Ты пропой нам песню, птичка!

Голосок подай, тетерка! —

Не ответила родная,

Ни словечка не сказала.

Только гикнул где-то леший,

Только глушь в ответ вздохнула,

Только лес пропел невнятно,

Отозвался остров Хийу,

Подал голос Курессааре[70].

Сыновья продули глотки,

Снова громко прокричали.

В тишину вечеровую

Полетели их призывы:

— Где ты, матушка? Откликнись!

Прокукуй в ответ, кукушка!

Ты пропой нам песню, птичка!

Голосок подай, тетерка! —

Не откликнулась родная,

Не ответила тетерка.

Отозвался берег моря,

Стены скал прокуковали,

Волны сизые пропели,

Подал голос шумный ветер.

Сыновья продули глотки,

В третий раз они вскричали.

В тишину вечеровую

Полетели их призывы:

— Где ты, курочка? Откликнись!

Прокудахтай, золотая!

Матушка, пропой ответно!

Отзовись на клики горя,

На сыновние призывы! —

Не ответила родная,

Не откликнулась тетерка,

Не кудахтала наседка,

Лебедь белая не пела.

Где шумел сыновний голос,

Там раскалывались скалы,

Где гремел призыв сыновний,

Там леса ломала буря.

Где летели клики горя,

Там о берег бились волны,

Тучи с треском разрывались.

Но не слышно ниоткуда,

Чтоб кудахтала наседка,

Чтоб тетерочка квохтала,

Чтоб кукушка куковала —

Ни с лужайки травянистой,

Ни с болота мохового,

Ни с широкой глади моря,

Ни из пущи потемневшей,

Ни с пустых холмов песчаных.

Задремал притихший воздух,

Вся земля кругом заснула…

Вышли братья за ворота,

Из ворот во двор спустились

Поискать следов пропавшей,

Выследить тропинку вора.

Старший Калевов сыночек

Со двора пошел на выгон, —

Не нашел следов пропавшей,

Тропки вора не приметил.

Средний Калевов сыночек

Обошел загон широкий, —

Не нашел следов пропавшей,

Тропки вора не приметил,

В темноте не распознал он,

Где родная запропала,

Дочь тетерки затерялась.

Младший Калевов сыночек

Зашагал на берег моря, —

Там нашел он след пропавшей,

Распознал он там, приметил

Те места, где мать исчезла,

Где тетерочка летела.

Финский знахарь ветра, Туслар.

От прибоя волн высоких

Лодку спрятал за утесом.

Ожидал затишья Туслар

В том же месте потаенном,

Там, где темными ночами,

Где сверкающими днями —

На закате, на рассвете —

Он выслеживал добычу.

Сыновей взяла тревога:

Уж не он ли похититель?

Уж не этот ли обманщик,

Злой жених, ведун коварный,

Загубил, унес родную,

Закогтил ее, как ястреб?

Старший брат тогда промолвил,

Он сказал слова такие:

— Надо раздобыть нам хлеба,

Надо трапезой вечерней

Тело подкрепить и душу,

Да и лечь скорей на отдых:

Может, светлый сон приснится,

Нам укажет след родимой.

Завтра матушку отыщем. —

Средний брат тогда промолвил,

Он сказал слова такие:

— Волю мудрости небесной

Нам во сне объявит Уку.

Нам лугов налет росистый,

Облачка с каймой туманной

Материнский след укажут,

Нам помогут нашу птичку,

Нашу курочку родную,

Вырвать из когтей железных! —

Тут, недолго пораздумав,

Подкрепив сердца беседой,

Улеглись два старших брата,

В сон глубокий погрузились.

Младший Калевов сыночек,

Молодой Калевипоэг,

Утешитель материнский,

Утолитель вдовьей скорби,

Рассудил он по-иному,

К одинокому полету

Мысли тайные готовя.

Богатырский сын любимый

Так подумал, так размыслил:

«Ты сегодняшнего дела

Не откладывай на завтра!

Каждый день свой труд имеет,

Каждый час свою заботу!

Потому, коль ты назвался

Рыбаком прилежным счастья,

Не теряй часов бесценных,

Не промедли ни мгновенья.

Счастье быстро, — не догонишь!

Пять невзгод — у промедленья,

У сомненья — шесть печалей,

Семь несчастий — у бессилья…»

За родимую тревожась,

Сын печалился глубоко,

Сто забот давили душу.

Не успели двое братьев

Погрузиться в сон глубокий,

А уж младший встал с постели,

За порог шагнул неслышно,

Пробежал росистым лугом,

Проскользнул на темный выгон.

Он пошел к холму крутому,

Где зарыт был славный Калев.

Калевитян сын любимый,

Подошел к холму отцову,

Тихо сел на холм могильный

Остудить огонь печали.

Молвил Калев из могилы:

— Кто ступает по могиле,

Ворошит песок над гробом?

Мне в глаза летят песчинки,

Лоб мне камешки щекочут. —

Калев-сын отцу ответил:

— Это — младший твой сыночек,

Он ступает по могиле,

Ворошит песок над гробом,

Он пришел к холму отцову

Остудить огонь печали.

Ты проснись, отец любимый,

Встань, родимый, из могилы!

Покажи своим сиротам

К милой матушке дорогу! —

Молвил Калев из могилы,

Отвечал отец из гроба,

Простонал из подземелья:

— Не буди меня, сыночек!

Не могу я встать из гроба,

Придавил мне тело камень,

Налегла скала на плечи,

Курослеп растет сквозь брови,

Васильки цветут в глазницах,

Вместо щек цветы алеют.

Пусть тебя научит ветер,

Вразумит текучий воздух,

Звезды путь тебе укажут. —

Сын пустился быстрым шагом,

Соскользнул тропой кремнистой

На высокий берег моря —

Вслед за матерью любимой,

Вслед за курочкой пропавшей.

Лодка скрылась, было пусто,

Словно выметено взморье.

Калевитян сын любимый

Оглядел с горы высокой

Расцветающее море.

По волнам скользил он взглядом,

Изощряя силу глаза,

Расширяя крылья взора:

Нет ли где на водной глади,

На волнах широких моря

Убегающей бороздки?

Нет