Я качаю головой:

– Думала, они напоминают вам о Мэвис. – Я вдруг понимаю, что, выбирая книги, он таким образом хотел меня немного подбодрить. – Можно вам кое-что сказать? – Я выглядываю с крыльца проверить, что мама не вышла следом.

– Только если это не очередные извинения за тот давнишний книжный вечер.

– Нет, не они. Хотя я все еще сгораю от стыда, простите меня. Но это об Эмми. – Я запинаюсь, сомневаясь, стоит ли произносить вслух.

Альберт ободряюще кивает в ожидании продолжения.

– Я столько времени боялась, что она никогда не вернется. Что никогда не выздоровеет. И мама с папой чувствовали то же самое, и Полли. Это был наш самый страшный кошмар. Но недавно появились признаки, что она все-таки может пойти на поправку, и теперь иногда по ночам я не могу уснуть, все думаю, что же она скажет, если все-таки выздоровеет. Справилась ли я, оправдала ли ее доверие. И, хотя я знаю, что за последний год я натворила немало дел, я также знаю, что наша с вами дружба ее бы тронула. Так что в любом случае надеюсь, что вы придете на рождественский ужин и в следующем году. И я настаиваю, чтобы вы пришли к моим родителям в гости на Новый год.

– Возможно, я буду занят: буду мыть голову, – со смешинкой в глазах отвечает он. – Но посмотрю, что можно сделать.

– Хорошо. А теперь включайте свой вестерн и ложитесь баиньки.

– Есть! – Он заходит к себе, в знакомый коридор цвета сливочного печенья, и оборачивается ко мне: – Думаю, ваша сестра поразилась бы, как сильно вы изменились, Бет. Знаю, год был исключительно тяжелым, и, надеюсь, с моей стороны это не прозвучит неуместно, я также думаю, что он вам очень помог найти себя.

Я не очень представляю, что на это ответить, так что просто киваю, прощаясь, и иду домой. В окошке, освещенном гирляндами, я вижу личико Теда. Заметив меня, он тут же радостно машет и с восторгом показывает свой новый вертолет, к которому дедушка нашел батарейки. Я беззвучно говорю: «Ого!» – и он улыбается до ушей, и эта улыбка согревает меня изнутри. Мне нечасто доводится принимать похвалу или комплимент, но ведь Альберт может быть прав. Я действительно очень изменилась со дня аварии. Бет того утра гордилась бы Бет нынешней. И, возможно, моя сестра с Дугом тоже гордились бы. Во всяком случае, очень на это надеюсь.

Глава тридцать четвертая

Очень сложно выбрать, что же надеть на новогоднюю вечеринку, которая даже не совсем вечеринка, а скорее посиделки. Окидываю взглядом варианты. Мы уже у родителей, и мне позволили роскошь – дали на сборы целый час свободного времени, а папа великодушно согласился посмотреть с Тедом «Приключения Паддингтона». Но пока что я целых десять минут просто стою у открытого шкафа.

Странная выдалась неделя. Этот период неопределенности между Рождеством и Новым годом и в лучшие времена казался непонятным, а в День подарков, 26 декабря, меня вообще накрыло чем-то вроде панической атаки. Глупо, но меня неожиданно ужаснула мысль, что скоро этот год закончится и начнется новый, без Дуга и с Эмми в больнице. Не уверена, что я готова оставить позади год, в котором Дуг еще был жив. С завтрашнего дня будут говорить «авария, которая случилась в прошлом году». Временной отрезок между «тогда» и «сейчас» сильно увеличится. Не знаю, готова ли я к этому. И не знаю, к чему это приведет. В то же время я всегда любила настроение и предвкушение предновогодних дней, и в этом году мне есть чего ждать.

От блестящих платьев и юбок я отказалась сразу – слишком ярко для вечера, в который дальше родительского сада я вряд ли выйду. В итоге останавливаюсь на черной кожаной мини-юбке и изумрудном топе с открытыми плечами, а также подбираю плотные колготки и золотые серьги-кольца. И к макияжу подхожу очень тщательно, потому что, во-первых, у меня есть время, и, во-вторых, приятно наконец нанести немного бронзатора на скулы и скрыть морщинки вокруг глаз, которых за последний год явно стало больше.

Тед сегодня спит со мной, и я достаю из сумки его пижаму. Полли поспит в свободной комнате, бывшей спальне своей мамы, и, прежде чем спуститься вниз, я стучусь к ней:

– Эй, Полстер, все тип-топ?

– Ага, порядок. Рози уже едет. Можно нам сегодня вина?

– Вина? В четырнадцать? Ни за что, – уперев руки в бока, возражаю я.

– Но ты же сказала, что может быть… – прищуривается Полли.

– Вина вам нельзя, но… – поднимаю указательный палец, – но я купила вам легкие коктейли. Сейчас позвоню Сьюзи узнать, разрешит ли она такое Рози. Если и только если она согласится, тогда будет можно.

– А тебе прямо обязательно ей звонить? – сделав самые умильные глазки, спрашивает Полли.

– Да. Это называется «вести себя ответственно». В новинку для меня, соглашусь, но лучше начать новый год правильно. Не будем забывать, что случилось в тот раз, когда ты сказала мне не звонить, а написать сообщение. Кроме того, мне нравится Сьюзи. И твоя мама точно бы ей позвонила.

Полли улыбается:

– Нет, не позвонила бы. А сделала бы нам в честь праздника еле-еле алкогольный коктейль из водки и лимонада – на девяносто девять процентов состоящий из лимонада. Хотя по крепости он был бы такой же, как шанди [20] в банках, которое может купить любой.

– А ведь ты права! Эмми так бы и сделала.

– Прекрасно выглядишь, – окинув меня взглядом, хвалит Полли. – Снова придет Альберт?

– Вообще-то да.

– Вот это да, здорово-то как. А если серьезно: на тебе сережки и ты даже побрызгалась духами – значит, ждешь кого-то еще? Кто придет?

– Я еще не уверена.

– Любопытно.

– Посмотрим.

Только мама отворачивается, я меняю плейлист с «Классики 80-х» на танцевальные песни для вечеринок, потому что вряд ли народ раскачается под Total Eclipse Of The Heart.

– Еще бокал, Мэри? – предлагаю я.

Мама пригласила почти всю «Женскую ассоциацию», а они-то уж точно горазды опрокинуть рюмочку-другую.

– О-о-о-о, только если чуть-чуть, спасибо, дорогая.

Я наливаю ей большой бокал, и она не жалуется.

Полли с Рози в гостиной, пьют свои коктейли и слушают Дрейка с телефона Рози. Сьюзи поблагодарила за звонок и сказала, что против слабенького алкоголя не возражает. Мама уже отвела меня в сторонку и высказала все свои опасения про такие коктейли, которые как наркотик, но я объяснила,