На поляне появилась пара бойцов противника. Озираясь, они медленно двинулись через поляну, пересекли её и вышли к тропе. Сергей слышал дыхание этих двоих. Они прошли мимо и исчезли в джунглях…

Показалось, что прошла вечность… Сергей наблюдал за поляной: на неё начали выбегать бойцы в трёхцветном камуфляже и панамах.

— Один, два, три… восемнадцать… — считал Сергей.

Звук свистка ударил по нервам, всё вокруг пришло в движение. Из травы поднимались бойцы и, стоя на колене, открывали огонь. Сергей, так же встав на колено, стрелял одиночными. Мыслей нет — есть только цели. А люди продолжали выбегать из джунглей, попадая под точный огонь стрелков. Кто-то стрелял в ответ, но создалось впечатление, что противник не видит, откуда и кто ведёт по ним огонь.

Минута — и поляна усеяна телами. Снова раздался звук свистка, бойцы, медленно опустившись, снова застыли. Сергей сменил магазин, ещё раз глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

Вторая группа контрас появилась на поляне, сразу открыв огонь по джунглям. Пули проходили выше лежащих, срезая ветки и листву. На минуту всё затихло, а затем, рассредоточившись, противник двинулся через поляну.

Сергей видел, как сокращается расстояние между спецназом и противником. Звук свистка прорезал тишину — и тут же ударили автоматы. Один выстрел — одна цель… Рядом с Сергеем упала ветка, потом ещё одна. Казалось, он чувствует, как пули, проходя мимо, рассекают воздух…

Стрельба прекратилась. Все, вышедшие на поляну, остались лежать на ней…

Снова раздался свисток, и бойцы опустились. Время замедлило свой бег, но больше ничего не происходило. Спустя какое-то время прозвучал сигнал отбоя. Бойцы медленно поднимались…

— Ты как? — Седой посмотрел на Сергея.

— Нормально. Как Игорь?

— Всё хорошо…

Капитан отдал команду, и, вытянувшись в колонну, группа отправилась в сторону деревни.

Как потом рассказал куратор, операция прошла блестяще. Никарагуанцы не потеряли ни одного бойца, уничтожив около трехсот контрас.

Глава 10

Первые солнечные лучи только прорезали сумерки. Сергей, сидя на веранде с чашкой кофе, любовался поднимающимся солнцем.

— Чего не спишь? — Игорь появился в дверях.

— Не спится… Мысли разные в голову лезут.

— Гони их нахрен. Это война, и если не ты, то тебя, — Игорь присел в плетёное кресло рядом.

— Да я не о том… Странная штука — жизнь. Ещё год назад мы с тобой студентами были, о дипломатической работе мечтали. А сейчас сидим в джунглях, и наша миссия ох как далека от той дипломатии, — грустно улыбнулся Сергей.

— Ты же знаешь, что в этом мире не всегда есть возможность договориться. И тогда гибнут люди…

— Знаешь, не могу забыть глаза женщин в той деревне. В них была любовь и надежда, — Сергей глотнул кофе. — Надежда, что мы поможем… А мы сидим в штабе и просиживаем штаны.

— Серег, но всем помочь мы не можем. Как ни крути, это не наша война.

— Как просто — не наша война… А чья? — Сергей посмотрел на друга. — Чья, Игорек? Кто спасёт этих женщин, стариков, детей? Кубинцы? А почему не мы? На нас ведь молиться готовы, ведь мы советские, а значит, можем многое… Но всё упирается в политику…

— Серег, нас тут нет. Или забыл? Мы тут вообще гражданские специалисты. Вот и получается — с нас пыль сдувают, чтоб чего не случилось.

— А наши военспецы? Ведь тут есть парни из другого ведомства. Вальтер о них молчит, но слышал из разговоров офицеров, что они плевать хотели на запреты. Воюют, да так, что нам и не снилось, — Сергей тяжело вздохнул. — А мы… Нахрена мы тут? Планировать то, как будут погибать другие.

— А вот тут ты не прав! — Седой вышел на веранду. — Вы планировали эту операцию от начала до конца, я так подсказывал. И могу сказать — спланировали отлично. Ведь противник понёс существенные потери, при этом никарагуанцы никого не потеряли, а это дорогого стоит. И это тоже надо уметь. Наша цель — помогать, а не участвовать в боевых действиях. Мы прибыли как советники, а не как бойцы. А про ребят наших тоже слышал… Но если Вальтер молчит, значит, так надо. Парни из другого ведомства и здесь уже почти два года.

— Но чтобы умело планировать, надо уметь воевать…

— В идеале — да, но примеров в истории много, когда полководец не выходил на ратное поле, но зато умел планировать так, чтобы его солдаты несли минимальные потери. Войны без смертей не бывает, и ваша задача как командиров — чтобы умирал противник, а не наши бойцы. Наша задача здесь — не воевать, а планировать и проводить операции, наносить максимальный урон противнику при отсутствии своих. Вот это вы и отрабатывали, и у вас получилось. Значит, не зря вы тут находитесь, и значит, тех женщин защитили. Так что кончай себя корить — всё идёт так, как должно. Будут в вашей жизни ещё операции, когда придётся воевать самим. Лучше расскажите мне, какие ошибки были допущены непосредственно при боестолкновении? Что бы вы сделали по-другому в будущем?

— Засаду устроили правильно, но вот бойцов бы расположил двойками. При перезарядке ты несколько секунд фактически находишься под огнём… — произнёс Игорь.

— Верно, бойцы должны располагаться уступом, и пока один перезаряжает, второй работает, потом меняются местами.

— Мы были ограничены в маневре. Если бы у контрас оказались гранатометы и пулеметы, то нас покрошили бы в капусту, — произнес Сергей.

— Какой вывод? — Седой внимательно смотрел на парней.

— По флангам надо было рассадить пулеметчиков, и обязательно в группе должен быть снайпер. Организация засад рассчитана на противника, имеющего ограниченное вооружение, — быстро произнес Игорь.

— Верно, с регулярной армией такой фокус бы не прошел. При планировании мы вооружение не учитывали совсем, зная, что у контрас будут только автоматы. Это особенность местной войны. Но все меняется, и у них может появиться практически любое вооружение — и тогда потерь не избежать. Это следует учитывать в дальнейшей работе.

— Это основные упущения, которые могли привести к потерям, — произнес Сергей.

— Главное, что вы это прочувствовали на собственной шкуре. И в будущем будете учитывать. Лучше противника переоценить, иначе можно потерять людей. Понятно, что при планировании опираются на разведданные, но