– Он заряжен.

Все еще была осень, почти месяц до зимы. Однако ее руки дрожали, как ветка, выталкивающая зеленые почки из плоти и предлагающая себя миру. Вместе они могли прикончить его.

– Я покажу вам, как он работает.

Марго

Зима 2014/15 г.

Марго стояла под дверью квартиры миссис Бэк, вне поля видимости глазка, биение сердца отдавалось где-то в горле. На лице, шее и спине проступил холодный пот. Из соседней квартиры слышались вспышки смеха, гремела мексиканская музыка – очевидно, соседи праздновали сочельник. Марго снова постучала, на этот раз с большей силой, словно в барабан, на пол упали кусочки краски. В голове раздавались слова миссис Бэк, обращенные к мистеру Паку: «Я тебя убью».

Марго с Мигелем почти четверть часа проездили по округе в поисках парковочного места. Вечер – с его сладострастной смесью проповедей и песен, дыма и благовоний, гирлянд на домах – казался таким напряженным, словно впереди вот-вот закроется аварийный выход и Марго останется во тьме.

– Кто там? – крикнула миссис Бэк издалека, затем повторила, уже ближе: – Кто там?

Марго вздохнула с облегчением: миссис Бэк дома, мистер Пак не последовал за ней.

– Доставка почты, – ответил Мигель, и Марго вздрогнула от неожиданности. – Распишитесь, пожалуйста.

– Оставьте посылку у двери.

– Мне нужно, чтобы вы расписались.

– Почему вас не видно?

Щелкнул замок, дверь приоткрылась.

Марго тут же ворвалась в квартиру, миссис Бэк вскрикнула и отпрянула, при этом ударившись о кофейный столик; под все тем же сизым халатом мелькнула полоска бежевой сорочки. Марго кинулась помогать миссис Бэк, та лишь отмахнулась и, поправив халат, затянула пояс.

– Я из-за тебя ударилась, – простонала она, схватившись за поврежденную руку. Она уже стерла помаду, а брови, темные полумесяцы, остались нетронутыми.

– Извините, – виновато сказала Марго, переводя дыхание. Мигель тоже вошел в квартиру и закрыл за ними дверь.

– Я не могу… я сейчас не могу разговаривать, – выдавила из себя миссис Бэк, сцепляя ладони в замок так, что побелели костяшки пальцев.

На полу стояли два открытых чемодана оливкового цвета, набитые обувью, одеждой и книгами. В квартире все еще пахло бумагой, чернилами и пылью, хотя стопки книг и газет исчезли. Остались только мебель, техника и всякие мелочи вроде стеклянных ваз.

– Куда-то собираетесь? – спросила Марго.

– Тебя это не касается, – резко ответила миссис Бэк.

Марго оглянулась на Мигеля у двери, тот пожал плечами, не зная, что делать.

– Раз уж вы уезжаете, могу я сначала задать вам пару вопросов?

– Я очень спешу.

– Тогда могу я позже с вами связаться?

– Она мертва. – Лицо миссис Бэк покраснело и заблестело, она покачала головой. На шее вздулись вены. – Что еще ты хочешь знать?

– Я нашла банковскую ячейку. – Сердце вновь оказалось в ступке, застучал пестик. – В ней были всякие фотографии, на одной из которых мама с другой семьей. – Слезы застилали глаза, квартира расплывалась. – С другой семьей – мужем и дочерью – в Корее.

Марго не могла поверить в то, что говорила: у мамы была другая семья. Как она могла скрыть от нее эту информацию? Почему не рассказала об этой семье или о некрологе отца в ящике стола? Как прошлое могло так сильно ранить?

Миссис Бэк поморщилась от боли в руке.

– Подожди-ка.

Она ушла на кухню, откуда послышался звук открывающейся морозилки. Вернувшись, миссис Бэк плюхнулась на зеленый диван и приложила к руке пакет замороженных овощей.

Марго присела на подлокотник на противоположном конце. Мигель ждал у двери, слегка покачиваясь в такт рождественской музыке, доносившейся из соседней квартиры.

– У нее была другая семья, – повторила Марго. – Передо мной. Вы что-нибудь о них знаете? Там есть фотография. – Она вытерла глаза рукавом. – Муж, маленькая девочка. Это было, должно быть, в семидесятых или в начале восьмидесятых, до того, как она приехала в Америку.

