даже если ему заплатят. Она сказала, что готова поспорить на свой единственный бюстгальтер – который был на тот момент в прачечной, потому что ей нечем было заплатить, – что Руди обязательно займется в Сан-Франциско каким-нибудь рэкетом, причем поведет дело на широкую ногу.

По словам Эффи, в прежние времена его любимой игрой было найти классную дамочку, которая не в ладах со своим мужем, подсадить ее на кокаин, морфий или героин, а когда она пристрастится, выставить ей приличный счет за наркотики и получить компрометирующую информацию о ком-нибудь из ее друзей, чтобы их шантажировать. Эффи сказала, что Руди знал все о наркотиках, но сам никогда к ним не притрагивался.

Она также сказала, что он пользовался успехом у дам и что в нем было что-то такое, против чего они не могли устоять.

Эффи сказала, что если сама поедет в Сан-Франциско и задержится там, чтобы посмотреть, чем занимается Руди, он может пронюхать, что она там, и запросто с ней разделаться. Эффи призналась, что он уже стрелял в нее два года назад, и показала мне, куда вошла и откуда вышла пуля.

План был такой. Я отправляюсь в Сан-Франциско и узнаю, чем занимается Руди. Эффи сказала, что, скорее всего, он примется за свои обычные делишки, и тогда мы сможем пригрозить ему разоблачением и вытрясем немного деньжат.

Я согласилась, потому что в то время жизнь у нас обеих была не слишком веселая. На следующий вечер Эффи подцепила в «Испанской лилии» пожилого клиента, отвела его в бар к Сэму Слипнеру, напоила и обчистила до нитки. Утром она дала мне сто двадцать долларов, сказала приодеться, сделать перманентную завивку и валить в Сан-Франциско. Сама она осталась в Чикаго ждать от меня новостей.

Я поехала в Сан-Франциско и задержалась там на пару недель, чтобы посмотреть, как обстоят дела. Потом один парень, с которым я познакомилась, повел меня в клуб «Две луны», которым владел Джек Рокка, и познакомил с Руди Спиглой. Я попросила Руди дать мне какую-нибудь работу. Он взял меня сначала танцовщицей, а потом определил в женский гардероб.

Через пару месяцев я поняла, что Руди что-то замышляет вместе с Джо Мицлером, похожим на обезьяну уродом, работавшим в клубе вышибалой. Я пококетничала с Джо, и он так в меня втрескался, что голову потерял. Я подобралась к нему поближе и о многом узнала. А потом Джо поручился за меня перед Руди, и тот перестал со мной осторожничать.

Через несколько месяцев я разобралась во всем этом, связалась с Эффи по телефону и сказала ей, что, по моему мнению, настало время что-то предпринять. Она пообещала все бросить, приехать в Сан-Франциско, затаиться на время, а потом что-нибудь придумать.

Эффи приехала в середине декабря, и я тайком встретилась с ней в одном местечке, где она собиралась остановиться. Я рассказала ей, чем занимается Руди. А занимался он наркотиками, которые доставлял в город контрабандным путем под прикрытием грузов с шелком. Шелк перевозила транспортная компания Джека Рокки, заключившего договор с торговцем шелком Ли Сэмом.

Кроме того, Руди вел игру с Мареллой Торенсен, женой юридического консультанта Ли Сэма. Руди подсадил Мареллу на наркотики – кокаин и морфий. Дама был от него без ума, хотя, может быть,