Отчего ныне всякая услуга ждет вознаграждения, всякий талант оценивается на деньги? Оттого, что страсть к наслаждениям заранее рассчитывает на деньги, ожидаемые за услугу или за произведение таланта. Отчего умножаются обманы, похищения казенных имуществ, грабежи и убийства даже между людьми, имеющими притязания на образованность? От желания быстрого обогащения, которое обещает привольную жизнь. Отчего эти жалкие самоубийства полуобразованных молодых людей? От недостатка в них выдержки при воспитании, от непривычки к лишениям, от несбывшихся преувеличенных надежд и ожиданий, от страха встретиться с трудовой жизнью, которая представляется слабодушным и испорченным юношам ужаснее насильственной смерти и мрачной вечности.
Нет сомнения, что несколько истинных аскетов в состоянии освежить и обновить умственную и нравственную жизнь многих испорченных людей, и умножение их надобно почитать притоком нравственной силы, которая дает великих деятелей во всех отраслях жизни, способных восстанавливать целые народы. Но, как мы видели, по учении откровения, корни, дающие жизнь самим этим цветущим духовным отраслям, лежат глубже в силе Божией. Не только отдельные народы, но и все человечество в слове Божием представляется материалом, из которого Господь избирает годное для царствия Божия. Как золотопромышленник разрабатывает месторождение золота, доколе находит в нем драгоценный металл, так и Господь щадит народы, доколе находит в них души, способные к духовному воспитанию под руководством благодати и к наследию царствия Божия. Так Он сказал Аврааму, что ради десяти праведников Он пощадил бы несколько беззаконных городов. Так Он утешал пророка Илию, уже оплакивавшего погибель народа израильского, откровением, что есть еще в Израиле семь тысяч человек, не приклонивших колена Ваалу. Напротив, — продолжим сравнение, — как золотопромышленник оставляет землю, в которой не находит более золотой россыпи, и переносит в другое место свое заведение, так и Господь оставляет нравственно опустевший народ и переносит в другие страны Свою Церковь, как Он говорил иудеям, что отымет от них царствие Божие и передаст другим, способным приносить добрые плоды, что виноград предаст иным делателям. Господь терпит еще народ, если предвидит его обращение, как щадит доселе народ израильский; но если этого не предвидит, стирает его с лица земли. Так Господь погубил весь допотопный мир, потому что он утратил все духовные силы, к которым могли бы привиться действия благодати. «Не имать дух Мой пребывати в человецех сих во век, — сказал Господь о предпотопных людях, — зане суть плоть» (Быт. VI, 3). Это оплотенение, это погружение людей в чувственность будет причиной кончины и настоящего мира. Господь сказал: «Сын человеческий пришед обрящет ли веру на земли?» (Лк. XVIII, 8)[5].
О пользе чтения житий святых
Желаем, да не ленивы будете, но подражатели наследствующих
обетования верою и долготерпением
(Евр. VI, 12).
В древности на жизнь праведников и великие мудрецы смотрели как на лучезарное светило, которое может предохранить всякого от уклонения с пути добродетели. «Путие праведных, — говорит Соломон, — подобно свету светятся, предходят и просвещают, дондеже исправится день». В Новом Завете яснее раскрыто нравственное учение, данное Моисеем, и утверждено высочайшим примером нашего Искупителя и Господа; но при всем этом чрез святых апостолов дана заповедь о подражании праведникам, стяжавшим Царствие Небесное верою и долготерпением, также о подражании вере скончавшихся святых наставников. Первенствующие христиане с полной ревностью исполняли эту заповедь: в самые тяжкие времена гонений пример пастырей Церкви и первых мучеников возбуждал тысячи христиан всякого звания, пола и возраста к мужественному исповеданию веры Христовой пред самыми жестокими мучителями. С этой целью при совершении памяти этих страдальцев в церковных собраниях читались записки о страдальческой кончине мучеников и о чудесах, совершавшихся при мощах их. По прекращении гонений пример мучеников подкреплен был еще примером подвижников, проводивших жизнь в мирном уединении. Те из ревнителей благочестия, которые заботились облегчить и для других спасительное дело подражания святым, с особенной тщательностью собирали сказания о жизни святых, предавали их письменности, и так составились, по превосходному выражению одного учителя Церкви, врачебно-вспомогательные средства против забвения добрых примеров: различные Патерики, Лавсаик, История Боголюбцев и отдельные жития многих святых. Великое уважение, с каким приняты были эти писания в древней Церкви, ясно показывает, что немало было лиц, которых эти сказания руководили и утверждали на пути благочестия. Благодать Божия во святых проявлялась в таких высоких и разнообразных подвигах, сообщала им такое величие, так возвышала и укрепляла их естественные силы, озаряла их таким светом, что даже и краткие, но верные сказания об их жизни не могут не возбуждать к более точному исполнению обязанностей всякого, кто только умеет ценить высокие нравственные подвиги. Повествования о святых, взятые в их целости, обилуют самыми разнообразными наставлениями, применительно к различным обстоятельствам и состояниям нравственной жизни; поэтому это как бы открытое училище, в котором всегда можно найти полезное вразумление и наставление при всяком случае жизни, при всякой нравственной нужде. Благотворность таких повествований на душу очень ясно живописует преподобный Исаак Сирин, когда сравнивает их с орошением для растений. «Сказания о праведных, — говорит он, — так же вожделенны слуху кротких, как постоянное орошение недавно насажденному растению. Растение без своевременного орошения обыкновенно засыхает и, потеряв листья, в ряду других цветущих растений тяжело поражает взор своим безобразием; но когда чрез коренья мало-помалу напитается влагой, вновь возвращается к жизни и начинает утешать если не плодами, то свежестью зеленеющих своих листьев. Нечто подобное этому бывает и с человеком. Привычка к греховным действиям при равнодушии к делу спасения доводит его часто до жалкого безобразия; но несколько примеров нравственного исправления, рассказанных ему в минуты душевной тревоги и безпокойства, несколько образцов духовного совершенства, вспомянутых в подобном состоянии чтением или размышлением о жизни святых угодников Божиих, подобно орошению водой дают другое настроение его расположениям; он заботливее соображается в своих действиях с требованиями нравственного закона и мало-помалу восстанавливает в себе красоту образа Божия. Таким образом, сказания о праведниках поистине действуют на душу, как орошение на растение; они поддерживают и усиливают в ней те желания, чувства и мысли, которые составляют истинную жизнь богоподобной души, и без которых невозможны для нее ни радость, ни мир о Дусе Святе. Но еще благотворнее действуют сказания о жизни святых на душу, если человек уже вкусил, яко благ Господь, и испытал чувства довольства и радости, порождаемые действиями истинной любви к Богу. Тогда, возбуждая соревнование к самым высоким добродетелям святых угодников Божиих, они так же возгревают пламень любви божественной в сердце, как тихое веяние воздуха при соприкосновении с горящим углем воспламеняет огонь в кадильнице. Поэтому и святой Златоуст
