— Это твой отец тебя так? — спросил я.

Она как-то странно на меня посмотрела, а затем рассмеялась и поинтересовалась, с чего вдруг я так подумал. Я ответил: в последний раз, когда у меня под глазом красовался фингал, это было дело рук отца — родительские штучки.

— Нет, отец тут ни при чем. Я сама.

Мне хватило этого объяснения, но она продолжила:

— Я хотела узнать, каково это. И сама себе врезала.

Звучало логично — я кивнул в ответ. Вивиан встала на колени в траве и повернулась ко мне:

— Если я попрошу ударить меня, ты послушаешься?

— Раз уж тебе так хочется.

— Тогда давай, бей.

Я встал на колени напротив Вивиан и сжал кулак. Она закрыла глаза, но я не двигался. Забавно, но у меня не получалось: очень хотелось оказать ей услугу, но казалось, будто она смотрит сквозь опущенные веки.

Не открывая глаз, она улыбнулась:

— Я так и знала. Ты не сможешь поднять руку на свою королеву.

Я просто сказал:

— Чего?

Мы уселись обратно, вытянув ноги: мои протягивались дальше, чем ее. На Вивиан были красивые белые сандалии.

— Шелл, где ты живешь?

— На заправке.

— На какой?

Я ткнул пальцем в сторону края плато.

— На той, что за мостом Тюв. А ты?

— Это секрет. Ты знаешь, кто я такая?

Я покачал головой.

— Я твоя королева.

Я поинтересовался, королева чего конкретно.

Вивиан развела руки:

— Всего, что ты видишь.

— И плато?

— И плато.

— И гор тоже?

— И гор тоже. Я королева плато и гор. Будешь мне служить?

— Да. Я умею заливать бензин.

Вивиан рассмеялась, и, сам не знаю почему, я тоже. Раньше я никогда не заводил друзей, думаю, именно это тогда и происходило.

— Служить мне — значит, делать все, что я скажу. Не только бензин заливать.

— Хорошо.

— Подожди. Есть несколько правил. Для начала, ты не можешь ко мне прикасаться, пока я не разрешу. Я твоя королева. Клянись.

Я кивнул. Королев я раньше никогда не видел, но тут мне все казалось очень логичным.

— Клянусь.

— И вот еще, это очень важно: никогда не пытайся меня найти. Я сама буду приходить повидаться с тобой.

— Почему?

— Потому что, если ты узнаешь, где я живу, чары рассеются и я превращусь в самую обыкновенную девочку. Я потеряю всю свою силу.

— А у тебя есть сила?

— И не одна.

— Ты можешь вызвать дождь?

— Да.

— Ты можешь вызвать ветер?

— Конечно.

— Покажи.

— Ты не можешь приказывать королеве. Клянись, что никогда не станешь меня искать.

— Клянусь.

Вивиан встала, отряхнула налипшие травинки с синего, насколько я помню, платья.

— Будем всегда встречаться здесь и изучать мои владения, — сказала она хриплым голосом королевы. — Есть вопросы?

Я ответил, что вопросов нет. Я все прекрасно понял, особенно про чары — из-за матери: ее ведь тоже когда-то зачаровали. Конечно, я осознавал, что это другое, что вся эта история с Вивиан вроде игры, а вот с мамой все случилось по-настоящему, чему я служил доказательством. Но Вивиан выглядела такой серьезной, что я не хотел ее расстраивать.

Я просто сказал, что очень хочу есть и не понимаю, как ей служить, когда так голоден. Она ответила, чтобы я не переживал, и произнесла какую-то очень сложную фразу, но я не осмелился попросить ее повторить. Где-то внутри я догадался, что она принесет мне еды, и молился, чтобы это оказалась чечевица.

Мы сыграли в игру, которую придумала Вивиан: надо было найти божью коровку с наибольшим количеством пятнышек. Сначала у меня не получалось: я видел вокруг одни лишь пятна, ни одного насекомого не заметил. Тогда Вивиан научила меня искать: сначала — блестящую красную божью коровку и только потом — пятна. Когда она что-то объясняла, все становилось очень простым.

Такая забавная эта Вивиан со своими божьими коровками. Казалось, она их боялась, вскрикивала, стоило насекомому поползти по ее руке. Я же поначалу храбрился и брал сразу по несколько букашек, но, услышав, как Вивиан пищит, тоже испугался, сам не понимая почему. Думал, Вивиан знает гораздо больше, чем я, и если она чего-то опасается, то и я должен.

Вивиан позволила мне выиграть: я знаю, потому что она сама так сказала. Но я все равно обрадовался. В конце концов Вивиан встала и собралась домой. Уже уходя, она обернулась:

— Ты заметил?

— Что?

— Ветер стих. Это я ему приказала, а то все платье помял.

Я залез на валун и смотрел, как они уменьшались все вместе: она, платье, фингал под глазом, — пока не стали размером с куст, с травинку, с насекомое, с пустоту на петляющем горизонте.

Я мог сколько угодно повторять себе, что все это игра, но травессо действительно утих.

Разбудила меня Вивиан: она места себе не находила. Я плохо спал, весь промерз за ночь, до самого рассвета смотрел на звезды и дрожал.

— Тебя там все ищут, — сказала она. — Придется прятаться.

По раскрасневшимся щекам было видно, что она бежала; мне захотелось потереть ладонями ее лицо, чтобы выпачкать кончики пальцев в этом румянце — будто стираешь мел с доски. Ее глаза ранили не так больно, как раньше: может, я просто привык к пылающему в них гневу, а может, Вивиан в тот день не злилась.

Она сообщила, что жандармы звонили ей домой. Кого-то искали — мальчика с заправочной станции, который ушел поздно ночью: «Вы его не видели?» Они описали точь-в-точь меня, и про куртку «Шелл» тоже знали. Кажется, обо мне даже в газетах написали.

Вивиан поинтересовалась, не совершил ли я преступление, а я спросил, что это значит.

— Сделать кому-то плохо.

Я ответил, что никогда и никому плохо не делал, а потом смутился от собственного вранья, поскольку чувствовал: нехорошо лгать королеве. Тогда я признался, что однажды мыл бензоколонки, когда родителей не было дома, хотя никто не разрешал. Она ответила, что это не считается — от этого я не стал преступником. Тогда я рассказал про тот случай, когда чуть не поджег заправку сигаретой, но она решила, что и это не считается, поскольку вышло случайно. Она спросила, может, я убил кого-то или ограбил, но я никогда никого не убивал. А конфеты я не то чтобы украл: они и так уже были наши.

Она подумала и сказала, что нельзя оставаться здесь, под валуном, и нужно найти какое-то временное убежище, где меня не станут искать. Я согласился; если честно, до этого мне не приходилось ночевать под открытым небом. Я скучал