– Ну, – начала Мэнди, – Генри Джеймс стал британским подданным на смертном ложе. Сразу же, как только король услыхал, что Генри Джеймс стал британским подданным, он послал ему наивысшую награду, какую только мог, – орден «За заслуги» [28].

– «З. З.», – пояснила немолодая миссис Скриппс.

– Ну так вот, – сказала официантка, – вместе с человеком, доставившим награду, приехали профессор Госс и Сэйнтсбери. Генри Джеймс лежал на смертном ложе, и глаза у него были закрыты. На столе у кровати стояла единственная свеча. Медсестра пустила их к кровати, и они повязали наградную ленту на шею Джеймсу, и награда легла на простыню на груди Генри Джеймса. Профессор Госс и Сэйнтсбери наклонились и разгладили наградную ленту. Генри Джеймс так и не открыл глаз. Медсестра им сказала, что они все должны выйти из комнаты, и они все вышли из комнаты. Когда они все ушли, Генри Джеймс обратился к медсестре. Он так и не открыл глаз. «Сестра, – сказал Генри Джеймс, – уберите свечу, сестра, чтобы скрыть краску стыда». Это и были его последние слова.

– Джеймс был писатель ого-го, – сказал Скриппс О’Нил.

Эта история странным образом растрогала его.

– Ты всегда рассказываешь это по-разному, дорогая, – заметила миссис Скриппс.

В глазах Мэнди стояли слезы.

– Я так переживаю из-за Генри Джеймса, – сказала она.

– Что такое стряслось с Джеймсом? – спросил коммивояжер. – Чем ему Америка не угодила?

Скриппс О’Нил думал о Мэнди, официантке. Какие задатки должны быть у нее, у этой девушки! Какой кладезь историй! Любой пойдет далеко с такой женщиной рядом! Он погладил птичку, сидевшую на стойке перед ним. Птичка клюнула его в палец. Не была ли она ястребком? Или, может, соколом с одной из крупных мичиганских соколиных ферм? Или, может, малиновкой, выковыривавшей раннего червячка на какой-нибудь зеленой лужайке? Он задумался.

– Как зовут вашу птичку? – спросил коммивояжер.

– Я еще не назвал ее. А как бы вы ее назвали?

– Почему бы не назвать ее Ариэль? – спросила Мэнди.

– Или Пак, – вставила миссис Скриппс.

– Что это значит? – спросил коммивояжер.

– Это персонаж из Шекспира, – объяснила Мэнди.

– Ой, не надо так с птичкой.

– А вы бы как ее назвали? – Скриппс повернулся к коммивояжеру.

– Это случаем не попугай? – спросил коммивояжер. – Если попугай, можно назвать Полли.

– Есть такая героиня по имени Полли в «Опере нищего», – объяснила Мэнди.

Скриппс задумался. Может, птичка и попугай. Попугай, удравший из какого-нибудь сытого дома какой-нибудь старой девы. Пустившийся на вольные хлеба, подальше от новоанглийской холостячки.

– Лучше обождите, посмотрите, как она себя покажет, – посоветовал коммивояжер. – У вас еще уйма времени.

Этот коммивояжер дело говорил. Он, Скриппс, даже не знал, какого пола эта птичка. Девочка это или мальчик.

– Обождите, посмотрите, будут яйца или нет, – предложил коммивояжер.

Скриппс посмотрел коммивояжеру в глаза. Этот парень высказал его собственную мысль.

– А вы кое-что понимаете, коммивояжер, – сказал он.

– Что ж, – скромно признал коммивояжер, – я ж не просто так столько лет коммивояжер.

– Здесь ты прав, приятель, – сказал Скриппс.

– Славная у тебя птичка, браток, – сказал коммивояжер. – Ты за нее держись.

Скриппс и так это знал. О, эти коммивояжеры кое-что понимают! Исколесили вдоль и поперек всю нашу великую Америку. Эти коммивояжеры смотрят в оба. Они не дураки.

– Слушай, – сказал коммивояжер, сдвинул на лоб свой котелок и, подавшись вперед, сплюнул в высокую медную плевательницу, стоявшую возле его стула. – Хочу рассказать тебе, какая расчудесная вещь случилась со мной как-то раз в Бэй-сити.

Мэнди, официантка, подалась вперед. Миссис Скриппс подалась к коммивояжеру, чтобы лучше слышать. Коммивояжер неловко взглянул на Скриппса и погладил птичку пальцем.

– Расскажу как-нибудь в другой раз, брат, – сказал он.

Скриппс все понял. Из кухни, через дверцу, донесся визгливый, озорной смех. Скриппс прислушался. Неужели это негр смеялся? Он задумался.

Глава девятая

Скриппс по утрам медленно бредет на насосный завод. Миссис Скриппс смотрит из окна и следит, как он идет по улице. Теперь уже «Гардиан» особо не почитаешь. Не почитаешь особо об английских политиках. Не поволнуешься особо о кризисах в кабинете министров Франции. Странные люди эти французы. Жанна д’Арк. Ева Ле Гальенн. Клемансо. Жорж Карпантье. Саша Гитри. Ивонн Прентан. Грок. Братья Фрателлини. Гилберт Селдес [29]. «Даял». Премия «Даяла». Марианна Мур. Э.Э. Каммингс. Со своей «Огромной комнатой» [30]. «Вэнити-фэйр». Фрэнк Крауниншилд [31]. В чем, вообще, дело? К чему все это?

Теперь у нее есть мужчина. Ее мужчина. Ее собственный. Удержит ли она его? Удержит ли при себе? Она задумалась.

Миссис Скриппс, бывшая немолодая официантка, теперь жена Скриппса О’Нила, у которого есть хорошая работа на насосном заводе. Диана Скриппс. Диана – это имя собственное. И маму ее так же звали. Диана Скриппс смотрит в зеркало и думает, сможет ли удержать мужа. Вопрос нешуточный. Зачем он только увидел Мэнди? Достанет ли у нее мужества перестать ходить со Скриппсом в ресторан? Она не смела. Он станет ходить один. Она это знала. Ни к чему себя обманывать. Он станет ходить один и разговаривать с Мэнди. Диана посмотрела в зеркало. Удержит ли она его? Удержит ли она его? Эта мысль не давала ей покоя.

Каждый вечер они бывали в ресторане, который она уже не могла называть закусочной, – от этого у нее в горле вставал ком, затрудняя дыхание. Каждый вечер в ресторане Скриппс теперь разговаривал с Мэнди. Эта девчонка пыталась увести его. Его, ее Скриппса. Пыталась увести его. Увести его. Сможет ли она, Диана, удержать его?

Она ведь просто потаскуха, эта Мэнди. Разве так годится? Разве так можно? Увиваться за чужим мужем? Вставать между мужем и женой? Рушить дом? И все с этими вечными литературными россказнями. Этими бесконечными побасёнками. Мэнди обаяла Скриппса. Диана призналась себе в этом. Но она еще могла удержать его. Теперь только это имело значение. Удержать его. Удержать его. Не дать ему уйти. Заставить остаться. Она посмотрела в зеркало.

Диана оформляет подписку на «Форум». Диана читает «Ментор». Диана читает Уильяма Лайона Фелпса [32] в «Скрибнере». Диана идет морозными улицами тихого северного городка в Публичную библиотеку, чтобы читать книжный обзор в «Литерари дайджест». Диана ждет почтальона, который принесет ей выпуск «Букмена». Диана ждет, стоя в снегу, когда почтальон принесет