Леночка кивнула и покраснела ещё больше.

– Я это сразу поняла, когда услышала, как вы говорите с ним по телефону. Мне так знаком этот трепет в голосе, – продолжала улыбаться Матильда, переносясь в воспоминаниях в чудесное время молодости. – В моём доме в Петербурге было даже два телефонных аппарата.

– А я так и не побывала в Ленинграде, – сказала Леночка. – Жаль. Ведь теперь получается, что я его никогда не увижу.

– Я тоже больше его не увижу. А ведь с ним столько связано. Там я любила, там страдала, там покоряла зрителей… Петербург – самый красивый в мире город. Во всяком случае был!

Глаза княгини на несколько секунд слегка увлажнились, но затем совершенно неожиданно опять радостно заблестели.

– А с каким интересом я строила свой дворец! Я просто открыла в себе страсть строителя! Вы знаете, Элен, я создавала его с нуля вместе с архитектором и даже научилась разбираться в чертежах! А как красиво было внутри! Мебель я заказала у самого лучшего фабриканта, все люстры, бра, канделябры, шпингалеты, ковры, шторы, в общем, всё-всё мне привезли из Франции. Это был роскошный дворец с зимним садом, бальной залой, множеством гостевых и ванных комнат, просторными светлыми комнатами для прислуги…

Внезапно княгиня замолчала. Глаза её потухли. Было видно, что она окунулась в то время, которое стало для неё большим испытанием.

– После революции в нём поселились большевики, – произнесла она после паузы и усмехнулась. – Они ели и пили из моих сервизов, спали в одежде и грязных сапогах на моей кровати, революционерки носили мои платья и шубы, а революционеры сели за руль моих автомобилей. В одном из них, между прочим, разъезжал по городу сам Ленин.

– Правда? – изумилась Леночка.

– Правда. Он пользовался моим красавцем «роллс-ройсом», который подарил мне на день рождение великий князь Сергей, – горько улыбнулась княгиня. – Много горя принесли большевики в мою жизнь. Экспроприировали всё моё имущество, расстреляли моего Ники и его ни в чем не повинных детей, убили моего лучшего друга, великого князя Сергея, скинув его в шахту, – на её глаза, как всегда при этих воспоминаниях, набежали слёзы, но она тут же встряхнула головой, и совершенно неожиданно лицо её осветилось счастливой улыбкой. – Но они не смогли отнять у меня моего таланта, моего сына и моего Андрея. Мало того, в эмиграции мы даже получили разрешение на брак.

– От кого? – поинтересовалась Леночка.

– От старшего брата Андрея, великого князя Кирилла. Он здесь стал главой Дома Романовых, – гордо ответила Матильда.

– А его мама не дала вам своего благословения?

– Нет. Великая княгиня Мария Павловна, когда мы наконец добрались до берегов Франции, прожила всего несколько месяцев. Пожениться мы решили уже после её похорон, – Матильда подошла к комоду и, взяв стоящую там свадебную фотографию, протянула её Елене. – Мы сделали это, главным образом, чтобы узаконить в обществе положение нашего сына, ну и, конечно, моё, – добавила она.

– Я понимаю, почему вам было непросто пожениться. Мне одна моя подруга рассказывала, как дедушка её мужа не мог соединить свою жизнь с той, которую любил, потому что был из знатного дворянского рода, а она простой танцовщицей. Кстати, если я ничего не путаю, эта девушка была вашей подругой, – вспомнила Леночка рассказ Тины, с интересом разглядывая фотографию.

– Моей подругой? – удивилась Матильда.

– Ну да. Как её звали, я не помню, а он был адъютантом у наследника.

– Боже мой, – радостно воскликнула Матильда. – Татьяна! Её звали Татьяна! Надо же! Значит, у гусара Волкова есть внук и они до сих пор живут в России?

– Да. В Москве. Только сам-то он не так давно умер, а вот его внук женат на моей подруге Тине, и у них растёт дочка.

– О каком прекрасном времени вы мне сейчас напомнили! – счастливо улыбалась княгиня. – А Татьяна, между прочим, тоже его когда-то очень любила, только вышла замуж за моего крёстного и потом была счастлива. Очень!

– Она жива?

– К великому сожалению, уже нет.

В спальню заглянула Лиза.

– Матильда Феликсовна, извините, но время второго завтрака. Двенадцать пробило. Владимир Андреевич ждет вас с мадемуазель в гостиной. О Боже! – всплеснула она руками. – Вы обе ещё не одеты!

– Неужели двенадцать? – забеспокоилась княгиня. – А мы тут так заговорились! Надеюсь, Вова нас простит.

Леночка опрометью бросилась к себе в комнату.

Когда они обе с виноватыми лицами спустились вниз, Вова только произнёс:

– Рад приветствовать вас, дорогие мои. Долго же вы занимались!

– Как раз занимались-то мы мало, – улыбнулась сыну Матильда. – Мы больше болтали. Но хочу тебе сказать, что у девочки очень хорошая школа! Я довольна!

– Если ты довольна, мамочка, то и я счастлив, – в ответ улыбнулся Владимир.

– Ты нас прощаешь?

– Я-то да! Я сегодня никуда не тороплюсь, а вот Лизавета… Ведь они с Георгием понесли всё опять на кухню разогревать.

– Как же неудобно перед ними! – расстроилась Матильда.

– Но зато у нас появилось свободное время, пока нас позовут к столу, – весело сказал Володя, приглашая жестом присесть на диван. – Так о чём же вы так увлекательно беседовали, что обо всём забыли?

– О первой любви и о нашем доме в Петербурге, – ответила мать.

Глава 7

После окончания спектакля Виктория Шиманова первая выскочила на улицу, предварительно предупредив Тину и Катю:

– Я сейчас исчезну. В автобусе садитесь вместе. Если кто-нибудь спросит про меня, скажите, что я еду другой машиной.

– Какой? – изумилась Катя.

– Меня подвезёт человек из посольства. Не задавай лишних вопросов.

Катя хмыкнула, а Тина промолчала. Вика ей ещё перед спектаклем шепнула:

– Елена у своего графа.

«Наверно, она каким-то образом снова умудрилась дозвониться Измайлову, раз знает, что Лена у него, – подумала тогда Тина. – Какая всё-таки Шиманова смелая девчонка! Ничего не боится».

Дмитрий подъехал к Гранд-опера, когда публика только что начала расходиться. Отсмотрев премьеру «Тартюфа» до самого конца и пообщавшись со всеми «нужными» людьми, Измайлов вышел на улицу и, не торопясь, сел в «Рено». Оба театра находились друг от друга буквально в трёх минутах езды. Публика Гранд-опера уже почти вся разошлась, когда он наконец увидел, как какая-то девушка выскочила из-за угла здания и, подойдя к краю тротуара, стала оглядываться по сторонам. Выйдя из машины, Дмитрий крикнул:

– Вика!

Девушка скорее не столько услышала его сквозь шум проезжающих автомобилей, сколько увидела махающего ей рукой юношу. Она быстро пошла в его сторону. Дмитрий открыл перед ней дверцу, она, не говоря ни слова, устроилась на переднем сиденье, он сел рядом с ней, и, как только машина тронулась с места, Вика