корнями, и Энки не только сам насладился чудесным вкусом их плодов, но и поделился ими с другими богами. Когда Нинхурсаг увидела, как боги едят ее дочерей, ее гнев был страшен. Она прокляла Энки и наслала на него муки и болезни. Здоровье Энки стало ухудшаться с каждым днем, он ужасно мучился, и помочь ему не мог никто из богов. Только Нинхурсаг было под силу исцелить Энки, но она исчезла с острова, и никто не знал, как ее найти. Впрочем, в итоге все закончилось благополучно – обнаружить богиню-мать удалось с помощью хитрой и пронырливой лисицы, Нинхурсаг в результате сжалилась над Энки, призвала из недр земли восемь богов врачевания, и Энки был исцелен, а на Дильмуне вновь воцарились мир, счастье и покой.

На этой печати сидящую богиню растительности Нинхурсаг приветствуют три других божества. Ок. 2350–2150 гг. до н. э. Художественный музей Уолтерса. Балтимор, США

От мира людей Дильмун был отделен бурной рекой, переплыть которую не представлялось возможным. Таким образом боги очертили границы, за которые простым смертным заступать было запрещено; впрочем, не совсем верно говорить, что никто из людей не мог побывать на Дильмуне – некоторым, избранным богами, это удавалось.

БИБЛЕЙСКИЕ ПАРАЛЛЕЛИ

В истории о том, как Энки съел чудесные плоды, нетрудно увидеть параллели с Библией. Первое, что приходит на ум, – аналогия с Древом познания, плоды которого вкусили Адам и Ева. Однако это еще не все. B мифе говорится: чтобы избавить Энки от страшной боли в ребре, Нинхурсаг повелела родиться богине Нинти, чье имя дословно переводится как «госпожа ребра». Однако перевести его можно еще и как «дающая жизнь», и отдельные исследователи не исключают, что именно из этого мифа и родилась библейская история о рождении женщины из ребра мужчины.

На Дильмуне протекал источник жизни. Те счастливчики, которые по милости богов посещали Дильмун при жизни, испив из этого источника, возвращались домой здоровыми и полными сил. Также на райском острове росло особое, священное дерево – огромное, оно было окружено неприступными скалами. Священное дерево являлось в шумерской мифологии символом плодородия, считалось также, что оно олицетворяет собой божество возрождающейся весенней природы. Надо заметить, что идея священного дерева пронизывает собой всю культуру Двуречья, и священное дерево на Дильмуне – не одно такое. В поэмах и сказаниях упоминаются разные священные деревья – например, тамариск, который считался мировым деревом и с которым связывали обряд исцеления и очищения организма, или кишкану, обозначавший восстановление от порчи и связываемый с именем бога Энки.

Л. Кранах Старший. Фрагмент картины «Адам и Ева в саду Эдема». 1530 г. Музей истории искусств. Вена, Австрия

Священными у шумеров были не только деревья, но и подземные источники, которые шумеры использовали для очищения собственных жилищ. Каждое новое жилье и каждый новый город необходимо было окропить святой водой, прежде чем жить там. Таким образом не только смывалась грязь, но и снималась порча и уходили демоны.

Глава 4

Сотворение человека

Когда Ану, Энки и Энлиль сотворили мир, боги поселились на райском острове Дильмун и стали жить припеваючи, не зная горя и забот. Количество богов стремительно росло, в конце концов они заняли не только весь Дильмун, но и все небо, всю землю и даже весь подземный мир. О трудностях, возникших у богов в связи с этим, красноречиво повествует поэма «Об Энки и Нинмах» – один из немногих шумерских мифов, рассказывающих о сотворении рода человеческого.

Стало очень трудно добывать пропитание для такого внушительного числа божеств. За то, чтобы накормить богов, отвечали две богини – богиня зерна Ашнан и богиня скота Лахар. Однако желающих поесть было так много, что они не справлялись – Ашнан не успевала выращивать зерно и делать вино, а Лахар – доить коз. Еды на всех не хватало, и боги решили обратиться с просьбой к Энки, чтобы он спас всех от голода и жажды. Однако Энки спал и не слышал богов, и тогда они обратились к матери-прародительнице Намме, чтобы она достучалась до Энки. Богиня исполнила их просьбу, Энки пробудился и посоветовал ей, заручившись помощью богини Нинмах, слепить по божьему образу и подобию смертное существо, взяв для этого глину со дна мирового океана. Так она и поступила – и появился человеческий род, созданный для того, чтобы трудиться на благо богов.

Ворота Нергала. Ниневия, Ирак

Однако на этом поэма не заканчивается: дальше обрадованные боги устроили пир, радуясь, что проблема решена. А на пиру, захмелев от вина, взялись спорить о том, какими свойствами должны обладать люди. Энки сказал, что свойствами он наделит людей сам, задача же Нинмах – их внешний вид. Нинмах вылепила шесть разных фигурок, но руки у нее дрожали, и поэтому фигурки получились с дефектами. У одного были слабые руки, которыми он не мог ничего взять, у другого плохо видели глаза, третий получился кривоногим – и так далее. Энки попробовал вылепить людей сам, но увы – фигурка, которую он смастерил, не могла ни сидеть, ни стоять, ни сгибать колени. Все это привело к ссоре между богами, однако в конце концов им все же удалось и примириться, и вылепить нормальных людей – мужчин и женщин, которые полностью походили на богов, только не были бессмертными.

То, как боги относились к людям в том или ином государстве, зависело от отношения к богам правителя этого государства. Если он был благочестив и внимателен, то люди в этой стране пользовались благосклонностью богов, если же он был грешен и непочтителен к богам, то боги наказывали жителей болезнями и другими несчастьями.

Мифы рассказывают, что первые люди были недалекими: они не знали, как добыть себе пропитание, ходили голыми, пили из канав, щипали траву словно животные. Лишь когда богини Ашнан и Лахар по повелению богов спустились с небес на землю и поселились среди людей, на земле настало изобилие.

Первый человек

В шумеро-аккадской мифологии есть немало параллелей с библейскими историями. Есть в ней и сюжет о первом человеке Адапе, который, не исключено, стал прототипом Адама.

Согласно мифам, он был рыбаком, рожденным от смертной женщины и бога мудрости Энки, то есть имел наполовину божественное происхождение. Он жил в Эриду, городе, прославлявшем его отца, и занимался рыболовством не