– Следовало ожидать, – вздохнула миссис Бэк, закрывая глаза. – Твоя мама не хотела говорить о прошлом. Я всегда думала, это потому, что… она была сиротой, из-за войны. – Она снова открыла глаза и посмотрела на Марго. – Лишь однажды она упомянула о муже, который погиб в результате несчастного случая.

– Что?

– Это все, что я знаю. Я не стала расспрашивать. Она упомянула об этом только однажды.

– Как вы думаете, возможно ли, что она еще жива? Дочь, я имею в виду?

– Я… не знаю. – Миссис Бэк потерла переносицу, словно ее мучила головная боль. – Там были какие-нибудь бумаги? С фотографией?

Марго кивнула, и та продолжила:

– Единственное, о чем я знаю… Обещаешь, что потом оставишь меня в покое, хорошо? Твоя мама нашла какую-то информацию. Твой отец ей помог. Он нанял частного детектива и помог ей найти кое-какие сведения о ее родителях, потерянных во время войны.

– Что? О родителях? – У Марго перехватило дыхание. Мама никогда не говорила о них, будто больше не надеялась их найти, будто даже не вспоминала. Однако она их все-таки нашла.

– Вроде как ее мама все еще жива. Все это должно быть в бумагах. Это все, что я знаю, ясно? В банковской ячейке они были?

Марго кивнула, вспомнив страницы с неразборчивыми корейскими словами внутри коричневого конверта – бланки, бумаги, рукописные заметки.

– Значит, у нее была другая семья, – будто сама себе сказала миссис Бэк. – Муж и ребенок в Корее. Разумеется. – Она бросила пакет замороженных овощей на кофейный столик и неуверенно сжала пальцы, будто они все еще болели.

Марго встала и пошла к холодильнику за чем-нибудь холодным для руки миссис Бэк. В узкой кухне с нервно дребезжащей люминесцентной лампой слабо пахло хлоркой. Взяв со столешницы маленький пакет, Марго наполнила его кубиками льда из морозилки – почти пустой, за исключением пельменей и брикета самсы.

Проходя мимо круглого стола в обеденной зоне гостиной, Марго увидела опрокинутую красную сумку, из которой вывалилось содержимое: помада, ручки, бумажник и паспорт. Она взяла последний. Ни у нее, ни у мамы паспорта не было. Миссис Бэк на фотографии слегка улыбалась. В графе имени и фамилии значилось: «Маргарет Джонсон».

– Почему Маргарет Джонсон? – удивилась Марго.

– Не твое дело, – выплюнула миссис Бэк, кидаясь к Марго. – Не лезь туда. – Мигель отошел от порога и преградил миссис Бэк путь. – Отойди от сумки! – Черные глаза метали молнии.

– Маргарет Джонсон, – тихо повторила Марго. – Но… разве ваша фамилия не Бэк? И… вас зовут Маргарет?

Миссис Бэк наконец добралась до Марго и выдернула паспорт у нее из рук.

– Это мое официальное имя. Мне никогда не нравилось имя Маргарет, а мой муж считал его красивым… Маргарет, как Маргарет Тэтчер.

– Ваш муж?

– Да, но… Мне всегда нравилось имя Марго. – Ее взгляд смягчился. – Скорее всего, ты не знаешь, но я помогла выбрать тебе имя.

Марго покачала головой – она этого не знала. Какая ирония – получить имя от посторонней женщины, которая получила свое от постороннего мужчины. Сколько имен может быть у одного человека? И почему теперь она зовет себя миссис Бэк? Это ее девичья фамилия? Или вымышленное имя? Может, она пряталась от кого-то еще, помимо мистера Пака?

– Помнишь, я говорила, что, когда твоя мама только переехала в Америку, мы были соседками? В то время я как раз… я сбежала от мужа в Техасе.

Так вот откуда у нее этот южный выговор! Оказывается, у миссис Бэк когда-то была совсем другая жизнь, чуть ли не в другой стране. Марго опустилась на стул и, поставив локти на обеденный стол, уронила голову на ладони.

– Почему вы сбежали? Из-за проблем с мужем?

– Да, – кивнула миссис Бэк. – Он был ужасным человеком.

– А что насчет мистера Пака? – подал голос Мигель. – Мы слышали, как вы с ним ссорились. В церкви.

Миссис Бэк пораженно ахнула.