Сесилию тревожила неразборчивость мистера Харрела, и все ж она надеялась, что миссис Харрел так снисходительна лишь потому, что хочет извинить выбор супруга.

Глава V. Званый вечер

Миссис Мирс, женщина из той породы людей, характер которых не заслуживает отдельного описания, приняла гостей вполне любезно. Миссис Харрел вскоре засела за карты, а Сесилию, отказавшуюся от игры, усадили рядом с мисс Лисон, которая из вежливости привстала, но далее не удостоила ее и взглядом. Сесилия, любившая общество и созданная для него, была все же слишком застенчива, чтобы напрашиваться на разговор. Поэтому обе девушки хранили молчание, пока в комнате не появились сэр Роберт, мистер Харрел и мистер Арнот, направившиеся прямиком к Сесилии.

– Почему вы не играете, мисс Беверли? – осведомился мистер Харрел.

– Играю я редко и потому весьма плохо.

– Вы должны взять несколько уроков. Уверен, сэр Роберт с радостью вам поможет.

Баронет, усевшийся напротив Сесилии и в упор ее разглядывавший, слегка наклонил голову и произнес:

– Разумеется.

– Я буду плохой ученицей, – возразила Сесилия. – Боюсь, я лишена не столько усердия, сколько желания совершенствоваться.

– О, вы еще многому научитесь, – сказал мистер Харрел. – Вы здесь всего три дня. Через три месяца мы заметим в вас большую перемену.

– Надеюсь, что нет! – воскликнул мистер Арнот.

Мистер Харрел присоединился к другой компании, а мистер Арнот, не найдя свободного места рядом с Сесилией, обошел ее стул, встал позади и безропотно простоял там весь вечер. Сэр Роберт по-прежнему занимал свой пост и, не утруждая себя беседой, все так же изучал девушку. Сесилия, задетая нахальством баронета, искала способ избавиться от него. От мистера Арнота помощи было мало: он очень хотел с нею поговорить, но и сам невольно следил за действиями сэра Роберта.

Наконец Сесилии надоело служить объектом наблюдения, и она решила попытаться завести беседу с мисс Лисон. Размышляя, с чего бы начать, девушка припомнила, что в первый раз увидела мисс Лисон подле мисс Лароль, и подумала, что они, верно, знакомы. Наклонившись вперед, она отважилась спросить, давно ли мисс Лисон виделась с мисс Лароль.

Мисс Лисон бесцветным голосом произнесла:

– Нет, сударыня.

Обескураженная кратким ответом, Сесилия несколько минут молчала. Но сэр Роберт по-прежнему упорно следил за нею, и она заставила себя продолжить:

– А миссис Мирс пригласила сегодня мисс Лароль?

Мисс Лисон, не поворачивая головы, важно ответила:

– Не знаю, сударыня.

Теперь все надо было начинать заново и искать другой предмет для беседы. Для тех, кто жил в деревне дольше, чем в Лондоне, не было места интересней, чем театр. Затронув удачно найденную тему, Сесилия для начала осведомилась, не появились ли в последнее время на сцене новые пьесы. Мисс Лисон сухо ответила:

– К сожалению, ничего не могу сказать.

Последовала новая пауза. Сесилия была совершенно сбита с толку, но, по счастью, вспомнила об Олмаке [6] и сразу оживилась. Она поздравила себя с тем, что нашла новую тему, и смело спросила, является ли мисс Лисон подписчицей ассамблеи.

– Да, сударыня.

– Вы часто там бываете?

– Нет, сударыня.

Сесилия подумала, что более общий вопрос, вероятно, повлечет за собой менее лаконичный ответ, и осведомилась, не может ли мисс Лисон подсказать, какое место в этом сезоне считается самым модным. Однако и этот вопрос не поставил мисс Лисон в тупик – она попросту ответила:

– Не знаю.

Сесилию утомили собственные попытки начать разговор, и через несколько минут она признала их безнадежными. Потом ей пришло в голову, что она задавала чересчур легкомысленные вопросы. Ей стало стыдно. Собравшись с мужеством, она скромно извинилась за назойливость и попросила разрешения задать еще один вопрос: не могла бы мисс Лисон порекомендовать ей какие-нибудь книжные новинки?

Мисс Лисон взглянула на Сесилию, словно пытаясь удостовериться, верно ли она расслышала. Ее равнодушие на несколько мгновений сменилось изумлением. С гораздо большим воодушевлением, чем прежде, эта особа ответила:

– Боюсь, ничего не могу сказать.

Сесилия впала в крайнее замешательство. Тут она наконец избавилась от сэра Роберта. Вполне довольный учиненным смотром, тот повернулся на пятках и зашагал прочь из комнаты, однако был остановлен мистером Госпортом, некоторое время наблюдавшим за ним.

Мистер Госпорт был человек неглупый, приметливый и ироничный.

– Как вам подопечная Харрела? Вы хорошо ее рассмотрели, – поинтересовался он.

– Не так уж и хорошо. Она дьявольски привлекательна, но в ней нет задора, нет жизни.

– Откуда вы знаете? Беседовали с нею?

– Конечно, нет!

– И как же вы составите мнение о ней?

– Уже составил. Никто не беседует с женщиной, чтобы узнать ее. Они сами все выбалтывают.

С этими словами он отошел к мистеру Харрелу, и они вместе вышли из комнаты. А мистер Госпорт направился к Сесилии и обратился к ней так, чтобы мисс Лисон не могла их слышать:

– Я давно хотел к вам подойти, но опасался, что вы в плену у своей славной словоохотливой соседки.

– Вы, верно, смеетесь над моей словоохотливостью. Что и говорить, я выглядела глупо.

– Вам надо знать, – заметил он, – что у нас тут некоторые девицы взяли себе за правило говорить лишь с близкими подругами. Мисс Лисон из их числа, и пока вас не удостоят причастностью к ее кружку, вы не услышите от нее ни одного многосложного слова. Так называемые светские барышни, наводнившие нынче город, бывают двух видов: надменные и болтливые. Надменные, вроде мисс Лисон, молчаливы, высокомерны и жеманны. Они презирают все и вся, но особенно – барышень болтливых, таких как мисс Лароль: кокетливых, бойких и фамильярных. Есть меж ними и общее: дома они думают лишь о нарядах, за границей – лишь о восторгах, но повсюду презирают тех, кто с ними не заодно.

– Видимо, сегодня я прослыла одной из болтливых, – решила Сесилия. – А преимущество было на стороне надменной, потому что я страдала от полнейшего пренебрежения.

– Может, вы говорили чересчур умно?

– О нет, за подобное пустословие высекли бы и пятилетнего ребенка!

– Однако в разговоре со светскими барышнями вы должны принимать в расчет не только умственные способности! Впрочем, я знаю безотказный способ привлечь внимание подобных особ. Когда вам повстречается барышня, которая упорно молчит, а если к ней обращаются с вопросом, сухо бросает краткое «да» или лаконичное «нет»…

– У нас есть наглядный пример, – перебила его Сесилия.

– Так вот, в подобных обстоятельствах мой способ включает в себя три темы для беседы: наряды, общественные места и любовь. Сии три темы должны соответствовать трем причинам, по которым барышни молчат: это печаль, притворство и глупость.

– А как же скромность? – воскликнула Сесилия.

– Скромность