– Она ещё и очень смелая, – добавила она. – Рискнула позвонить Дмитрию, чтобы спасти меня, и вот теперь за это расплачивается. Она настоящий друг!

Леночка искренне верила, что Шиманову из-за неё теперь преследует КГБ и ей грозит в Москве арест.

– Вы тоже очень смелая и хорошая девушка, – улыбнулся Леруа. – И тоже красивая. Русские девушки, наверно, все очень красивые.

Немного помолчали. Вдруг Леночка громко рассмеялась.

– Разве я сказал что-то смешное? – удивился профессор.

– Нет. Я просто вспомнила о том, что у вас теперь есть подарок от КГБ. Дмитрий рассказал про чемодан, который вам достался от них, – смеялась девушка. – Это очень забавно.

– Действительно, забавно, – улыбнулся Леруа. – Когда я стал выговаривать консьержу, зачем он впустил в квартиру чужого человека, вы бы видели, как он испугался, что ему придётся теперь возмещать мне сумму за украденные вещи! А я ему говорю: «Нет-нет. У меня ничего не пропало. Даже, наоборот, в квартире появились приобретения! Мне подарили дорогой чемодан». А консьерж смотрит на меня совершенно обалдело и говорит: «Ничего не понимаю. Так это был вор или друг с подарком?» – хохотал вместе с девушкой профессор.

Леночка посерьезнела и, глядя с благодарностью на Леруа, произнесла:

– Я ведь ещё и не успела поблагодарить вас за то, что вы приняли такое активное участие в моей судьбе. Хотя мы сейчас с вами и смеёмся, но я представляю, как это всё было непросто и даже опасно.

– Вы знаете, действительно, в какой-то момент было даже страшно, но я очень рад, что сумел преодолеть свой страх. Мне кажется, что я даже внутренне изменился после этого, – признался профессор.

– Я тоже за это время изменилась. Тоже преодолела в себе чувство страха, – сказала Леночка. – Теперь я точно знаю, что такое настоящая дружба. Вот только, что такое настоящая свобода, пока ещё не поняла!

– Свобода – это бесценный дар и одновременно очень сложное понятие, – произнёс профессор. – Ведь человек никогда не бывает свободен в полном понимании этого слова. Он всё равно от чего-то или от кого-то зависит.

Проводив профессора, Леночка медленно шла обратно к дому, раздумывая о том, что только что услышала. Это что же тогда получается? Полной свободы не бывает вообще?

В гостиной ждала Матильда Феликсовна. Владимир Андреевич всё ещё не вернулся из своей командировки, и они вдвоём коротали не первый вечер за разговорами. Княгиня охотно вспоминала эпизоды из своей жизни, а Леночка с большим удовольствием их слушала.

– Проводила профессора? – спросила Матильда.

– Да, – ответила девушка и затем, слегка смущаясь, спросила: – Матильда Феликсовна, удобно ли мне задать вам один вопрос?

– Ты задай, а если он будет для меня неудобный, то я на него и отвечать не стану.

– Я знаю, что вы великая княгиня Романовская-Красинская. Почему не Романова-Кшесинская?

– Ты не первая задаёшь мне этот вопрос, девочка, – с готовностью ответила Матильда. – Во-первых, Романовская. Так решил глава дома Романовых. Эту фамилию он стал давать тем, кто выходил в эмиграции замуж за великих князей, не имея титула принцессы. Итак, с первой частью моей фамилии понятно?

– Понятно.

– Теперь моя вторая фамилия, – продолжила княгиня. – Дело в том, что по семейному преданию это настоящая фамилия моего отца. Он из древнего польского графского рода Красинских. Но это очень длинная история, Элен. Я сейчас пишу о ней в моих воспоминаниях. Ты потом обязательно почитаешь.

– Нет-нет, Матильда Феликсовна! Расскажите! Ну пожалуйста! – взмолилась Леночка.

– Ну, если только в двух словах, – вздохнув, согласилась княгиня.

– Хорошо-хорошо! Пусть будет в двух словах!

– А в двух словах всё это похоже на сказку о добром и злом брате, – начала своё повествование Матильда. – Начало восемнадцатого века. Старший брат, потомственный дворянин граф Красинский, умер, оставив наследником своего маленького сынишку, но младший брат умершего решил сам править графством и приказал своему слуге убить племянника. Гувернёр, узнав об этом, спас мальчика, убежав с ним во Францию, и боясь, что дядя может искать несчастного ребенка, выдал его в Париже за своего сына, дав ему и свою фамилию Кшесинский. Прошло время. Мальчик вырос, вернулся в Варшаву, но, как ты понимаешь, все документы на то, что он из древнего рода графа Красинского, коварный дядя уничтожил. Так с моего прадеда и пошёл польский род Кшесинских. Только уже в двадцатом веке и мне, и моему сыну всё-таки вернули законно принадлежащий нам графский титул, – произнесла Матильда, гордо взглянув на Леночку. – Теперь тебе понятно, откуда взялась фамилия Красинская?

– Теперь понятно, – кивнула Савельева, хотя многое осталось для неё неясным. Но расспрашивать княгиню она не решилась. «Ладно, – подумала девушка, – прочитаю потом в книге», а вслух сказала: – Как это всё у вас необычно! Интересно!

– Да, в моей жизни было много интересного.

Матильда в своё время придумала это семейное предание, чтобы записать Вову в книгу Гербовника польского дворянства. И разве мог государь Николай II отказать своей бывшей возлюбленной в подобной просьбе, хотя никаких доказательств ему предъявлено не было?! Вот таким образом в десять лет незаконный сын балерины и получил паспорт, в котором было записано: потомственный дворянин, граф Красинский. А уже в эмиграции и ей был дан главой Дома Романовых титул графини Красинской. А как бы иначе в январе двадцать первого года она получила официальное разрешение на брак с великим князем Андреем Романовым, если бы была никем?

Глава 18

Вика Шиманова хорошо понимала, что не может сдать в багаж совсем лёгкую кладь, а потому решила отобрать себе только несколько самых любимых вещей.

– Почему ты не собираешься? – удивлённо спросила её Катя Новикова, разложив свой чемодан на кровати и аккуратно складывая в него то, что уже не могло понадобиться ей этим вечером.

– Вернёмся со спектакля, соберусь, – отмахнулась Вика.

– Но ведь мы вернёмся очень поздно, а завтра в восемь утра выезд в аэропорт, – напомнила Катя подруге.

В воскресенье, по окончании спектакля, дирекция Гранд-опера давала прощальный банкет для своих коллег из Москвы прямо за кулисами театра, и вернуться в гостиницу они могли действительно поздно.

– Вот и хорошо, – сказала Вика. – Ты ляжешь спать, а я буду тихонько укладывать вещи. Что мы тут сейчас будем вместе толкаться и мешать друг другу?!

– Как хочешь, – согласилась Катя. – А вот я не могу собираться впопыхах. Обязательно что-нибудь забуду.

– Не беспокойся. Ничего не забудем, – успокоила её Вика.

Вернулись они после довольно скудного по угощению, но тёплого по атмосфере приёма в Гранд-опера во втором часу ночи.

– Какое счастье! Сегодня к вечеру мы уже будем дома. Мамочка приготовит вкусный обед.