– А может, и есть, откели знать верно?

– Ишь чего удумал!

– Да что с того, на моем веку было такое. Вон Буторагу… Сообщили куда надо, что? Все как один. Недаром говорят – не буди лихо, пока оно тихо…

– Ну, вот не надо здесь всех этих чертовщин разводить, темные века уже давно прошли.

– Да вы что же такое говорите, люди? Человек ведь повеситься хотел!

– А вот оттого и лезут в петлю люди, что им наговорят всякого, а они потом спать не могут, а страх водкой глушат!

– Правильно говорит, нечего тут страху нагонять.

Через секунду стукнула входная дверь, и в клуб вошла баба Дуня Воробьева. Воробьиха. Все сразу же замолчали, в неловкой тишине никто не произносил ни слова. Она прошла мимо дедушки Васи и обронила, не глядя на него:

– М… Что, уж закопали твоего Генку-то, али не еще?

Глава 16. Товарищ председатель

В толпе людей повисла гробовая тишина. Пока все молча смотрели на происходящее, двери клуба вновь отворились, и в помещение вошел председатель в компании нескольких мужчин. Председателем местного сельсовета был дядя Коля, Машин с Даней дедушка, уже преклонных лет мужчина, почти облысевший. Он подошел к сцене и сел за один из столов, остальные расселись рядом на стульях и лавочках. Усевшись, он сразу же заговорил о том, что из-за поисков в деревне начали возрождаться почти забытые суеверия. Все это не соответствует политической и идейной ориентации их колхоза. По мнению председателя, в нашей деревне всегда были передовые работники сельского труда, лучшие агрономы, самые опытные трактористы и безжалостные по отношению к себе работники фермы и совхозных угодий. Общество, состоящее из таких образцовых граждан, детей героев войны, самих героев войны и ударников труда, должно быть показательно здоровым. Распространение суеверий непростительно: люди начинают бояться ходить в лес, который кормил их и их предков веками. Само по себе смешно, что охотник начинает бояться леса из-за каких-то выдуманных лесных духов, а рыбак боится сунуться в воду, не то потому что его русалки утащат, не то потому что его водяной заберет к себе. Эти страхи, говорил председатель, ведут к понижению показателей продуктивности труда нашего колхоза. И не быть нам более примером для других, если мы так и будем лелеять страхи, от которых одни люди боятся зайти в лес, а другие и вовсе лезут пьяные в петлю. Дядя Коля, утерев пот со лба, произнес спокойным, уже менее официальным голосом:

– Если, не дай бог, что-то этакое произойдет еще раз, я буду вынужден обратиться в соответствующее, так сказать, руководство, чтобы там приняли меры, ибо сам я, так сказать, буду вынужден признать себя неспособным справиться с навалившейся волной постыдного мракобесия.

В клубе по-прежнему царила тишина, и только шепотом люди что-то говорили друг другу на ухо. Председатель, между тем, продолжил:

– Ну, а теперь давайте перейдем к решению проблемы с потерявшейся Александрой Степановной.

– Да, давайте.

– Считаю должным заметить, что сейчас время не самое летное, так сказать, поэтому настрого запрещаю всем без крайней на то нужды в лес соваться.

Дедушка Толя Дым поднялся и заговорил:

– Хм, нужно собрать артель, которая будет продолжать заниматься поисками. Хм… Не из робких… А остальным в лес под запрет!

– Правильно говорит!

– Вот это дело!

– Войну прошли, а теперь что? В лес испугаться ходить из-за звуков каких-то?

– Правильно!

Кто-то из пожилых женщин с задних краев начал возражать:

– Это они сейчас такие храбрятся, а что потом делать? Старики недаром правила завели, и не просто так занавесы закрывать надо на окнах по ночам!

– Точно, и мне как отец всегда говорил никого не пускать с наступлением ночи, даже если сосед, я так и поступаю, потому, Людка, что он, может, и вовсе не сосед!

– А кто же? Черт, поди?

– А хоть бы и черт!

– Это вы чертей своих детям оставьте.

– А ты думаешь, сказки это все?

Тут, рядом со мной, заговорила тетя Люба, которая, как я понял из разговора домашних, и помогла моей тете Вере сходить до Воробьихи. Я автоматически бросил взгляд и на саму Воробьиху, которая сидела неподалеку от тети Любы. Рядом с ними больше никто не сидел.

– Не спорьте, люди добрые, пусть все так и будет, нечего в лес ходить, раз уж такое случилось, а те, кто ищут, те пускай и дальше ищут, раз уж им суждено… А остальным ни к чему, как Николай Васильевич сказал, так пускай и будет.

– Оно ты от суеверий говоришь.

– А не важно! Важно, чтоб мы все в нашем колхозе к одному пришли и все меж собой договорились!

– А вот это верно, Любушка! Поддерживаю!

– Точно, давайте тогда определим, кто не боится участвовать дальше в поисках.

– Давайте.

– Пускай Николай Васильевич назначит!

– Нет, чего хорошего в таком, пускай добровольцы сначала! Есть?

Дым вышел вперед, все уважительно расступились перед ним. Вслед за ним вышел и дядя Сережа, как всегда улыбаясь, похлопывая Дыма по плечу и шутя о стариках, которые посмелее молодежи будут. Вслед за ними вышли еще пару охотников, которых я знал только в лицо, но не знал, как их зовут. После чего председатель завершил:

– Да, пожалуй, и хватит! Анатолий Степанович, как считаешь?

– Хм, хватит. Не на войну идем. Хм, хватит.

– Вот и славно, с сегодняшнего вечера начинаем, делитесь на группы, кто днем, а кто ночью. Сам я по возможности с вами, когда смогу, а коли меня нет, то по возвращению обязательно отчет о прочесанной территории.

– Пойдет.

– Я у себя на карте отмечать буду.

– На том и порешили.

Все сразу же зашумели, перебивая друг друга, полились какие-то шутки, смешки, зазвучали громкие голоса, вновь заговорившие о чем-то обыденном. Николай Васильевич с шумом поднялся и в сопровождении своей свиты удалился, перед этим постаравшись перекричать толпу:

– Все, товарищи, совет считаю оконченным, все могут разойтись по своим делам! Нина Алексеевна, долго клуб открытым не держите, поболтают – и все, так сказать, пускай идут. А то до вечера тут толкаться будут!

– Хорошо, Коленька, через полчасика-то и закрою.

Я снова глянул в сторону, где сидела Воробьева. Ее там больше не было. Не было и тети Любы. Своих родных я увидел в другом краю клуба, где они болтали с нашей дальней родней. Пока раздумывал, подходить к ним или не стоит, меня одернул кто-то из-за спины.

– Здорово ленинградским!

Глава 17. Гроб на столбах