— У меня нет причин мстить. — Цедил сквозь зубы начальник. — Он ничего мне не сделал. Но… таким темпом скоро будут. Ты что, идешь с ним на корпоратив, серьезно⁈

— Ну да. — Она вновь пожала плечами. — А что?

— Я думал, как бы. — От шока Нэд замялся. — Я думал, ты пойдешь со мной. В смысле… в качестве спутницы. Секретарь должен идти на корпоратив со своим шефом, разве нет?

— Ну так это не деловая встреча, и не сделка, или вроде того. — Одри недоуменно развела руками. — На такие праздники ходят, с кем хотят, чтобы хорошо провести время. М?

— Наверно. — Ротман опустил пустой взгляд на пол. — Слушай. Не позволяй… себя никому использовать больше. Наверняка есть человек, которому все равно на то, какую пользу ты можешь принести, но который очень хочет, чтобы ты была рядом. Присмотрись. — Он медленно выдохнул, затем так же медленно вернулся к себе в кабинет.

— Вам стоило сказать это мне сразу, как только я пришла к вам работать. — Элс прикрыла глаза, глядя на закрытую дверь. — Кто-то, может, есть. Встречу со временем.

Нэд прислонился спиной к стене, обреченно глядя в пол. Общение не задавалось. Тело сковывала то печаль, то ядовитая ярость, ведь мужчина в самом деле рассчитывал, что Грейвс испарится, и, раз так, он просто пригласит свою секретаршу пойти с ним на праздник, как… как коллеги, хотя бы. А там можно было бы предложить ей напиток. Пригласить на танец. Подарить… подарок в конце вечера. Постоять под омелой, отломить от нее небольшой кусочек и протянуть девушке. Наверно, она бы ему улыбалась.

Теперь все мысли о совместном вечере рассыпались в пыль. Теперь Грейвс будет предлагать ей напитки, а он будет стоять в стороне, глядя в стакан виски. Вновь импульсивная ярость захватывала тело, хотелось ждать что-нибудь в руках, разбить или сломать. Ведь… он даже уже купил подарок. Купил, только отдавать его некому.

Хотелось все бросить и не ходить на праздник вообще, но Нэд сжал зубы и прикрыл глаза. Может, удастся запереть Артура где-нибудь, чтобы по утру его нашла уборщица, или опоить, чтобы проспал весь праздник под барной стойкой.

«Ты не испортишь мне вечер, Грейвс» — рычал Ротман. «Не испортишь».

* * *

Время праздника наступало несравненно быстро, настолько, что Одри всерьез начинала нервничать. Среда казалась далекой и непостижимой, но, к сожалению, только казалась. Девушка наматывала круги возле шкафа, открывала его, заглядывала, и закрывала вновь. В чем ходят на корпоратывы? Она не знала, этот будет ее первым. «Приходи в чем хочешь» — бросил Артур, когда Элс у него спросила. «Надень что-нибудь особенное, какое-нибудь платье, причесочку сделай» — ответила Мойра.

«Причесочку…» — теперь цедила Одри себе под нос, глядя на содержимое шкафа. На одной из вешалок покачивалось широкое белое платье по колено, в котором девушка собиралась идти на выпускной в университете, но заболела в самый последний момент. Приятного, нежного, кремового оттенка с широким бежевым поясом, легкое и воздушное, на толстых бретелях с квадратным вырезом. «Хочу, чтобы было красиво» — вновь бубнила Элс, ища в скромной деревянной жемчужную нитку. И правда красиво. А вот насчет волос идей не было. Может, и так хорошо?

К этому платью у нее были симпатичные, кремовые, матовые туфельки на среднем каблучке. Можно положить их в пакет, и переобуться потом. Были мысли, что она могла натереть в них ноги, но быть красивой сегодня хотелось больше, чем чувствовать себя комфортно, за то без новых каблуков. Первый корпоратив в её жизни, все-таки.

Одри долго билась с волосами, но, в итоге, решила оставить все так, как есть. С причесочкой… что-то не сложилось. Но они, в целом, итак хорошо лежали, так почему бы и нет.

Девушка неловко улыбнулась себе в зеркало. Губы чуть блестели на свету, взгляд казался чуть-чуть грустным, но чертовски милым. Короткие ноготки с прозрачным лаком впивались в кожу ладоней от волнения, улыбка тут же медленно стиралась, а глаза становились безучастными и пустыми. Вроде бы, она выглядит вполне приятно. Вроде бы… вечер должен был быть хорошим.

Снег валил так сильно, что снегоуборочные машины не справлялись, и, по иронии, сами нередко застревали в сугробах. Город стоял одной огромной пробкой, фары автомобилей несчастных водителей как прожектора освещали заваленные белые тротуары, которые покрылись ямками от чьих-то ног. Видимость снизилась настолько, что мостовые фонари в нескольких сотнях метрах от прохожих казались размытыми светлыми пятнам, словно на них смотрели через расфокусировку фотоаппарата.

Когда Элс, наконец, добралась через этот буран до ресторана, то в ботинки набилось там много снега, что они мокли внутри. Он таял, и когда девушка зашла внутрь, тут же посыпался с куртки на темную плитку и все вокруг. Из-за гардеробной стойки с совершенно фальшивой улыбкой вышла женщина, протянув вешалку и номерок.

— Вы на корпоратив? — Сладко-приторно спросила она, уже готовясь к тому, что придется спроваживать посетительницу, которая не увидела вывески на входе о бронировании ресторана.

— Да. — Одри неловко опустила голову. Артур за ней не заезжал, даже не предлагал, оттого нервозность усиливалась с каждой секундой. Они договорились встретиться на вечере. Но, где, когда? Как его искать среди коллег? Не покидало чувство, что придется топтаться у барной стойки, пока они не заметят друг друга.

Колготки вымокли, и в туфлях на них заметно выступали водянистые пятна.

Вечер начинался плохо.

Впереди по коридору виднелся широкий проем, из которого бил слегка приглушенный свет, который бликом падал на темный паркет. Звучал какой-то рождественский мотив, который Элс никак не могла вспомнить. Сердце, почему-то, опустилось в желудок, и стало глухо биться оттуда, ударяясь обо все органы. Волнение смазывало с лица мнимое спокойствие, тело напрягалось само собой. На ватных ногах Одри пошла ко входу, осторожно приблизилась, затем неловко заглянула внутрь.

Редкие, круглые, деревянные столы на кованных ножках, все тот же темный паркет. Широкие окна с массивными подоконниками, на которых стояли искусственные орхидеи. Массивные красные шторы опускались на пол, буквально, собирали пыль. Их держали золотистые канатные подхваты. Ближе к противоположной стене, немного в смещении от цента зала стояла гигантская елка с золотистыми и красными шарами, на что Элс сперва непонимающе подняла брови, затем со вздохом их опустила. «Я думала, так уже лет десять никто не наряжает» — вертелось в голове. Скучный бессмысленный пафос, однако